Всеволод Овчинников - Дальневосточные соседи
Следующий приоритетный сектор – роботостроение. Кибернетика почему-то особенно мила сердцу японских ученых и инженеров. На долю Страны восходящего солнца приходится две трети действующих в мире промышленных роботов. Такие трудные для людей операции, как сварка автомобильных кузовов, безукоризненно выполняют не знающие усталости роботы.
Но теперь их выпуск сомкнулся с другим приоритетным для Японии делом – уходом за престарелыми. Число людей старше шестидесяти пяти лет превысило количество детей и подростков до пятнадцати лет. А желание молодежи жить отдельно от родителей породило проблему одинокой старости. Так возникла мысль создать робота-сиделку, который присматривал бы за пожилым человеком и был связующим звеном между ним и ближайшей поликлиникой. По мнению инженеров, емкость рынка домашних роботов может составить 10 миллиардов долларов, что вдвое больше, чем нынешний сбыт роботов промышленных.
Стремительно растет популярность японских архитекторов, дизайнеров, модельеров и даже кулинаров. Хотя блюда из сырой рыбы непривычны для западного обывателя, суси-бары распространились по планете от Москвы до Рио-де-Жанейро. Охватившая мир мода на все японское имеет свое объяснение. Когда защита окружающей среды стала велением времени, людей привлекает культ природы, составляющий основу японского образа жизни.
В представлении японцев глобализация не должна вести к вестернизации. Они готовы скорректировать свою экономическую модель, но не намерены отказываться от нее, ищут новый баланс между своим прошлым и будущим.
От царства групп к царству личностей
Вот уже в третий раз – как в1868 и 1945 годах – Страна восходящего солнца переживает переломный момент в своей истории. Первый перелом совершил император Мэйдзи, которого соотечественники сравнивают с Петром Великим. Его реформы положили конец периоду полной изоляции от внешнего мира и поставили Японию на путь модернизации под девизом «Западная техника – восточный дух».
Второй перелом произошел после разгрома японского милитаризма. Тогда удалось удачно провести конверсию централизованного военно-промышленного комплекса, правильно выбрать наиболее перспективные отрасли для экспортно-ориентированного производства и превратиться во вторую экономическую сверхдержаву мира.
В 90-х годах Япония вновь оказалась на перепутье. Ее «секретное оружие», важное слагаемое успеха послевоенного экономического чуда: семейственность, патриархальность в трудовых и деловых отношениях (за что японцы называют свою страну «кадзоку-кокка» – государство-семья) – все это оказалось устаревшим в постиндустриальном обществе.
Интернет – инструмент сугубо индивидуальный. Японский метод принятия решений на основе анонимного общего согласия с ним плохо сочетается. Ключом к успеху служит теперь личная творческая инициатива. Коллективизм, который в 50 – 80-х годах был для Японии источником силы, ныне стал причиной ее слабости.
В 50 – 80-х годах Япония побеждала конкурентов, потому что активно приобретала зарубежные технологии, много экспортировала, мало потребляла. В этих условиях оправдывались такие патриархальные пережитки, как система пожизненного найма, сеть постоянных поставщиков и неизменных источников финансирования.
Но на фоне массированного прорыва информационных технологий произошла глобализация экономической деятельности. А это поставило под удар групповую мораль японцев, их клановую верность как основу трудовых отношений.
Вступив в век Интернета, Страна восходящего солнца почувствовала, что за свои прежние успехи она заплатила дорогую цену – групповая мораль привела к утрате автономии индивидуума, к недооценке личной инициативы. Именно в этом, то есть в системе отношений личности и общества, кроется первопричина кризиса, сделавшего 90-е годы «потерянным десятилетием».
Японский капитал, в отличие от американского, своевременно не оценил значения информационных технологий, вместо щедрых вложений в создание и распространение Интернета увлекся спекуляциями недвижимостью вроде Рокфеллер-центра в Нью-Йорке или киностудии «Коламбиа» в Голливуде, в результате чего и произошел крах «экономики мыльного пузыря».
Теперь, когда Японии приходится расплачиваться за отрицание индивидуализма, роли личной инициативы, на Западе ждут, что Страна восходящего солнца наконец сделает шаг в сторону американской модели. Действительно, вступая в XXI век, Япония предпринимает энергичные усилия, чтобы из «царства групп» превратиться в «царство личностей».
Однако Страна восходящего солнца, по моему убеждению, не станет подобием США даже в эпоху глобализации и информатизации. Она и прежде не раз знала радикальные перемены, но всегда менялась по-своему, по-японски, следуя мудрым принципам борцов дзюдо – уступить натиску, чтобы устоять, идти на перемены, дабы остаться самим собой. Уверен, что так будет и на сей раз.
Русоволосые стиляги
Я приехал на постоянную работув Японию накануне Токийской олимпиады 1964 года. Столица тогда была сплошной строительной площадкой. Волей-неволей пришлось искать новую квартиру. И тут мне повезло. Я поселился в тихом переулке рядом с «Елисейскими Полями» Токио.
Дорога к храму
Название этого токийского бульвара – Омотэ сандо – можно перевести как «дорога к храму». Он ведет к любимому горожанами парку Мэйдзи. Там расположен храм Памяти Высокочтимого Императора, которого соотечественники называют японским Петром I.
Сотни тысяч людей приходят туда в новогоднюю полночь, чтобы услышать 108 ударов храмового колокола. Их звон возвещает, что каждый японец с этой ночи становится на год старше. Ведь для жителей Страны восходящего солнца Новый год не просто праздник из праздников. Это как бы общий для всей нации день рождения. Даже младенец, появившийся на свет накануне утром, считается годовалым.
В храме Мэйдзи токийцы не только встречают Новый год, но и празднуют свадьбы. Каждого родившегося ребенка потом тоже приносят в эту синтоистскую святыню.
Будучи тамошним жителем, я особенно любил праздник «7-5-3», когда в храм Мэйдзи принято приводить детей, достигших данного возраста. Колоритно выглядит дорога к храму также 3 марта – в «день девочек» и 5 мая – в «день мальчиков».
Футуризм олимпийских объектов
В парк Мэйдзи удобнее всего приезжать на городской электричке. Станция Харадзюку расположена как раз у его главного входа. Но многие семьи предпочитают перед посещением храма совершить прогулку по бульвару Омотэ сандо.
Олимпиада 1964 года сделала ту часть Токио, где я поселился, не только воплощением приверженности национальным традициям. Рядом со станцией Харадзюку началось строительство главного олимпийского комплекса. А при возведении этих футуристических сооружений в полной мере проявился авангардизм архитектора Кэндзо Тангэ, который отказался как от вертикальных, так и от горизонтальных плоскостей.
