Джозеф Бекер - Гейши. История, традиции, тайны
Никому, кроме гостей, не разрешалось находиться внутри публичного дома в сандалиях — дзори.
В последнее время стало правилом, что контора, которая занимается всеми делами Ёсивара, рассылает в чайные домики стандартные регистрационные книги, в которые должны подробно записываться личные данные всех клиентов: положение, место регистрации, профессия, внешние данные, одежда, особые приметы (то есть кольца, цепочки, часы и т. д.). Книги содержали графы: «Нос», «Уши», «Рот», «Положение», «Место регистрации» и т. д. И все эти графы должны были быть соответствующим образом заполнены. Короче говоря, эти книги (кстати, за них взималась плата от 20 до 30 сенов[1 Во времена написания книги японская иена еще делилась на 100 сенов. (Примеч. пер.)]), напоминали регистрационные книги японских гостиниц, но были более детальными, так что при правильном заполнении всех полей составлялось подробное описание всех гостей. Во всех публичных домах имелись подобные же книги, и сравнение записей из книг хикитэдзяя и публичных домов было одной из обязанностей персонала конторы при Ёсивара.
Кроме того, к этим обязанностям добавлялось множество утомительных в своей мелочности полицейских узаконений, которые необходимо было соблюдать. Если, например, держатель хикитэдзяя или кто-нибудь из обслуги тайно примет гостя, у которого с собой окажется взрывчатка, меч или яд, его ждет суровое наказание и проблемы до конца жизни. Оплату счета гость должен был производить утром, возвращаясь в хикитэдзяя. Здесь гость оплачивает все, а затем владелец чайного домика осуществляет расчет с публичным домом. Строгие правила требовали производить такие расчеты ежедневно, но сложилась традиция делать это только дважды в месяц, а именно 14-го и 30-го числа каждого месяца. Если частый гость вдруг оказывается неплатежеспособным, хикитэдзяя, как правило, не отказывается от обслуживания в кредит, рассматривая его как постоянного клиента и рассчитывая на дальнейшие визиты. Правда, случается, что частый гость оказывается в серьезном долгу у того или иного чайного домика и начинает искать кредит в других заведениях. Тогда вступает в дело местная секретная служба, что расстраивает все его планы. В сношениях между чайными домами существует нечто вроде «воровского закона» или чувства солидарности, так как информация о клиентах способствует собственной безопасности заведений. По этой причине, если клиент задолжал одному заведению, в других его уже не обслужат. Какой-нибудь ловкач может притвориться новичком в Ёсивара раз или два, но его быстро разоблачают. Честность и лояльность персонала в Ёсивара обеспечивалась таким же образом. Если служанка из одного чайного домика хотела перейти на службу в другое заведение, ей в первую очередь нужно было получить не только согласие своего нового нанимателя, но также и согласие своего старого хозяина. При заказе еды в дайя (место, где готовится еда, после чего рассылается по заведениям) или при покупке чего-либо у уличных торговцев в Ёсивара служанки, принадлежащие к любому из хикитэдзяя, ничего не платили, потому что все отношения строились на доверии к чайному домику, название которого было указано на фонаре. Все заказы доставлялись без всякого колебания и промедления. В таких условиях недобросовестная служанка могла воспользоваться своим положением, но, будучи однажды уличенной, она уже не могла рассчитывать на какую- либо работу в Ёсивара.
В прежние времена 50 чайных домиков снаружи Омон (Главных ворот) назывались киттэдзяя (билетные чайные домики) или киттэмисэ (билетные лавки), также на эдосском сленге — «Ёсивара-но годзимай киттэ» (50 билетов в Ёсивара), потому что обладали монополией на выдачу пропусков в Ёсивара. В книге «Хёка манроку» отмечается, что на 3-й год Кэйан (1650) один из чайных домиков, называемый Кикуя (Цветок хризантемы), выпустил билеты или, скорее, пропуска для прохода женщин через главные ворота. На одном из таких старых пропусков было написано следующее:
«Я подтверждаю, что эти шесть дам относятся к семейству господина, который является постоянным клиентом моего заведения.
Январь 26 —
Билетная лавка
Для (подпись) Кикуя Хамбэй,
хранителя главных ворот».
Отсюда видно, что любая женщина, желающая войти на территорию на предмет осмотра достопримечательностей или по какой другой причине, должна была иметь пропуск. Позднее на Нихон цуцуми (Японской дамбе) стали строить мидзутяя (укрытия). Их количество постепенно росло, и они проникли на Накано-тё, где обычно селились торговцы. Так продолжалось до тех пор, пока мидзутяя не монополизировали всё и хикитэдзяя не исчезли. Есть сведения, что начиная с годов Гэнроку (1688—1704) хозяева фунаядо (чайные дома, где имелись прогулочные лодки, сдаваемые внаем для экскурсий и пикников) стали организовывать свидания для клиентов на своих лодках. «...Среди прочих достопримечательностей Эдо стоит отметить вереницы лодок, плывущих вверх и вниз по реке, полных ярко одетыми куртизанками и золотой молодежью города». В 8-м году Камбун (1668) все нелегальные проститутки в Эдо были отловлены и помещены в Ёсивара, примерно в это же время не слишком удобный обычай посещения публичных домов через посредничество агэя был отменен.
Чайные домики, которые изначально находились вдоль Нихон цуцуми, сейчас выступают в роли проводников (тэбики), направляя клиентов в публичные дома. Так старая местная традиция отмерла и появился термин «хикитэдзяя». [Чайные домики, относящиеся к агэя, попавшие туда из старого Ёсивара, и амигаса дзяя (см. соответствующую главу), которые появились в то время, когда публичные дома после Фурисодэ кадзи (пожара) периода Мэйрэки временно расположились в Санья, суть разные заведения.] Таким образом, вновь появившиеся чайные домики стали успешно развиваться, и их влияние распространялось так быстро, что старые дома в Агэямати стали терять клиентов. Без сомнения, упадок старых заведений был обусловлен более широким спектром услуг, предоставляемых клиенту новыми заведениями. В прежние времена в чайных домиках Агэямати дозволялось строить на втором этаже заведений балконы для удобства гостей, желавших насладиться зрелищем процессии куртизанок (юдзё-но дотю), которая являлась одним из самых интересных событий в жизни Ёсивара. До пожара годов Мэйва (1764—1772) второй этаж всех чайных домов в Накано-тё были оборудованы комнатами с решетками вместо наружной стены, но после пожара эти ограничения были сняты и дома стали строить так, чтобы предоставить наилучший обзор с верхних этажей. Правда, это послабление не имело особого значения для многих домов, потому что процессия проходила только по Накано-тё. К 10-му году Хорэки (1760) агэя полностью исчезли и вопросы организации досуга гостей стали монополией чайных домиков. Пользуясь полученными преимуществами, чайные дома стали богатеть и, злоупотребляя своим положением, позволять куртизанкам, гейшам, тайкомоти и клиентам осуществлять в своих заведениях предварительные любовные встречи между мужчинами и женщинами низкой морали. Не только за это, но и потому, что чайные дома стали часто задерживать оплату услуг публичных домов или вносить ее нерегулярно, многим из них было запрещено заниматься своей деятельностью. В годы Тэмпо (1830—1843) все блюда для гостей хикитэдзяя готовились тут же профессиональными поварами, состоящими на службе в этих домах.
