Леонид Платов - Повести о Ветлугине
Быть может, читателю показалось, что мы слишком быстро — всего за два года — дошли до нашей земли?
Но ведь мы шли к ней всю жизнь, много лет, чуть не со школьной скамьи готовились к экспедиции.
Быть может, на пути к нашим островам было меньше приключений, чем когда-то надеялись в Весьегонске?
Да, эффектных событий произошло не так уж много. В Арктике главное — труд, упорный, повседневный, будничный. Но разве не пережили мы самое увлекательное из того, что может пожелать ученый, — приключения мысли?
Местонахождение Земли Ветлугина, затерянной среди пловучих льдов, впервые было определено на расстоянии десятка тысяч километров от нее — в захолустном уездном Весьегонске, а происхождение разгадано по пути к ней в царской каторжной Сибири… Мысль, сосредоточенная, ищущая, все время обгоняла, опережала путешественников…
И сейчас по-прежнему она летела впереди!
Благодаря Земле Ветлугина плавание на заключительном этапе Северного Морского пути совершалось с открытыми глазами.
Радость всякого научного открытия можно сравнить с восхождением на высокую гору.
По мере подъема все больше предметов вокруг охватывает пытливый взор. Путник забывает об усталости, поглощенный открывающимся перед ним зрелищем. Из тумана, клубящегося внизу, из хаоса фактов, догадок, сопоставлений возникает постепенно обширная, прекрасная, никем не виданная до него страна.
Но с каждым шагом еще шире, еще просторнее распахивается мир. В туманной дымке теряются его границы. Что же скрыто там, за этой новой, манящей чертой неведомого?…
— Мечтает! — утвердительным тоном сказала Лиза за моей спиной. — А о чем? Куда улетели твои мысли, Леша? Каким курсом?
— Все тем же, — улыбнулся я: — курсом норд-ост.
Лиза недоумевающе молчала.
— К норд-осту от Земли Ветлугина располагается полюс недоступности, — пояснил Андрей.
— А!..
— Да, полюс… узел тайн, — продолжал я. — Пора же наконец распутать его! Советские магнитологи предполагают там наличие второго магнитного полюса. Геофизики, метеорологи, океанологи надеются найти разрешение загадки потепления Арктики… Заманчивое местечко для ученого, не так ли?
— Я еще с прошлой осени думаю об этом, — медленно сказал Андрей. — Превратить Землю Ветлугина в опорный пункт, в базу полярной авиации. Наладить регулярные полеты в район полюса недоступности…
— С высадкой на лед.
— Да, конечно, с высадкой на лед.
— Тебя не отпустят в институте. Надо заканчивать обработку научных материалов, собранных во время плавания на «Пятилетке».
— Ну что ж! — Андрей обернулся к Лизе, шутливо сказал: — «Дан приказ: ему — на запад…» А ей?
— О! «Ей — в другую сторону…» — Лиза упрямо тряхнула головой. — Когда отвоюем архипелаг от океана, буду проситься на Таймыр.
— Почему?
— Хочу строить в Арктике города. Строить красиво, прочно, чтобы не брали их ни мороз сверху, ни вечная мерзлота снизу…
— Ты мечтала об этом еще в Москве…
— Да… Вечная мерзлота. Вечная!.. Это так считали когда-то, что она вечная…
Я посмотрел на нее. Она сидела на земле, обхватив колени руками, рассеянным взглядом провожая льдины, проплывавшие вдали.
— Нет, а я надеюсь, что встретимся — все трое — на полюсе недоступности, — сказал Андрей.
— Я приглашаю вас на Таймыр, — откликнулась Лиза.
— Встретимся где-нибудь, — сказал я. — В какой-нибудь географической точке, и, быть может, совершенно неожиданно, пересекутся наши пути… Арктика велика…
И мы снова замолчали, глядя на северо-восток.
Там, за смутной чертой горизонта, лежал полюс относительной недоступности, огромное «белое пятно» на карте Арктики.
Здесь же, на нашем острове, кипела жизнь. Водолазы, прибывшие на «Пятилетке», уже начали осмотр подводной части «фундамента». Чуть подальше от водолазных буйков гидрологи делали промеры дна со шлюпки. На аэродроме суетились механики, закрепляя тросами самолеты, — Васечка Синицкий дал неблагоприятный прогноз. На архипелаг двигалась с востока буря.
Нелюдимо наше море,
День и ночь шумит оно…
Нет, наше Восточно-Сибирское море было «людимо». Вон сколько людей, советских людей, хлопочет, трудится на его самой отдаленной окраине! По своему вкусу они переделывают Арктику, создают ее заново!
Мне вспомнились слова Ленина:
«Чудесное пророчество есть сказка. Но научное пророчество есть факт».
И этими словами хочется закончить книгу о Земле Ветлугина — земле, которая была сначала угадана, увидена «умными очами» и лишь впоследствии найдена, положена на карту.
Повесть вторая
СТРАНА СЕМИ ТРАВ
Клубок нити
Вместо пролога
По-разному можно начать эту повесть.
Можно начать ее с Музея народов СССР, где в третьем от входа зале (налево) висят на стендах разнообразные предметы: зазубренный наконечник стрелы из рыбьей кости, обломок лыжи, нагрудный амулет в виде маленького солнца, два круглых кожаных щита, просторная кожаная рубаха с нашитым на подоле орнаментом и обрубок дерева с тем же орнаментом — три красных кружка, три черные линии и снова три кружка.
Посреди зала стоит в ряд несколько витрин. Под стеклом хранятся четырехугольные куски бересты. Они исписаны чрезвычайно мелким, убористым почерком, вдобавок с частыми сокращениями слов. Писавший, надо думать, был вынужден экономить бересту, которая заменяла ему бумагу.
Каждый такой кусок аккуратно занумерован и снабжен подробными пояснениями, напечатанными на пишущей машинке.
Если любознательные посетители пожелают дополнительных разъяснений, то могут обратиться к научному сотруднику музея, невысокому старику в очках, который обычно работает тут же за маленьким письменным столом в углу. Он немедля, с большой предупредительностью отодвинет в сторону свою рукопись и, прихрамывая, поведет посетителей вдоль стендов и витрин.
Прежде всего сотрудник музея, конечно, покажет чучело дикого гуся, которое помещается у самой двери и потому редко обращает на себя внимание. Между тем именно благодаря этому неказистому серому гусю музей пополнился перечисленными выше экспонатами…
Повесть, впрочем, можно начать по-иному.
Можно короткими резкими штрихами набросать пейзаж. Берег сумрачного холодного моря. Вечер. Издали, от черты горизонта, набегают пенящиеся волны. Солнце висит очень низко — на него можно смотреть не щурясь.
Вдоль берега гуськом идут люди в оленьих шкурах. Некоторые присаживаются у самой воды, зачерпывают ее горстями, пробуют на вкус. Очень удивляет, что она так солона.
