Тур Хейердал - Мальдивская загадка
"Мальдивцы покорились капитану Адири Адири, который провозгласил себя султаном. Он разослал во все концы Мальдивов христиан, и они заставили островитян подчиниться новой власти. Португальцы правили с великой жестокостью много лет, творя чудовищные злодеяния. Море окрасилось в красный цвет от мусульманской крови, народ был охвачен отчаянием. В это время всемогущий бог подвигнул сердце Хати-ба Мухаммада, сына Хатиба Хусаина с Утиму [крайняя северная группа островов]... на борьбу против неверных, чтобы положить конец вопиющим преступлениям. Обратившись к богу с молитвой, чтобы тот даровал ему мудрости для победы, он призвал на совет своих младших братьев..." Перечислив множество имен участников восстания, тарих повествует о том, как кучка связанных клятвой борцов за свободу вела ночами партизанскую войну на островах, пока все чужеземцы не отступили в Мале. Вновь обратившись за помощью к добровольцам с Малабарского берега, партизаны под покровом ночи проникли в гавань Мале. На следующий день португальцами была назначена казнь всех островитян, отказавшихся принять христианство. Но еще до восхода солнца Адири Адири был убит, и вместе с ним пал весь португальский гарнизон (Bell (1940, p. 26-27).).
Современный мальдивский историк, наш друг Хасан Манику, так пишет об этом:
"Все до одного португальские поселенцы покинули наши берега через ворота смерти и никогда больше не нарушали покой нашей независимости" (Maniku (1977, р. 3).).
- С тех пор никто не вмешивался в наши внутренние дела, хотя с 1887 по 1965 год мы именовались британским протекторатом,-сказал мне Манику, показывая составленный им внушительный перечень около ста мусульманских правителей и правительниц, сменявших друг друга на протяжении шести династий в мальдивской истории.
И вот теперь мы затеяли раскопки, чтобы выяснить, что происходило раньше. Современный президент попросил нас отыскать что-нибудь из того, что все эти султаны искореняли из памяти своих подданных.
ТРЕТЬЕ ПУТЕШЕСТВИЕ
Третье путешествие
Глава X. Забытая глава всемирной истории
Львы и бык в солнечном храме
- Климат меняется.
Последние несколько лет, где бы я ни путешествовал, всюду слышал эти слова. Муссон дул не в ту сторону. В сухой сезон шли дожди. И вот теперь, когда я в третий раз прибыл на Мальдивы, в сезон дождей с ясного неба светило яркое солнце. Ноябрь месяц. Мы уехали с архипелага в марте после первых пробных раскопок. Теперь я прилетел один, чтобы выяснить возможность продолжения археологических исследований.
Я чувствовал, что вернулся к друзьям. Манику все еще не служил, но президент назначил нашего товарища по прошлой поездке Лутфи исполняющим обязанности директора Национального совета лингвистических и исторических исследований. Председателем совета был важный пожилой верховный судья, который встретил меня у входа в кабинет Лутфи и приветливо пожал руку.
В кабинете для меня поставили отдельный стол с креслом; на столе лежала стопка брошюр, различные документы и неопубликованные рукописи. В соседнем зале помещалась Национальная библиотека, и, поскольку меня признал бывший Мусульманский комитет, я получил неограниченный доступ ко всем источникам, касающимся прошлого страны. Было приятной неожиданностью узнать, что в мое распоряжение предоставлена живая, миловидная островитянка, которой поручили переводить для меня тексты с арабского языка и дивехи. Еще больше удивился я, когда узнал, что ее мать - один из членов Национального совета лингвистических и исторических исследований. Традиционное мальдивское уважение к женщинам явно сохраняло силу. Я услышал также, что моя молодая помощница замужем за немцем, принявшим мусульманскую веру, и что ее супруг только что закончил строительство судна мальдивского типа, названного в честь жены "Шадас". Крепкое судно с малой осадкой не боялось рифов и было готово доставить нас в любой конец архипелага, если мы возобновим раскопки.
Дальше меня ожидали не только приятные новости. Обрадованный всеми принятыми мерами, я отправился в Национальный музей, чтобы осмотреть камни с резьбой, доставленные в Мале на "Золотом луче". За отсутствием места мы временно разложили их на полу, оставив узкий проход. Камни и теперь лежали в том же помещении, но были беспорядочно навалены друг на друга вдоль стен до подоконников и под лестницей. Некоторые были разбиты, многие покрылись свежими царапинами, пол был усыпан каменной крошкой.
Я даже не пытался скрыть свое расстройство. Резьба, выполненная не менее тысячи лет назад и пережившая восемь столетий преднамеренного уничтожения, была повреждена в музейном помещении. Видя мое огорчение, приветливый старый хранитель объяснил, что все "старые камни" пришлось убрать с дороги, когда ожидалось посещение премьер-министра Малайзии.
Вместе с нашими камнями лежали большие плиты превосходного белого мрамора. С изумительной рельефной резьбой. Стиль, мотивы и материал разительно отличались от всего найденного нами. Мрамор! На Мальдивах нет месторождений мрамора. Главным мотивом на самой большой плите было "древо жизни", хорошо известное по древнейшему месопотамскому религиозному искусству. Однако здесь по его бокам были вырезаны величественные храмы с высокими окнами и крышами, напоминающими ступы. Отнюдь не мусульманские мотивы.
Только что раскопаны, - с явным презрением в голосе сообщил старый хранитель.- Здесь, в Мале.
Оказалось, плиты были найдены, когда рабочие копали яму для нового фундамента под старой мечетью Ма-а. Они дали знать о своей находке Лутфи.
- Мы больше не уничтожаем древние вещи,- важно произнес хранитель и открыл дверь чулана, где мы впервые увидели большие известняковые головы.
Теперь поверх одной из них лежал маленький каменный лев, с кулак величиной. У него была козлиная бородка, как у египетского сфинкса, на спине - круглая ямка, возможно, для какого-нибудь ритуального притирания или порошка.
Полуфигура льва: голова и вытянутые лапы. В насыпи пирамидального храма на Гааф-Гане было найдено три таких скульптуры; задняя часть обтесана так, что ее можно было вставлять в облицовку храма
Лев! На Мальдивах!
Поразительно!
Его доставил один человек с острова Дхигу Ра в атолле Ари. Нашел на прошлой неделе, когда копал колодец.
Попросив старика хорошенько беречь маленькую скульптуру, которую любой мог запросто унести в кармане, я поспешил обратно в контору Лутфи. Одолжив пишущую машинку, отстучал на ней памятную записку и вручил ему. В записке перечислялись условия, на которых я был готов просить Ослоский университет и Музей Кон-Тики продолжить раскопки на Мальдивах. Главным условием было строительство в Мале нового музея для наличных и будущих археологических находок домусульманского периода. Иначе нет никакого смысла выкапывать из земли древние предметы.
