Петр Перминов - Улыбка сфинкса
Должен признаться, что поездка в Порт-Саид в 1975 г. доставила нам мало радости. И виной тому был не столько унылый декабрьский день и пронизывающий до костей зимний ветер, сколько вид самого города: неуютный, неприбранный, хранящий следы трудных военных лет. Порт-Саид только-только начинал отогреваться от леденящих ветров войны, настраиваться на ритм мирной жизни.
В нашем автомобиле от тряски на разбитой танковыми гусеницами дороге разболтался глушитель, и мы вынуждены были заехать в автомастерскую на одной из улиц в центральной части города. Хозяин суетливо выбежал нам навстречу. Мы разговорились. Оказалось, что владелец мастерской все эти годы не уезжал из Порт-Саида и перенес все тяготы и лишения, выпавшие на долю города. Во время бомбардировок он, его жена и старушка мать (дети учились в Каире) прятались в подвале. Через боковую дверь он вывел пас во внутренний двор и показал в глубине квартала дом, в который в 1973 г. попал снаряд, почти полностью разрушивший два верхних этажа. На первом этаже когда-то находилась аптека, сейчас в ее почерневших от пламени стенах зияли пробоины…
Радушный хозяин долго метался по мастерской, подыскивая, чем бы подвязать отвалившийся глушитель. Ни сварочного аппарата, ни более или менее пригодных инструментов у него не имелось. Из шести рабочих, которые трудились в мастерской до войны, остался всего один, 16-летний мальчик, смотревший на наш автомобиль как на техническое чудо XX в. и не знавший, каким образом к нему подступиться. Во всем городе мы увидели всего несколько допотопных, потерявших свой первоначальный цвет автомобилей, по виду похожих на наши довоенные «эмки». Основным средством транспорта в Порт-Саиде в то время был велосипед.
Но как же приветливо встречали нас в бедном, полуразрушенном Порт-Саиде! Хозяин единственной в городе более или менее приличной гостиницы вышел нам навстречу и помог выполнить необходимые формальности. Затем он торжественно проводил нас по ободранной, давно не крашенной лестнице на третий этаж. Любой из номеров был в нашем распоряжении, поскольку гостиница была пуста. Выбрать номер не составляло труда, так как все они были примерно равноценными: в небольшой комнатке стояло две кровати с влажными сероватого цвета простынями и солдатскими одеялами, небольшой колченогий стол и обшарпанный умывальник в углу.
Проголодавшись с дороги, мы решили поужинать в ресторане при гостинице. Это вызвало настоящий переполох. Старичок метрдотель, одетый в допотопного вида смокинг, встрепенулся и, решив не посрамить Порт-Саид в глазах иностранцев, поднес нам меню, в котором на пожелтевшей от времени бумаге были отпечатаны по-французски названия нескольких блюд. Как ни странно, метрдотель изъявил готовность принести любое из них. Наш заказ его явно воодушевил. Услышав про креветки и бифштексы под соусом из шампиньонов, он выпрямился, в глазах его сверкнули искорки удали былых времен. Через минуту расторопный слуга стряхнул с нашей скатерти невидимые крошки и водрузил в центр стола блюдо, где во влажных листах зеленого салата лежали ломтики помидоров, огурцов, политые соком лимона. Затем на столе действительно появились большие порт-саидские креветки, поджаренные на углях, а в ведерке со льдом бутылка молодого египетского вина.
Кстати сказать, этот прекрасный ужин с традиционной раздачей бакшиша стоил сравнительно дешево. Через пять лет за такой же ужин нужно было заплатить втрое дороже.
Уже в тот вечер мы обратили внимание на то, что наиболее динамичным, быстро разобравшимся в обстановке элементом городского населения были торговцы, зазывавшие редких прохожих из каких-то немыслимых подворотен…
На следующий день утром мы решили прогуляться по берегу Средиземного моря и направились в сторону полуразрушенной гостиницы «Порт-Саид». Справа от нее тянулась традиционная для египетских пляжей линия маленьких купальных кабин, которые здесь называют на французский манер «шале». Обогнув их, мы вышли на плотно утрамбованный, бурый от мазута песок Средиземноморского побережья. Мазут прибивало к берегу длинными темно-коричневыми жгутами, и он лежал под ногами, как нильский ил. Тотчас же нас окружила стая галдящих полуголых мальчишек.
Мы пошли вдоль берега моря, и вся ватага устремилась за нами. Вдруг вперед выступил мальчик лет 14–15 и попытался что-то сказать нам по-английски, а затем показал рукой на не замеченный нами плакат, вбитый в плотный песок пляжа. На нем было написано: «Альтам» — «Побережье заминировано».
Естественно, это не располагало к продолжению прогулки. Впоследствии в газетах не раз печатались сообщения о том, что ребятишки или неудачливые рыбаки подрывались на минах на побережье Порт-Саида, несмотря на то что сразу же после окончания октябрьской войны египетские саперные части произвели разминирование берега.
Мы вернулись в город и на пароме переправились на восточный берег капала, где раскинулся небольшой городок Порт-Фуад. В Порт-Фуаде нам встретилось еще меньше египтян, чем в Порт-Саиде…
С тех пор произошли значительные перемены. Уже через два-три года дорогу от Исмаилии до Порт-Саида расширили настолько, что по ней можно было ехать, не опасаясь встречных многотонных грузовиков. Засыпаны воронки, совершенно другой вид приобрели окрестные деревни, быстро, как бы сами собой исчезли развалины разрушенных бомбами домов. Отремонтирована мечеть с покосившимся минаретом. Заметно больше стало людей. Жизнь закипела с новой силой. На обочинах дороги появились крестьяне, торговавшие со своих повозок апельсинами, огурцами, грейпфрутами, манго, арбузами, зеленью.
Преобразилась и таможня при въезде в город. Маленький старый домишко, очевидно, уже не удовлетворял потребностям разросшейся таможенной службы. Построено новое здание, упорядочено движение автомобилей. Оформление документов при въезде в Порт-Саид занимает уже не 5–10 минут, как раньше, а не менее получаса. Еще больше приходится ждать водителям, выезжающим из города. Здесь вереница автомобилей, ожидающих своей очереди, растягивается в воскресные дни, когда в Порт-Саид приезжает больше всего туристов и посетителей, на 200–300 м. Офицеры таможенной службы отработанными до автоматизма движениями открывают багажник, заглядывают за сиденья и даже в капот автомобиля.
Впрочем, они не особенно и стараются — понимают, что имеют дело, так сказать, с любителями, мелкой рыбешкой инфитаха. Задержать их и подвергнуть соответствующему наказанию не составляет труда. Другое дело — крупные, оптовые контрабандисты, обосновавшиеся в Порт-Саиде и сколачивающие на этом бизнесе многотысячные состояния.
