Александр Редько - 7000 километров по Африке
У черных носорогов длинная шея, вытянутые и подвижные губы, которыми он захватывает свои любимые листья, колючки кустов акации и держи-дерева. Бродят и питаются они по ночам, стараясь держаться поблизости от водоема, а днем дремлют стоя или лежа.
Белые пасутся обычно после полудня, а затем идут на водопой по своей постоянной тропе, проходя при этом от 5 до 10 км. За собственной тропой они все время ухаживают, объедая траву по ее краям. Остальное время они лежат в грязи или иле, либо спят на боку или животе в тени деревьев, по 8 — 9 часов подряд.
У всех носорогов нет клыков, нет и шерсти на шкуре, которая очень прочна и не имеет шишек и складок, как у азиатского сородича. Плавать они не умеют, зато могут до 3 000 м подниматься в горы. Слону носорог уступает тропу. А вот льва, который не прочь поохотиться на его детеныша, носорог может и убить. Известны случаи, когда крокодилы и даже бегемоты успешно нападали на носорога, пришедшего на водопой. Но главным его врагом все же остается человек.
Спариваются эти животные в любое время года. Брачные игры начинает самка. Она приглашает на них самца, нападая на него и сильно ударяя рогом в бок. Беременность длится 15 месяцев, после чего рождается детеныш, весящий от 20 до 40 кг. На вымени у самки имеется два соска, из которых она кормит его молоком до двухлетнего возраста, ложась на бок, как свиноматка. Половозрелым малыш становится к семи годам и, если повезет, может прожить до 50 лет.
Тем временем солнце уже было готово уйти за стену кратера. Мы заторопились домой, так как по местным правилам, до 18 часов все туристы должны покинуть Нгоро-Нгоро. Браконьерство здесь, несмотря на малочисленность дорог и круглосуточное патрулирование рейнджеров, по-прежнему не искоренено. Поэтому охранники без предупреждения стреляют ночью в любого человека, замеченного в кратере. В последние годы международные организации предоставили для охраны животных в Нгоро-Нгоро легкие самолеты, и дело сдвинулось. Но выстрелы еще нередко прерывают здесь тишину ночи и чью- то жизнь.
В лагере нас уже ждал вкусный горячий ужин, приготовленный поваром обслуживающей фирмы. Не жизнь, а сказка! Местные охранники-аскари, обеспечивающие безопасность ночевки всех групп, разожгли по краям поляны несколько костров и попросили нас не выходить за их границы ни в коем случае. Ночью же, когда костры прогорят, всем нам было велено закрыть палатки наглухо и не высовываться из них.
Резко похолодало, и после ужина все предпочли отправиться на покой. Лишь мы с Пашей засиделись допоздна у догорающего центрального костра, беседуя о жизни с рейнджерами. Все они — жители окрестных деревень, подрабатывающие на охране туристов. Зарабатывают немного, но страшно довольны тем, что есть работа, и очень дорожат ею. Тем не менее, как только костер стал догорать, все они отправились спать в машины. Лишь аскари изредка продолжали осматривать кусты на границах поляны, но мы их скоро перестали видеть: периферийные костры также стали гаснуть. Мы вдвоем, как могли, поддерживали небольшой огонь в своем костре. Нас никто не прогонял, а спать пока не хотелось… Первыми к нам в лагерь пришли дикие кабаны. Нет, это не были «симпатичные» бородавочники. На поляну бесцеремонно заявились огромные вепри, достигающие в холке высоты одного метра. Они были покрыты довольно длинной жесткой щетиной темно-серого цвета, а лоб и вся верхняя часть головы были белесыми. Вытянутая горбатая морда, с маленькими краснеющими глазками, имела по паре коротких клыков. Горбатыми были и спины, придавая ночным гостям злобный вид. Сначала заявился один визитер, а затем пожаловали еще трое. Порыскав по поляне и обнюхав все палатки, кабаны быстро обнаружили корзину и две коробки, куда мы бросали за ужином корки от больших арбузов. Они стояли буквально в двух метрах от тлеющего костра, у которого мы сидели с Пашей, но это нисколько не остановило кабанов. Перевернув емкости с корками, кабаны, как у себя дома, стали со смачным хрустом их поедать, периодически поднимая головы и сверля нас злыми глазками. Порой, увлеченные трапезой, они находились настолько близко от нас, что при желании я мог бы дотянуться рукой до их холок. Как вы сами понимаете, у меня не возникало такого желания. Но и страха после сегодняшних встреч с львами и носорогом уже не было. Было странное ощущение того, что я один из тех, кто живет в этих местах и даже близко знаком со многими их обитателями. Кабаны пришли в гости и надеялись на гостеприимство хозяев, не боясь даже наших фотовспышек, производимых практически в упор. Покончив с арбузными корками, они принялись хулиганить, бегая по лагерю и разбрасывая наше имущество. Лишь когда один из кабанов перевернул раскладной стол и, подцепив клыком, с грохотом поволок его по поляне, из темноты появился кто-то из охранников. Не снимая с плеча карабина, он принялся взмахами ноги прогонять кабанов из лагеря. Уворачиваясь, те долго не хотели уходить, но аскари все-таки добились своего: недовольно похрюкивая, звери ушли в ночь.
Подошел еще один охранник и посоветовал нам уйти в палатку. К лагерю, по его словам, подошли несколько буйволов, которые находятся сейчас в кустах, буквально в двух десятках метров от нас. Мы пообещали скоро уйти, но на самом деле не собирались спешить. Более того, как только аскари вновь исчезли в темноте, Паша отправился к ближайшим кустам, чтобы сфотографировать буйвола. Через пару минут я увидел вспышку камеры в той стороне и понял, что их встреча состоялась. Однако воплей Паши, убегающего от разъяренного животного, не последовало. Он пришел так же тихо, с задумчивым видом и сказал, что не совсем понимает, что происходит. Все ночные гости явно не боялись нас, не принимали людей за врагов и не проявляли признаков агрессии.
Я предостерег Пашу от преждевременных выводов. Ночь только начиналась, и самые злобные хищники еще только собирались выходить на свою кровавую охоту…
И точно, спустя полчаса мы стали слышать голоса гиен. Завывая, потявкивая и похохатывая, они подбирались всё ближе и ближе к нам. Еще несколько минут, и почти по всему периметру поляны в темноте загорелись огоньки их глаз. Рядом с нашим костерком росло большое дерево, на высокие ветви которого рейнджеры привязали мясо, приготовленное поваром для завтрашнего обеда. В машинах оно могло испортиться, и им ничего не оставалось делать, как оставить его на улице. Судьба этой козьей ноги и волновала охранников. Запах мяса мог привлечь сюда самых опасных хищников, и именно поэтому они не спали.
А гиены, тем временем, подступили к нашему костру уже так близко, что куда ни взгляни, кругом горели парами их то зеленые, то красные глаза. Отблески костра мерцали в них десятками бегающих огоньков, завораживая и гипнотизируя нас. Гиены почти смолкли и суетливо сновали вокруг дерева и горящего костра. Видели они, естественно, и людей, сидящих у огня и являющихся единственным препятствием к заветной добыче. Иногда иная из них принималась хохотать, открывая пасть в нашу сторону и показывая из темноты свои белые зубы. Ободренные товарки тотчас еще на полметра сужали кольцо окружения, держась со все большей наглостью…
