Марло Морган - Послание с того края Земли
К столику приблизился высокий худой темноликий молодой человек, одетый во все белое — от сандалий до тюрбана на голове.
— У меня есть время погадать вам, — сказал он тихим голосом.
— Я жду подругу, но она, кажется, не смогла прийти сегодня. Я приду в другой раз.
— Иногда это даже к лучшему, — отреагировал он и пододвинул свободный стул. Усевшись, он взял мою руку в свою, повернул ее ладонью вверх и стал читать по ней. Вернее, он не смотрел на мою руку он неотрывно смотрел мне в глаза.
— Причина, по которой вы здесь (не в этой чайной, а на этом континенте), — судьбоносна. Здесь живет некто, с кем вы договорились увидеться ради вашей общей пользы. Эта договоренность была достигнута еще до того, как оба вы появились на свет. На самом деле вы решили родиться на свет одновременно, один из вас на вершине мира, а другой — тут, на противоположном его конце. Соглашение произошло на высшем уровне ваших вечных сущностей. Вы договорились не искать друг друга, пока не истечет пятьдесят лет. Теперь время пришло. Когда вы встретитесь, то без слов узнаете друг друга. Вот все, что я могу вам сказать.
Он встал и вышел через дверь, которая, как мне казалось, вела на кухню ресторанчика. Я безмолвствовала. Ничто из сказанного им не имело никакого смысла, но он говорил с такой уверенностью, что я не могла не принять это близко к сердцу и все запомнила.
Случай этот предстал еще более загадочным, когда моя приятельница позвонила тем же вечером с извинениями, что не смогла прийти на встречу. Она разволновалась, узнав, что со мной произошло, и потратила весь следующий день на поиски этого самого предсказателя, чтобы выведать у него свое будущее.
Когда она позвонила в следующий раз, ее энтузиазм уступил место сомнению.
— В этой чайной нет предсказателей-мужчин, — сказала она, у них каждый день работают по очереди разные люди, но все они женщины. По вторникам работает Роза, но она гадает не по руке, а на картах. Ты уверена, что была именно там?
Я была уверена, что не сошла с ума. Я всегда воспринимала гадания только как развлечение, но одно не вызывало сомнений: молодой человек мне не привиделся. Ну что ж, как бы там ни было, австралийцы думают, что янки легкомысленны. К тому же никто кроме как забавой это не считает, а в Австралии полно и других замечательных развлечений.
5. Повышение статуса
Одна вещь в этой стране мне не нравилась. Мне показалось, что темнокожие люди, изначально населявшие эту землю, так называемые аборигены, все еще подвергаются дискриминации. С ними обращались примерно так же, как мы, американцы, обращались к коренному населению Америки — индейцам. Земля, на которой аборигенам приходится жить сейчас, — это бесплодная пустыня, а северные территории — грубые скалы и колючие кустарники. Единственная приличная местность, считающаяся их территорией, имеет одновременно статус национального парка, поэтому они делят ее с туристами.
Я не встречала аборигенов, занятых общественным трудом. Не сталкивалась с их детьми, шагающими по улице среди школьников в форме. Их не было на воскресных богослужениях в церкви, хотя я побывала в приходах разных конфессий. Я не нашла никого, кто бы работал в бакалейных лавках, упаковывал посылки на почте или продавал товары в универмагах. Я посещала правительственные учреждения и не видела служащих-аборигенов. Никто из них не работал на бензоколонках и не ожидал покупателей в ресторанчиках фаст-фуда. Казалось, аборигенов вообще очень мало. В городе их еще можно было заметить в туристических центрах, где они давали представления. Выезжавшие за город могли увидеть их на принадлежащих белым австралийцам ранчо, где они помогали ухаживать за домашним скотом. Таких людей называли «джекеру». Если же фермер обнаруживал, что странствующая группа аборигенов убила овцу, он не предъявлял обвинений: местные берут только то, что им действительно нужно для пропитания, и, кроме того, по слухам, они обладают сверхъестественными способностями к возмездию.
Однажды вечером я наблюдала, как несколько молодых аборигенов-полукровок лет двадцати наливали бензин в банки, а затем нюхали его, гуляя по городу. Они явно были под воздействием паров бензина, который является смесью углеводородов и оказывает разрушающее действие на костный мозг, печень, почки, надпочечники, спинной мозг и всю нервную систему. Но, как и все люди на площади в тот вечер, я промолчала. Ничего не сделала, чтобы прекратить эту глупую забаву. Позже я узнала, что один из тех, кого я видела, умер от отравления свинцом и остановки дыхания. Я ощутила эту смерть так, словно потеряла близкого человека. Я отправилась в морг посмотреть на тело. Тратя свою жизнь на то, чтобы предотвращать болезни, я пришла к выводу, что утрата культуры и личных жизненных целей — решающие факторы для человека, вступающего в игру со смертью. Больше всего меня обеспокоило, что я все видела и не пошевелила пальцем, чтобы остановить их. Я обратилась с расспросами к моему новому австралийскому другу. Его звали Джефф, он был хозяином большого автомагазина, холостяком моего возраста, очень привлекательным — прямо-таки австралийский Роберт Редфорд. Мы несколько раз встречались, и как-то за ужином после концерта я спросила, знают ли граждане Австралии, что происходит в стране, пытается ли кто-нибудь помочь местному населению?
— Картина печальная, — ответил он. — Но ничего не поделаешь.
Местных не поймешь. Они примитивные, дикие, бушмены одним словом. Мы предложили им образование. Миссионеры годами пытаются обратить их в веру. В прошлом они были каннибалами. И сегодня не желают отказываться от своих обычаев и старых верований. Большинство предпочитает влачить жалкое существование в пустыне. Безлюдные места для жизни трудны, а наши аборигены — самые трудные люди в мире. Те, кто осваивает обе культуры, встречаются редко. Они просто вымирающая раса, добровольно сокращающая свою численность. Бушмены безнадежно неграмотны, лишены амбиций и стремления к успеху. Двести лет прошло, а они все еще не вписались в нашу жизнь. Да они и не пытаются. В делах они ненадежны: ведут себя непредсказуемо. Поверь мне, тебе их ничем не удастся увлечь.
Прошло несколько дней, но мысли о погибшем молодом человеке меня не покидали. Я поделилась своим беспокойством с женщиной медиком, которая занималась проектом, похожим на мой. Она общалась с пожилыми аборигенами по долгу службы: собирала сведения о диких травах, растениях, цветах, которые могли с точки зрения науки обладать целебными свойствами. Авторитетами в этой области знаний считались аборигены. Данные об их внушительной продолжительности жизни и крайне редко встречавшиеся случаи дегенеративных заболеваний говорили сами за себя. Она подтвердила: шагов к какому-либо сближению рас практически сделано не было, но согласилась помочь мне в попытке понять, может ли хоть что-то изменить еще один энтузиаст.
