Андрей Остальский - Иностранец ее Величества
Вот такая, неанглийская, казалось бы, открытость, но при этом — врожденный аристократизм в движениях, в манере держать себя, говорить. Недаром самые разные режиссеры постоянно выбирали Хелен Миррен играть королев и императриц. Начиная с Клеопатры в студенческом спектакле.
«Она была еще подростком, а в ней уже чувствовалось что-то королевское», — вспоминает ее первый бойфренд актер Кеннет Грэнэм.
Потом была роль римской императрицы в жутковатом фильме Тинто Брасса «Калигула», затем — королевы Шарлотты в «Безумии короля Георга», Елизаветы I — в одноименном телесериале и, наконец, вершина «монархической карьеры» — Елизавета II в «Королеве».
Но помимо монархов Хелен много еще чего играла и играет до сих пор. В России она более всего известна по фильму Питера Гринуэя «Повар, вор, его жена и ее любовник» и детективному телесериалу «Главный подозреваемый». Ну а теперь и по «Королеве» тоже. Однако в ее послужном списке многие десятки видных театральных и киноролей. Востребованность этой актрисы просто феноменальна.
Никому не известно, сколько еще людей с российскими корнями растворилось в британских массах. Очень многие из них заняли видные позиции в местном обществе. Конечно, все равно не сравнить с Францией, где число таких растворенных эмигрантов первой волны измеряется многими сотнями тысяч. Они исчезли, но не без следа. Ходят слухи, что там среди элиты (и политической, и научной, и культурной) чуть ли не каждый третий — обязательно русский на четверть, а то и наполовину. Но не все хотят это афишировать, и большинство носит совершенно по-французски звучащие имена и фамилии.
Ну еще бы — девяносто процентов отборной российской элиты (плод селекции нескольких сот лет существования Российского государства) влились в генетический пул Франции и других стран (но Франции прежде всего), обеспечив новой родине много чудесных достижений в самых разных областях. Забирайте, что нам не гоже… Действительно, нам-то зачем…
Но эта книга не о Франции, а об Англии, в которой, естественно, российских генов в десятки раз меньше. Однако и тут они тоже дают о себе знать.
Фамилии-псевдонимы
Когда я работал на Би-би-си, председателем совета управляющих корпорации был назначен Майкл Грейд. (Теперь он уже барон Грейд.) Личность с большой буквы, эксцентрик и джентльмен, из знаменитой артистической семьи и сам живая легенда телевидения. Но фамилия показалась мне подозрительной. Какая-то уж слишком правильная — точь-в-точь слово «градус» или «степень». И долго не пришлось копаться, чтобы обнаружить: Грейд, как и Миррен, фамилия переделанная. Я подозревал Виноградовых, родственников знаменитого ученого сэра Павла Виноградова, одного из главных специалистов по английскому Средневековью. Но оказалось, нет, слегка ошибся. Предки барона звались Виноградскими и были родом из-под Одессы.
Сложнее, конечно, с заместителем премьер-министра и лидером Либерально-демократической партии Ником Клеггом. Вот разве что в лице его есть нечто неуловимо русское. И имя Николас наводит на размышления (хотя среди моих друзей имеется англичанин Николас, никакого отношения к России не имеющий; впрочем, у него отец был русистом, и это могло повлиять на выбор имени).
Выяснилось, что среди предков Клегга — смоленские помещики Энгельгардты. Это примечательный дворянский род, давший нескольким странам поколения истинных джентльменов — воителей, но и дарителей, защитников чести и достоинства, отличавшихся благородством и благотворительностью. Основал его рыцарь, который спас жизнь французскому королю Филиппу II, за что и получил свой титул и фамилию, означающую «ангел-хранитель».
В Россию Энгельгардты попали в XVII веке, так что к моменту выгнавшей их в эмиграцию революции обрусели как следует. Но и это не все. Еще среди предков Клегга — Игнатий Закревский, обер-прокурор Правительствующего сената. Ну и, соответственно, знатоки биографий замечательных людей России немедленно вычислят на основе этого, что главный либерал-демократ Соединенного Королевства состоит также родственником и легендарной «железной женщины» — Муры (Марии Игнатьевны) Закревской-Будберг, она же графиня фон Бенкендорф.
Женщины, покорившей великое множество выдающихся мужчин: от английского разведчика Локкарта и чекиста Петерса, до писателей Максима Горького и Герберта Уэллса…
Но вообще имя им, покоренным — легион. Причем вроде бы не отличавшаяся особой красотой Мура каким-то мистическим образом сумела подчинить всех их своей железной воле.
Локкарт писал о ней так: «Русейшая из русских, к мелочам жизни она относится с пренебрежением и стойкостью, которая есть доказательство полного отсутствия всякого страха».
Большой комплимент в устах англичанина: ведь это фактически описание одного из самых завидных качеств настоящего джентльмена, в данном случае — джентльвумен. Как и полагается, баронесса вдобавок обладала обманчиво мягкими, завораживающими манерами — в общем, понятно, почему она пользовалась таким успехом в английском обществе. Что, разумеется, заставляет задуматься: выходит, джентльменство не исключительно английское понятие. Просто не в каждой стране джентльменов любят и уважают, кое-где наоборот…
Уверен, что это только вершина айсберга, в Великобритании живет множество добившихся успеха и известности людей с российскими корнями, но поди иногда угадай…
Например, что русского в фамилии Роуз? Правильно — ничего. Ведь фамилия искусственная, как и Миррен. Преобразована из Брянцева.
Так что мало кому известно, что знаменитый в недавнем прошлом шеф торговой фирмы «Маркс и Спенсер» Стюарт Роуз наполовину русский: его отец поменял фамилию, чтобы не мучить местных жителей невозможным для английских языков фонетическим сочетанием. И вообще, мечтал он поступить на государственную службу (и получил место), а там с такой фамилией — ну никак.
Роуз пришел в эту знаменитую торговую фирму (которую англичане любовно зовут: «Маркс энд Спаркс», а русские, естественно, «Маркс и Энгельс») в критический момент ее истории. Как это часто бывает с большими, неповоротливыми и избалованными прошлыми успехами торговыми домами, «М & S» упустил момент, когда его главная клиентура, преуспевающая верхушка среднего класса, состарилась. Главные покупатели больше не могли или не хотели тратить много денег на одежду, а представителям нового поколения магазины фирмы казались безнадежно старомодными, «сплошной нафталин». И непонятно было, как выходить из кризиса, с чего начать.
Абсолютно все выглядело безнадежным: старообразный дизайн, не то оформление, неправильная реклама, запущенные customer services (отделы по отношениям с клиентами). Все сугубое не то, все — прошлый век.
