Альберт Поделл - Паспорт человека мира. Путешествие сквозь 196 стран
В дополнение к этому нам нужно было соблюдать дресс-код для иностранцев, установленный «Обществом поддержки добродетели и уничтожения греха», которое провозгласило, что мужчины не должны носить какие-либо виды шорт, узких брюк или облегающих рубашек (что было сложновато для парня, который набрал 6 кг за последний год).
Вы думаете, соблюдать это так легко? Попробуйте два часа посидеть на ковре в жмущих штанах, спрятавши босые ноги под себя и пытаясь выловить жареный рис первыми тремя пальцами из общего блюда и отправить их в рот, не дотрагиваясь до губ или языка. При этом передавайте лаваш соседу той же правой рукой и в отчаянии старайтесь попросить передать острое блюдо, не показывая на него пальцем, в то время как вы в десятый раз обсуждаете, какая прекрасная погода, и молчите о том, какая прекрасная мебель стоит в доме, ожидая, пока принесут ароматические палочки, хотя вы, конечно, рады послушать (не задавая при этом лишних вопросов), кто кого и за что убил в восточных провинциях. При этом вы вспоминаете свое первое столкновение с саудовской культурой – огромный слоган на входе на самолет до Аравии: «СМЕРТЬ НАРКОТОРГОВЦАМ».
Но все равно наш опыт был более расслабленным и приятным, чем мы ожидали после рассказов инструкторов.
Практически каждый саудовский мужчина, которого мы встречали, тепло (хотя и слишком долго) тряс нашу правую руку и говорил, что «Америка хорошая страна». Полиция, следившая за соблюдением религиозных традиций, проигнорировала мою растянувшуюся на животе майку. Когда слышался призыв к молитве, а это происходило пять раз в день, все магазины и лавки закрывались, но не полностью. На открытых рынках можно было частенько найти продавца, сидевшего на задворках лавок, который следил за лавками соседей и был не прочь обслужить нас. В компьютерных кафе было принято закрывать дверь, пока не заканчивалась молитва, но вам разрешали оставаться и продолжать переписку. Интернет не выключался. И тех нескольких людей, которые оставались на улице, не загоняли в здания и не заставляли совершать молитву. Хотя немусульманам было запрещено въезжать в священные города Мекку и Медину, наш фургончик незаконно срезал путь через сердце Медины, и нас никто не остановил.
Я был приятно удивлен в Джидде, где столкнулся с группой из 14 саудовских девочек-подростков из частной школы, которые совершали тур вместе со своей старой учительницей, чтобы изучить древние постройки. Только три из них полностью закрыли свои лица, все остальные были очень не прочь поболтать с нами на отличном английском, сфотографироваться, попозировать для снимков и в целом вели себя как обычные американские подростки. К сожалению, такое больше ни разу не повторилось в этой поездке, и у нас больше не было шансов поговорить с саудовскими женщинами. Это был невероятный взгляд за занавес, и я думал, как же эти девочки встроятся в их строгий социум, когда придет их время выходить замуж.
Так или иначе, мы провели здесь десять прекрасных дней, посетили раскопки в Ухуд, Ятрибе (Медине), Аль-Вии, Аль-Джуте, в крепости Заабал, Хаиле и на дороге Зубайда, разгуливая рядом в поисках 2000-летних резных камней и надписей, осматривая целый ряд гробниц, вырезанных в скалах песчаника в пустыне, с их элегантными фасадами, украшенными змеями и орлами и пятью ступенями к раю, и собирали выцветшие кости около руин древних караван-сараев. Они были установлены около караванных путей, по которым специи и благовония перевозили из Йемена к Средиземноморью, прежде чем арабские моряки научились использовать ветра дождливых сезонов, чтобы плыть по узкому, окруженному коралловыми рифами Красному морю – эта инновация потрясла караванную торговлю на суше примерно в 75 году н. э. Мы повеселились, но оказались за гранью понимания семиотики древнего языка и разбора забытых надписей на арамейском, пальмирском, набатейском и раннем арабском.
В это время президент Йемена согласился оставить пост (вновь), что лишь немного утихомирило протестующих, но государству все еще не хватало эффективного правительства, которое выдавало бы визы, что создавало для меня большие проблемы. Я всегда пытался легально въезжать в страну, с визой, печатями в паспорте и со всей прочей ерундой, и только один раз не прошел процедуру полностью, по не терпевшим отлагательства обстоятельствам, но я понял, что мог вполне стать маразматиком или вообще умереть, пока Йемен снова начнет выдавать визы. Когда наша группа достигла саудовского города Наджран на краю Пустого Квартала, чтобы осмотреть руины древнего поселения Ухуд в Вади-Наджран всего в двух необитаемых милях от границы с Йеменом, соблазн оказался слишком велик.
Я предложил нашему гиду 200 долларов, чтобы он отвез меня к границе, но он ответил, что это было слишком рискованно, так как жители Саудовской Аравии были постоянно на чеку, чтобы предотвратить возможное проникновение в страну йеменских джихадистов. Он сказал, что саудовские военные очистили широкую полосу земли у границы, установили датчики тепла, возводили забор (еще не завершенный) и патрулировали местность на джипах с прожекторами – и все это лишь усиливало мое искушение.
Под покровом пыльной бури, усилившейся той ночью и понизившей видимость, сидя во внедорожнике местного жителя, который не смог отказаться от 200 долларов, а также попросив двух членов нашей группы прикрыть меня, пока я отсутствовал в мотеле, мы проехали примерно две мили за аэропортом в темную и пустынную местность, резко повернули направо и несколько часов взбирались по песчаным склонам, пока не попали на неохраняемую территорию Йемена.
Путешествие в Йемен походило на путешествие в прошлое. Я остановился в Старом городе столицы – Сане, охраняемом объекте мирового наследия ЮНЕСКО, который является лабиринтом узких, прямых древних аллей, окруженных самыми первыми в мире небоскребами высотой в 6–7 этажей, которые были построены из больших бетонных блоков много столетий назад и свет в которые изначально проникал сквозь большие окна, покрытые тонкими пластинами из алебастра, отшлифованными до прозрачного состояния.
Люди были невероятно дружелюбны. Деревенская часть страны похожа на Аризону на стероидах: горы, вздымавшиеся на высоту от 1500 до 3500 метров (это самые высокие горы на Ближнем Востоке), часто венчались чарующей древней деревушкой, окруженной высокими толстыми стенами с воротами из «Арабских ночей», к которым вел захватывающий дух серпантин. Еда была вкусной и разнообразной, хотя и чересчур острой даже для меня. И здесь на стенах было еще больше черно-зелено-красных надписей, предвещающих смерть Америке, чем я когда-либо видел. Полный перевод был очень страшным: «Господь велик. Смерть Америке! Смерть Израилю! Да будут прокляты евреи! Вся сила исламу».
