Евгений Буянов - Тайна аварии Дятлова
Воет ветер. Угнездились так, чтобы лыжи не врезались в тело. Полноценного сна нет. Временами охватывает забытье, но быстро отступает ― подмерзает часть тела, на которой лежишь. Вот и приходится крутиться. Кто лежит на спине, кто ― на боку, кто ― на животе. Велик соблазн прижаться спиной к соседу, немного согреть друг друга. Холоднее всего крайним, поэтому по краям самые выносливые, самые одетые. На дальнем краю ― Дятлов (помните. Где лежали документы?), у входа ― Золотарев, он постарше других, профессионал-инструктор.
И вдруг на часть палатки, которая ближе к входу, плавно и, быть может, без предварительного шума и грохота, накатывается какая-то тяжесть, с такой силой прижимая к снегу (к лыжам), что у Дубининой и Золотарева не выдерживают ребра. Быть может, Тибо и Слободин успели приподнять головы или даже попытаться встать, но их тоже прижало к днищу палатки, а точнее к тому, что там лежало жесткого (лыжи ли детали разобранной печки). Оба получают травмы черепа. Остальные пять человек, лежавшие у борта палатки, прикрытые открытым снежным уступом не пострадали совсем (во всяком случае, медики не нашли у них ни ран, ни переломов).
Почему я говорю о плавном нарастании тяжести? Если бы была ударная волна, палатку бы снесло. К сожалению, в деле нет подробного описания брошенной палатки: неясно, в каком состоянии были растяжки и лыжные палки, на которые была растянута палатка. Со слов ребят, которые нашли ее, известно, что палатка не билась на ветру, иначе постоянные сильнейшие ветры через разрезы разодрали бы ее в клочья. Похоже, что палатка держалась на нижних растяжках, да и то потому, что с наветренной стороны они были защищены уступом.
Мне кажется: то, что обрушилось на палатку ночью, очень похоже на лавину. Но никаких ее следов, не говоря уже о лавинном выносе, не было. Нараставшая тяжесть прямо со склона прокатилась по одной части палатки, придавила тех, кто в ней лежал и, с уступа перекатилась через дальнюю часть палатки, в которой были Дорошенко, Колеватов, Кривонищенко, Колмогорова и Дятлов.
Темнота, стоны, ужас. Растерянность. К входу, где лежат раненые, не пробраться, что с ними ― понять невозможно, и что-то срочно нужно делать. Может быть, кто-то зажег фонарь, но свет ― не помощник, через лежащих и стонущих к выходу не пробраться. И тогда кто-то отдает команду резать палатку и вытаскивать раненых. Не одеваться, не бежать, куда глаза глядят, а вытаскивать раненых. В такой ситуации туристская группа не позволяла думать о себе, заниматься собой, поэтому все оказались разутыми и раздетыми.
Вытащили раненых… Их состояние ужасно, особенно у Тибо, но разбираться некогда ― а вдруг еще одна волна? И тогда Девятов (ошибка: Дятлов ― прим. Буянова) отдает команду: здоровым взять раненых и всем ― вниз. Дубинину, Золотарева и Тибо ― каждого из них ― ставят между здоровыми, к которым поначалу, не взирая на боль в голове, причислял себя и Рустик Слободин. И группа идет вниз, спасительный лес.
Три замечания. Я выше написал, что было девять пар следов. Но, может быть, прав Масленников ― были следы лишь восьми человек, так как Колю Тибо сразу пришлось нести?..
Если бы ребята в панике, еще здоровыи, бежали от палатки, они бежали бы группой след в след, кто-то впереди, остальные за ним, а не шеренгой…
Пока вытаскивали раненых, пока принимали решение, наверное, кто-то мог вернуться в палатку, одеться, обуться. Но сделать это без команды, раньше остальных, было не по-туристски, не по человечески…
И все пошли вниз. Почему вниз? Да потому, что они считали, что возвращаются к лабазу, до которого спускаться 15–20 минут, и где лес, тишина, вещи. Продукты. Конечно, темно, не видно своих следов, но это не страшно ― они все равно должны выйти на свою лыжню на Ауспию и по ней дойти до лабаза. Лыжи в темноте не помогут, они только увеличивают опасность. Вот почему, скорее вниз, к спасительному лесу.
Но лес был слишком далеко. Не потому, что группа высоко поднялась накануне, а потому, что постоянные ветры с вершины 1079 «выбили» склон так, что по нему от палатки до подлеска оказалось более километра.
Остальное понятно. Добрались до границы леса, нашли место за ветром, уложили на лапник раненых, и трое пошли искать палатку. Ушли и не вернулись. Вернуться к палатке было невозможно и не только потому, что было темно. Постоянные ветры и поземка, в которой дальше, чем на сто метров ничего не было видно, поместили палатку по ту сторону жизни Дятлова, Колмогоровой и Слободина.
Внизу тоже прощались с жизнью. Кривонищенко и Дорошенко сняли с себя все до нижнего белья, отдали ребятам и угасли вместе с ушедшим в снег (с таким трудом зажженным) костром. Последним сном уснули раненые и опекавший их до последней минуты Колеватов.
Еще раз возвращаясь к событиям той трагической ночи, хочу сказать: во всех действиях погибающих было организующее начало ― спасти раненых, облегчить их страдание. Если бы каждый думал о себе, допускаю, что кто-то из здоровых остался бы жив, для этого достаточно было отвлечься от раненых и одеться.
После мартовских похорон мне выпало идти к Кривонищенко. Смутно вспоминаю большую квартиру, не помню, кто был вместе со мной, но никогда не забуду первый вопрос Надежды Константиновны: «Скажите, Юра умер, как мужчина?». Тогда я ответил утвердительно. И сейчас, зная больше, утверждаю: ребята вели себя самоотверженно. И если считать, что достойная смерть венчает достойную жизнь, на суде совести ребятам бы не было стыдно.
Примечание (Буянова). Трудно не согласиться с этой статьей, с большинством изложенных в ней фактов и выводов. Можно лишь добавить отдельные уточнения согласно фактам, известным нам, но, видимо, не известным ранее Аксельроду.
Так, палатка была подмята со стороны задней стенки, а не со стороны входа. А Дятлов по всем признакам лежал у входа, а Золотарев у задней стенки. Именно у входа висела куртка с документами Дятлова в банке из-под монпансье, которую извлекли Слобцов и Шаравин (этот факт, похоже, не был известен Аксельроду).
Не исключено, что дятловцы вовсе не заблудились в темноте и не думали отступать к лабазу, ― они могли решить отступить ближайшим путем к лесу внизу, до которого было чуть более полукилометра.
Ко многим выводам Аксельрода мы пришли самостоятельно, ― совпадение наших позиций подтверждает их правильность.
Некоторые детали нам были не видны, а Аксельрод на них указывает. Например, на то, что укладка поперек палатки является более «теплой»: при такой укладке с краев у холодных стенок лежат только 2 человека, тогда как при укладке вдоль у холодных стенок оказываются четверо.
Важен и акцент Аксельрода на действия по спасению дятловцами своих товарищей, ― действительно, это устремление для них было одним из главных, оно во многом определяло характер принятых ими решений.
