Анатолий Букреев - Эверест. Смертельное восхождение
Нил: На Южную вершину я поднялся ровно в десять утра.
Анатолий: Никаких перил я там не увидел. Скотт мне говорил, что веревки наверняка закрепят шерпы, потому что это просто. Но никто не проявлял никакой инициативы. Тогда я сказал Нилу: «Подстрахуй меня, я пойду выше». Потом я увидел двух гидов Роба Холла, у которых была длинная веревка. Они пошли за мной.
Нил: На самом деле только один из них был гидом – Энди Харрис. Второй, Джон Кракауэр, был клиентом.
Анатолий: Но оба, как мне показалось, были сильными альпинистами.
Нил: Да.
Анатолий: А на очень простом участке мы не провесили перила, поскольку я решил, что это сделают те, кто шел следом. Мы быстро прошли это место и направились к более сложному. Еще один небольшой крутой участок был после ступени Хиллари, но в кошках и с ледорубом он тоже особой проблемы не представлял. Веревки у нас кончились, мы пошли к вершине и…
Нил: Толя, подожди. Здесь я остановился и взял веревку у Кракауэра, потому что из-за поднявшегося ветра я решил обработать этот участок.
Анатолий: Да, поднялся ветер.
Нил: Энди Харрис и Джон Кракауэр спросили, можно ли им обойти меня и пойти дальше. У них был на исходе кислород[158]. «Хорошо», – сказал я и стал разматывать веревку. Она была ужасно длинная, метров сто, наверное. Мартин стоял ниже меня по склону. Я попросил его помочь мне и закрепить один конец веревки на станции, что он и сделал. Потом я стал подниматься наверх, но не успел я пройти и десяти метров, как веревка запуталась в камнях. Пришлось немного вернуться и подождать, пока Мартин не поможет мне ее распрямить. Дойдя до фирнового крюка, я пропустил через него веревку и пошел еще выше. На оставшихся сорока или даже пятидесяти метрах мне не удалось найти ни одной точки, где можно было закрепить веревку. Никаких крючьев у меня с собой не было, потому что мы были уверены, что все сделают шерпы. Раньше я считал, что в мои обязанности не входила забота о промежуточных станциях. Размотав веревку до конца, я стал думать, что делать дальше. Закреплять веревку на своем ледорубе мне не хотелось. Склон там был довольно крутым, и ледоруб мне мог пригодиться, если бы я поскользнулся на льду. Станции для страховки рядом тоже не было, поэтому я сбросил оставшиеся сорок метров веревки с гребня на Тибетскую сторону, чтобы кто-нибудь случайно не пристегнулся к свободному концу и не стал нагружать его. Потом я продолжил подъем и примерно в 13:25–13:30 вышел к вершине.
Сэнди: Давайте уточним, кто во сколько поднялся на вершину.
Анатолий: Я был там в семь минут второго.
Сэнди: Так, Анатолий в семь минут второго. Думаю, что я достигла вершины около четверти третьего.
Нил: Я поднялся между 13:25 и 13:30.
Лин: Думаю, что я поднялась около половины третьего.
Сэнди: Значит, Лин поднялась на вершину в половину третьего…
Мартин: Я был с Нилом. Время не помню.
Сэнди: Мартин с Нилом…
Клев: Это Клев. Я поднялся на вершину примерно через полчаса после Нила.
Ингрид: Значит, около двух дня.
Тим: Это Тим. Полагаю, что мы с Шарлоттой поднялись на вершину примерно в 14:20–14:25.
Сэнди: Но вы же поднялись раньше меня. Так что либо я ошиблась, либо…
Тим: Мы поднялись с разницей в пять минут.
Сэнди: Вы шли в десяти минутах от меня.
Тим: Скажем так: мне кажется, что мы вчетвером поднялись на вершину в интервале между 14:15 и 14:30.
Сэнди: Годится. Лопсанг, во сколько ты поднялся?
Лопсанг: Тогда же.
Сэнди: Мы поднялись вместе.
Лопсанг: Тогда же… [неразборчиво]
Тим: Ты шел впереди нас.
Лин: Мне казалось, что все мы шли буквально друг за другом. Он прав.
Лопсанг: Надо было спускаться с вершины, поэтому в половине пятого… [неразборчиво]
Лин: Да.
Клев: Это Клев. Небольшая поправка: я отставал от Нила на пятнадцать минут. У меня вопрос к Анатолию. Когда ты вышел из четвертого лагеря?
Анатолий: Из четвертого лагеря?
Клев: Да.
Анатолий: В полночь.
Клев: А рядом с кем ты шел после этого по юго-восточному гребню?
Анатолий: Сначала с Мартином, потом он пошел…
Клев: Значит, по юго-восточному гребню ты поднимался вместе с Мартином?
Анатолий: Да.
Лин: Я видела Анатолия. Он был то сзади, то впереди.
Анатолий: Мне надо было видеть участников. Для надежности… [неразборчиво]
Клев: Давайте обсудим наши рации и связь на горе.
Сэнди: Отличная мысль.
Клев: У кого были рации?
Сэнди: У кого? У тебя, Лопсанг, была рация?
Лопсанг: Да, маленькая такая.
Ингрид: Маленькая желтая?
Клев: Какого цвета?
Лопсанг: Желтая.
Сэнди: У тебя была моя… одна из моих желтых раций?
Лопсанг: Да, да… [неразборчиво] только у Скотта.
Клев: А у Скотта тоже была маленькая желтая рация?
Сэнди: Да, у Скотта тоже.
Клев: И у тебя была?
Ингрид: А как же ты…
Лопсанг: Я тебе дал?… [неразборчиво]
Сэнди: Да.
Ингрид: Как же ты разговаривал с Пембой?
Лин: Были ли рации у других гидов? Были ли какие-нибудь договоренности с другими экспедициями?
Нил: У меня рации не было. Первоначально планировалось, что мы со Скоттом будем с рациями, но никто мне рации не дал. У нас должна была быть одна рация в голове группы, у Лопсанга, а вторая в хвосте, у Скотта. Когда я уже на высоте обошел Лопсанга, мне не пришло в голову забрать у него рацию.
Ингрид: Таким образом, у тебя, Лопсанг, было две рации: желтая и черная?
Лопсанг: Да… [неразборчиво]
Ингрид: А когда ты говорил со мной с вершины, ты пользовался черной?
Лопсанг: Да, черной.
Сэнди: Черная рация была только у него?
Лопсанг: Что у меня было… у другого шерпа… [неразборчиво]
Сэнди: Анатолий, у тебя не было рации?
Анатолий: Нет.
Ингрид: Итак, у вас была только одна черная рация, с помощью которой можно было связываться с промежуточными лагерями[159]? Ясно.
