Андрей Капица. Колумб XX века - Щербаков Алексей Юрьевич

Внизу программы две подписи: слева A. P. Kapitsa, справа — Gordon de Robin [274].

На этом заседании рабочей группы по геологии и геофизике земной коры Андрей Петрович первым выступил за сохранение при бурении уникальной озерной природы.

Рассказывает академик В. М. Котляков: «Меня тогда назначили представителем России в Международном Антарктическом комитете, в знаменитом SCARe, и мы поехали в Рим вместе с Андреем. При мне он там сделал свой знаменитый доклад об этом озере. Зотикова почему-то не было, он не приехал. Андрей рассказывал об озере в целом. Лед на станции Восток за тридцать лет был пробурен уже больше чем на 3500 метров, до воды оставалось всего около ста пятидесяти — двухсот. Естественно, мы торопились, чтобы стать первыми. А Андрей при всех вдруг возьми да скажи: „Надо запретить русским бурить, потому что существует опасность загрязнения озера“. Как бы он не причастен! Он действительно в бурении не участвовал. Может быть, был обижен, что его не пригласили. Но я-то был прямым участником и сидел там, как глава этого всего, и слушал. На меня все еще так посмотрели… Его логика, конечно, была понятна: природный объект уникален. Если туда случайно прольется заполняющая скважину жидкость — в ее составе авиационный керосин, фреон, она ядовита, — то это будет большой урон для науки. Только форма была выбрана не очень удачная: „Надо русским запретить“. После чего была принята резолюция, мы ее поддержали, и я тоже проголосовал за нее, даже не воздержался, что надо остановить бурение, пока не будет разработано соответствующее оборудование. Его разрабатывали в Санкт-Петербурге, в Горном институте, а потом была создана комиссия в Министерстве природных ресурсов, я был ее председателем, и мы одобрили создание новой технологии. Бурение через несколько лет продолжилось и закончилось уже в наши годы — все-таки мы в этом деле остались первыми».

Впрочем, тогдашняя формулировка Андрея Петровича вполне понятна. Кто, как не он, после приключений на Дальнем Востоке лучше всех знал о русской штурмовщине!

Андрей Петрович потом писал: «По просьбе биологов автор повторил свой доклад в рабочей группе по биологии. Биологи очень заинтересовались открытием, говорили о проблеме существования архаичных форм жизни в озере (микроорганизмы, имеющие возраст несколько миллионов лет). Рабочая группа по биологии приняла специальную резолюцию, призывающую быть крайне осторожными при бурении, чтобы не допустить загрязнения буровой жидкостью подледного озера. Эти же выводы были повторены и на общем заседании SCAR (той самой его XXIII конференции, которая проходила в Риме с 29 августа по 9 сентября 1994 года. — Прим. авт.). Известные геофизики Ч. Бентли и Д. Берендт подтвердили интерпретацию сейсмограмм» [275].

В. М. Котляков вспоминает: «Доклад Капицы имел очень большой резонанс».

И. А. Зотиков потом переживал, что не присутствовал, почему-то называя конференцию «совещанием»: «Но главной сенсацией на этом совещании был доклад А. П. Капицы. Он сообщил, что провел повторную интерпретацию своих сейсмограмм, полученных им при исследовании толщи ледникового покрова на станции Восток, проведенном в 1964 году. Оказалось, что под ледниковым покровом не мерзлые породы, как он считал ранее, а вода, озеро, причем толщина водного слоя в нем превышает 600 метров. Новость эта была с энтузиазмом воспринята делегатами SCAR» [276].

Еще бы! Это было официальное заявление об открытии озера Восток.

Игорь Алексеевич Зотиков сетовал: «Я до сих пор удивляюсь, что ни доктор Капица, ни я не попытались интерпретировать это второе отражение тогда, в 1964 году, с точки зрения теории существования донного таяния и подледниковых озер. Мы оба думали об этом и находились рядом друг с другом, но не пошли в этом направлении дальше размышлений. А ведь к тому моменту уже была опубликована даже наша совместная работа, в которой мы оба обсуждали вопрос постоянного таяния льда у дна ледникового покрова под станцией Восток. Но, думая о подледниковых озерах, мы считали, что это очень неглубокие озера, образно говоря, мы шли на охоту на вальдшнепа, а нам навстречу вылетел глухарь, и мы не приняли его за дичь» [277].

20 июня 1996 года журнал «Nature» («Природа»), один из самых уважаемых в мировых естественно-научных кругах, вышел с Антарктидой на всю обложку. В ее центральной части красным цветом было выделено продолговатое пятно. Заголовок гласил: «Giant lake beneath the Antarctic ice» — «Огромное озеро под антарктическим льдом». Журнал был целиком посвящен озеру Восток. В нем было опубликовано коллективное письмо в редакцию А. П. Капицы, Дж. Ридли, Г. Де К. Робина, М. Сигерта и И. Зотикова — каждый рассказал в нем свою историю открытия озера. Оно было осторожно датировано возрастом в 50 тысяч лет. Толстый ледниковый щит «недодавил» вниз скальное материковое ложе под станцией Восток — приподнятость скалистых берегов озера над уровнем моря вселяла надежду, что вода в нем пресная. Предварительная оценка его размеров свидетельствовала о том, что оно вдвое меньше озера Онтарио. О глубине упомянули лишь вскользь — не менее 125 метров. Но было уже известно, что перекрывающий озеро четырехкилометровый лед медленно, со скоростью всего 3 метра в год сползает с водораздела, расположенного в 240 километрах к северо-востоку от станции Восток, и дрейфует над зеркалом озерной воды в юго-западном направлении как еще невиданный внутриконтинентальный шельфовый ледник. Авторы других статей в этом номере «Nature» рассуждали, может ли быть в озере Восток жизнь и вообще откуда могла взяться в центре Антарктиды пресная вода.

В тот же день вышла английская газета «The Times», сравнившая озеро Восток с населенным чудищами подземным озером из романа Жюля Верна «Путешествие к центру Земли». Другие издания опасались древних микробов, долгое время изолированных от мира, и даже микробов марсианских. Кто-то пугал дремлющими в озерной воде динозаврами, другие — еще не виданными эпидемиями…

Позже выяснилось, что озеро Восток в три раза меньше Байкала. При длине 250 и ширине 50 километров его глубина достигает 1200 метров. Вода его не слишком холодная, ее температура может доходить до +10 °C благодаря выходам на дне термальных источников. Но она ядовита, так как кислорода, агрессивного окислителя, в ней в 50 раз больше, чем в обычной пресной воде! Кислород попадает в озеро вместе с уплотняющимся и постепенно опускающимся в ледник с поверхности снегом. К тому же вода в озере находится под давлением в 300 атмосфер. А возраст озера, судя по извлеченным на поверхность глубинным кернам льда на станции Восток, — не меньше 500 тысяч лет.

В 1997 году Географический факультет МГУ выдвинул Андрея Петровича Капицу на Ломоносовскую премию за открытие озера Восток. Письма в его поддержку написали все полярники: и мерзлотовед Б. И. Втюрин, и геолог С. А. Ушаков, и даже О. Г. Сорохтин, ассистировавший Капице в том историческом сейсмозондировании 4 января 1964 года.

Но И. А. Зотиков тогда напечатал на официальном бланке члена-корреспондента АН СССР письмо ректору и председателю ученого совета МГУ В. И. Садовничему:

«5 декабря 1997 года

Глубокоуважаемый Виктор Антонович!

Мне стало известно, что член-корреспондент РАН, профессор Андрей Петрович Капица участвует в этом году в конкурсе Университета на премию имени М. В. Ломоносова с работой под названием типа: „Открытие подледникового озера Восток в Антарктиде“.

Высокое общественно-научное значение присуждения премии им. М. В. Ломоносова за работу под таким девизом затрагивает интересы многих людей, как в России, так и за рубежом. Это и заставило написать непростое для меня письмо, смысл которого — показать, что это достижение не одного человека, а труд пяти российских и английских ученых, вклад каждого из которых неоценим. Этот тезис я хотел бы подтвердить следующим: