Жюль Верн - В Магеллании
Проверив долготу Порта Голода, нанесенную на карте Кинга, Дюмон-Дюрвиль повел корветы вдоль Патагонии и вдруг заметил палатки. Над поселением реял американский флаг. Наконец представился долгожданный случай установить контакт с местными жителями. Суда, слегка задев килем грунт, вошли в бухту Пеккетт и встали на якорь.
Всем офицерам было разрешено высадиться на сушу, где патагонцы оказали им весьма дружественный прием. Шлюпка доставила на борт «Астролябии» троих туземцев; роста они были среднего: от 162 до 166 сантиметров, пропорционального сложения, со смуглой кожей, длинными черными волосами, низким и покатым лбом, узкими глазами, выдающимися скулами и отсутствием какой-либо растительности на лице у мужчин — такими они предстали перед мореплавателями. В одежде из шкур гуанако, туземцы невозмутимо взирали на пришельцев.
Среди патагонцев находились швейцарец и англичанин. Они, устав от жизни среди дикарей, получили у Дюмон-Дюрвиля разрешение подняться на корабль и покинуть эти края.
Несколько дней спустя путешественникам удалось увидеть и рыбников, которые, несомненно, принадлежали к тому же народу, что и патагонцы, но производили впечатление слабых, измученных людей, выросших в рабстве.
Итак, 8 января «Астролябия» и «Зеле» закончили исследование Магелланова пролива и вновь оказались в водах Атлантики, откуда и направились в приполярные моря. Так началось плавание к Южному полюсу двух корветов под командованием капитана первого ранга Дюмон-Дюрвиля.
Длина Магелланова пролива, разделяющего Патагонию и Огненную Землю и омывающего острова Досон, Кларенс, Десоласьон, составляет пятьсот шестьдесят километров. Если идти проливом, то это сократит путь из Тихого океана в Атлантический на много миль. Французские мореплаватели исследовали две третьих его протяженности, составили с десяток планов бухт и портов, собрали богатейший материал, представляющий большую научную ценность. Во время всего плавания погодные условия благоприятствовали им, не считая бури, которая обрушилась на них в бухте Пеккетт. Не следует забывать, что корветы — парусные суда и что Магелланов пролив легко проходим лишь с запада на восток благодаря господствующим в нем западным ветрам.
Безусловно, в наше время пароходам с их мощными машинами легче преодолевать все препятствия, которые ожидают их в плавании по проливу. Кроме того, в проливе теперь есть удачно расположенный порт, которому сулят хорошее будущее — как в навигационном, так и в коммерческом плане. Это — не старый порт Сармьенто, хотя там и были отличные места для якорных стоянок, от него не осталось даже развалин. Мы имеем в виду колонию Пунта-Аренас, находящуюся на том же побережье полуострова Брансуик, только несколько севернее.
Все, что находится к югу от пролива, принадлежит Магеллании — архипелагу, состоящему из больших, маленьких и совсем крошечных островов и являющемуся как бы продолжением Американского континента между двумя океанами. Внимание научного и коммерческого мира было приковано к событиям, положенным в основу этого повествования. Что же касается мыса Горн, этого близкого родственника мыса Доброй Надежды, находящегося близ оконечности Африки, то скорее именно он заслуживает называться мысом Бурь[81].
IV
ЗАГАДОЧНАЯ ЖИЗНЬ
На севере и на западе Огненная Земля имеет весьма изрезанное побережье, с выступающими мысами Орендж, Каталина, Номбре, Сан-Диего, бухтами Сан-Себастьян, Агирре, — от мыса Эспириту-Санто до пролива Магдалены[82]. Над западной частью Огненной Земли возвышается гора Сармьенто[83]. Юго-восточная часть Земли заканчивается мысом Сан-Диего, напоминающим присевшего на задние лапы сфинкса, хвост которого погружен в воды пролива Ле-Мер.
Южное побережье Огненной Земли омывается проливом Бигл, по другую сторону которого расположились острова Гордон, Осте, Наварино и Пиктон. Еще дальше к югу разбросаны острова своенравного архипелага мыса Горн.
Именно по проливу Бигл, направляясь в стойбище валла, шла шаланда с телом раненого индейца. После того как печальная процедура была завершена, Кау-джер и его спутник, простившись с туземцами, направились к одному из островов, который располагался у выхода из пролива. Видимо, именно здесь находился приют этого таинственного персонажа, поселившегося почти за пределами обитаемого мира.
Судя по всему, Кау-джер поддерживал отношения только с жителями Огненной Земли — рыбниками, названными так потому, что главным их занятием было рыболовство. В самом деле, никто не видел, чтобы Кау-джер наведывался в Патагонию или во владения Аргентинской Республики, расположенные севернее, или в чилийские провинции на западе. Возможно, что «Вель-Кьеж» никогда не заходил в Магелланов пролив и не становился на якорь перед какой-либо местностью полуострова Брансуик.
В тот период и Аргентина, и Чили претендовали на Патагонию, и, хотя границ между республиками еще не существовало, их претензии касались только северного берега пролива, и вся Магеллания считалась независимой территорией, где жили кочевые и оседлые племена индейцев якана[84]. Это была свободная земля, еще не присвоенная ни одной державой — далее Англией, соседкой с Фолклендских островов, по большей части не заселенных; их немногочисленные обитатели[85] не могли заявить своего права на владение островами.
Не эта ли независимость Магеллании привлекла сюда чужестранца и побудила здесь осесть? По какой причине, — вероятно, очень серьезной — покинул он родину? По своей или чужой воле расстался с ней? Во всяком случае, никому из огнеземельцев и в голову не приходило спросить его об этом. А если бы кто и поинтересовался, то скорее всего ответа не получил бы.
Впервые индейцы увидели этого человека на побережье лет пять-шесть назад и дали ему имя — Кау-джер, что означало «благодетель». Скорее всего он приплыл на одном из английских кораблей, совершающих каботажное плавание между Фолклендами и островами Магеллании. Такие рейсы парусников и паровых судов были довольно часты, хотя и нерегулярны. Они давали возможность иностранцам вести торговлю не только с туземцами, живущими в самых отдаленных уголках обширного Магелланийского архипелага, но и с английскими, французскими, немецкими колонистами, обосновавшимися на больших островах Тихого океана — Ганновер, Веллингтон, Чилоэ, на архипелаге Чонос, соседствующих с Чили.
В обмен на шкуры гуанако, вигоней, морских волков, кожу и перья страусов-нанду огнеземельцы получали необходимые им в хозяйстве вещи. Наконец, китобойный промысел, происходивший как в магелланийских широтах, так и в полярных морях, привлекал определенное количество судов, свыкшихся с извилинами этого морского лабиринта. Разумеется, прибытие этого чужака можно было объяснить и таким образом, но, повторяем, оно произошло лет пять-шесть назад, как раз тогда он начал бродячую жизнь среди яканских и прочих огнеземельских племен.
