Леонид Репин - Параметры риска
Впрочем, он все-таки не совсем одинок в своих путешествиях. Разве смог бы он побеждать, если бы друзья не верили в его, успех? Разве мог бы он обойтись без помощи своих коллег с базы Алерт, без помощи эскимосов при подготовке к экспедиции, без поддержки летчиков?
"Мое сердце связано с сердцами тех, кто помогал мне", — говорит Уэмура.
Не раз он был почти готов отступить, смириться с поражением. Но и тут помогали те, кого не было с ним.
"Столь грандиозные планы можно было осуществить только совместными усилиями многих людей, имея с их стороны не только материальную и техническую помощь, но и моральную… Я не мог обмануть их надежд", — пишет Уэмура.
В самом трудном его путешествии он не был одинок еще и потому, что ему помогали собаки. "Собаки — моя семья" — эти слова Уэмуры полярнику не покажутся странными.
Когда во время похода к полюсу одна из собак неожиданно родила, Уэмура записывает: "Досадую, что на меня обрушились такие заботы, но вместе с тем в душе пробуждается нежность к этим малышам… Безусловно, они доставят хлопот в трудной дороге, но очень хочется, чтобы малыши выжили. Удивительно, но у меня появляются какие-то отцовские чувства".
Известный полярный исследователь Поль-Эмиль Виктор написал книгу, которую назвал очень точно: "Ездовые собаки — друзья по риску".
Фритьоф Нансен, Фредерик Кук, Роберт Пири, Руал Амундсен — все они использовали собачьи упряжки, в их дневниках многие страницы посвящены собакам. Дневники Уэмуры, особенно заключительная их часть, звучат как гимн "друзьям по риску".
"Когда нам тяжело, больно, мы — люди — уже сдаемся, — говорит Уэмура. — Собаки же сдаются только тогда, когда умирают…" "Во время этой экспедиции я понял, что человеку очень важно кому-то верить, кого-то Я любить. И натолкнули меня на эту мысль собаки. За это время я не раз попадал в беду, но собаки меня и выручали и успокаивали".
Остались позади предельно трудные километры дрейфующих льдов, остался позади грозный ледниковый щит Гренландии. Уэмура заканчивает маршрут:
"Я крикнул упряжке «аи», соскочил с нарт, бросился к собакам. "Большое вам спасибо за то, что вы так хорошо сюда шли. Спасибо". Я погладил каждую, погладил по голове, по спине, каждой сказал спасибо. И собаки прыгали мне на грудь, будто стараясь обнять. Словами трудно передать чувство, охватившее нас. Собаки молча прижались ко мне…"
Ученые считают, что люди способны переносить самые суровые природные условия в течение длительного времени. Однако человек, непривычный к этим условиям, попадающий в них впервые, случайно, в результате сложившихся обстоятельств (авария самолета, гибель корабля и т. п.), оказывается в значительно меньшей степени приспособленным к жизни в незнакомой среде… Поэтому чем жестче условия внешней среды, тем короче оказываются сроки автономного существования, тем большего напряжения требует борьба с природой, тем строже должны выполняться правила поведения, тем дороже цена, которой оплачивается каждая ошибка.
Конечно, в лабораторных условиях можно смоделировать любой климат. Конечно, можно предложить испытуемым любые физические нагрузки. Но все-таки лабораторный эксперимент никогда не даст ответа на многие вопросы, которые волнуют медиков и психологов.
Реальную опасность, реальный риск, которые самым существенным образом влияют на самочувствие и поведение человека, смоделировать нельзя.
Вспомните слова Бомбара: "…вас убил не голод, вас убила не жажда… вы умерли от страха". Эта проблема- специалисты называют ее "проблемой выживания" — в наше время стала как нельзя более актуальной.
Дальние автономные плавания на маленьких яхтах, на плотах, дальние переходы по Арктике, подобные тем, что совершил Уэмура, кажутся в наше время излишне экзотическими… Но они — своеобразные эксперименты по проблеме выживания, которые проводятся в экстремально сложных условиях, в условиях реального риска.
А кроме того, они как бы в концентрированном виде отражают ситуации кораблекрушений, авиационных катастроф, происшествий с поисковыми, геологоразведочными и другими подобными группами. Опыт показывает, что даже при самой тщательной подготовке различные «происшествия», к сожалению, неизбежны.
Поэтому именно в наше время, когда человечество начинает осваивать глубины океана, труднодоступные районы Крайнего Севера и Антарктиды, интерес к рискованным путешествиям растет — в том числе и среди ученых.
Наш ведущий специалист в области космической медицины и биологии академик Олег Георгиевич Газенко, которого мы уже выше цитировали, по этому поводу сказал однажды так:
— Помимо всего прочего, мой интерес к путешествиям, которые связаны с преодолением больших трудностей и которые происходят в экстремальных условиях автономии, удаленности от жилья, объясняется тем, что они позволяют глубже изучить человека в естественных, натуральных условиях. Наука не может ограничиться только лабораторными, камерными исследованиями, ибо дело, которому мы служим, связано с пребыванием реального человека в реальных условиях. Данные, полученные в ходе экспедиций, результаты испытания различных образцов одежды, рационов питания, средств выживаемости тоже ложатся в копилку необходимых знаний.
Став волею обстоятельств путешественником-одиночкой, Уэмура — хотел он того или не хотел — осуществил уникальнейший (другого такого нет и, возможно, никогда не будет) эксперимент, истинное значение которого пока еще по достоинству не оценено…
Уэмура никогда не был в Советском Союзе, но одному из авторов очерка посчастливилось встретиться со знаменитым путешественником. Наше знакомство произошло при обстоятельствах, которые заслуживают того, чтобы о них рассказать.
В середине 70-х годов по инициативе англичанина по имени Уорвик Чарльтон в Великобритании был создан специальный призовой фонд и организован комитет, который ежегодно определял самого мужественного спортсмена мира. Сам У. Чарльтон, кстати, совершивший в молодости смелое плавание через Атлантику на утлом паруснике, построенном им по чертежам кораблей XVII века, так рассказывает о предыстории приза "За мужество в спорте":
— Вспомните, как возник марафон. В 490 году до новой эры горстка греков остановила персидских завоевателей у местечка, называвшегося Марафон. Бегун, принесший весть об этом в Афины, упал замертво, едва произнеся последнее слово. Подвиг древнего героя увековечен марафонским бегом, дистанция которого — 42 километра 195 метров — равна расстоянию от Афин до Марафона.
В истории есть и другие прямо-таки хрестоматийные примеры проявления атлетами мужества. Во время олимпийских игр 1908 года в Лондоне итальянский марафонец Дорандо Пиетри упал у самого финиша, поднялся, снова упал и, наконец, не без помощи зрителей первым разорвал ленточку. Первым! Но ведь ему помогали, а это запрещено правилами. Петри лишился звания олимпийского чемпиона, однако его храбрость и выдержка не могли оставить людей равнодушными и безучастными. Королева Александра вручила ему специальный приз.
