Лев Шильник - Удивительная история освоения Земли
Поначалу греческие колонисты устремлялись на восток и северо-восток – в бассейны Эгейского, Черного и Азовского морей, где возникли многочисленные поселения, но со временем вектор эллинской экспансии поменял ориентацию – их заинтересовало Западное Средиземноморье. Они обосновались в Сицилии и Южной Италии, изрядно потеснив финикийцев (эти земли стали называться Великой Грецией); выходцы из Фокеи (греческий город на побережье Малой Азии), пройдя через Мессинский пролив, основали в устье Роны богатую колонию Массалию (современный Марсель на юге Франции). Массалиоты в дальнейшем стали достойными конкурентами Карфагена в западной части Средиземного моря. К середине I тысячелетия до н. э. греки отхватили у карфагенян ряд поселений на южном берегу Пиренейского полуострова.
Примерно к этому времени относятся первые плавания в Атлантику, за Столпы Мелькарта, и это уже не велеречивые рассказы о богах и героях, а события, более или менее надежно документированные. Речь идет об африканской кругосветке финикийцев в самом начале VI века до н. э., экспедиции карфагенянина Ганнона в район Гвинейского залива (около 525 года до н. э.) и путешествии массалиота Пифея в Британию и Норвегию (IV столетие до н. э.).
Финикийцы называли Гибралтарский пролив Столпами Мелькарта в честь верховного божества города Тира (в буквальном переводе «царь города»), а греки переименовали его на свой лад – в Геракловы столпы (столбы). Они не сомневались, что обрывистые утесы на его берегах раздвинул некогда герой античных мифов Геракл. Ширина Гибралтара колеблется от 14 до 44 километров, глубина составляет порядка 275 метров. Между прочим, выход в Атлантику на старинных гребных кораблях был весьма непростой задачей, потому что океанические воды, вторгающиеся в Средиземноморский бассейн, создают сильное встречное течение в Гибралтарском проливе. В Средиземное море впадает сравнительно мало крупных рек (самые полноводные – Рона, Эбро, По, Нил), а дожди над ним редки, поэтому за счет испарения оно теряет больше воды, чем получает извне. Так создается отрицательный водный баланс, и в результате уровень Средиземного моря на 0,6–1 метр ниже уровня Атлантического океана. Кроме того, отрицательный водный баланс обусловливает повышенную соленость средиземных вод по сравнению с атлантическими и их неповторимый цвет – темно-голубой в открытых частях акватории. О трудностях, с которыми еще совсем недавно был сопряжен выход из Средиземного моря на просторы Атлантики, дает представление запись в вахтенном журнале, сделанная капитаном парусного судна в 1850 году:
…скопилось большое число судов, не менее 1 000 флагов, которые лишены возможности пройти пролив из-за полного штиля между нашим местом и Гибралтаром. За последние три месяца в Атлантику не удалось выйти ни одному судну.
О путешествии финикийцев вокруг Африки в 597–594 годах до н. э. нам известно из короткого сообщения знаменитого древнегреческого историка Геродота, жившего в V веке до н. э., более столетия спустя. В четвертой книге своей «Истории» он пишет, что по приказу египетского фараона Нехо II экспедиция финикийцев вышла из Красного моря, двинулась на юг, за три года обогнула Африку, плывя с востока на запад, и вернулась домой через Геракловы столпы. Правда, Геродот именует Африку Ливией, поскольку слово «Африка» появится много позже: римляне так назовут земли поверженного Карфагена. Однако послушаем самого Геродота.
Ливия же, по-видимому, окружена морем, кроме того места, где она примыкает к Азии; это, насколько мне известно, первым доказал Нехо, царь Египта. После прекращения строительства канала из Нила в Аравийский залив (Красное море. – Л. Ш.) царь послал финикиян на кораблях. Обратный путь он приказал им держать через Геракловы столпы… Финикияне вышли из Красного моря и затем поплыли по Южному (Индийскому. – Л. Ш.) океану. Осенью они приставали к берегу и, в какое бы место в Ливии ни попадали, всюду обрабатывали землю; затем дожидались жатвы, а после сбора урожая плыли дальше. Через два года на третий финикияне обогнули Геракловы столпы и прибыли в Египет. По их рассказам – я-то этому не верю, во время плавания вокруг Ливии солнце оказывалось у них на правой стороне. Так впервые было доказано, что Ливия окружена морем.
Долгое время историки и географы сомневались в реальности подобного плавания за шесть веков до н. э., да и сегодня отношение к этому фрагменту неоднозначное. Однако в тексте Геродота есть весьма примечательная деталь, на важность которой впервые обратил внимание знаменитый географ и путешественник Александр Гумбольдт. Самое невероятное в рассказе о плавании вокруг Африки заключается в том, что финикийцы видели солнце справа. Для современников Геродота это была чушь несусветная, и сам «отец истории» тоже не поверил этому сообщению, хотя добросовестно вставил его в текст, оговорившись «я-то этому не верю». Ведь экспедиция огибала Африку в направлении с востока на запад, а любой житель Средиземноморья прекрасно знал: если судно плывет на запад, то солнце находится слева по борту, то есть светит в полдень с юга. А вот финикийцы умудрились увидеть его на севере, – как можно поверить в этакую нелепость?
Все дело в том, что при движении с востока на запад в Южном полушарии солнце в полдень действительно будет светить справа по борту, то есть на севере. Но чтобы в этом удостовериться, необходимо пересечь экватор. Измыслить подобную дичь совершенно невозможно, поэтому рассказ путешественников о солнце справа, который Геродот посчитал развесистой клюквой, наоборот, является веским аргументом в пользу финикийской экспедиции.
Немецкий путешественник Пауль Вернер Ланге считает, что уже сама определенность маршрута исключает всякие сомнения. Он пишет:
Как протекало плавание, можно строить только догадки. Возможно, моряки покинули Египет в конце лета, проследовали на юг вдоль побережья Сомали, подгоняемые северо-восточным муссоном, который дует здесь в октябре – ноябре, а область юго-восточных пассатов преодолели с помощью Мозамбикского течения. Пассат, до сих пор препятствовавший продвижению вперед, по ту сторону мыса Игольного (самая южная точка Африканского континента. – Л. Ш.) услужливо наполнил их паруса. Наибольшие трудности подстерегали мореплавателей в экваториальной зоне штилей и там, где они задержались из-за северо-восточного пассата и Канарского течения. Совершенно неясно, на каком берегу они сеяли свое зерно, но для истории открытия Африки это не имеет значения, равно как и само предприятие. Как и смелые плавания викингов в Америку, оно не оказало влияния на ход истории.
