Жюль Верн - Великолепное Ориноко
Как же было продолжать путешествие при таких неблагоприятных условиях?
Путешественники были открыты… за ними следили… Жиро настиг Жака Хелло и его спутников на дороге к миссии Санта-Жуана… Теперь он уже не потеряет их следов!..
Все это создавало крайне сложное положение, которое ухудшалось особенно тем, что испанец, очевидно, успел присоединиться к шайке квивасов, которые бродили по этой территории под начальством Альфаниза.
Глава десятая. БРОД ФРАСКАЭС
В пять часов лагерь проснулся.
Первым встал и пошел прогуливаться по берегу Жан; сержант Мартьяль, Герман Патерн и молодой индеец спали еще, накрывшись одеялами и надвинув шляпы на глаза.
Гребец, стоявший на карауле у берега, подошел к Жаку Хелло и Вальдесу и сообщил им о том, что он видел на своей вахте. Он подтвердил сказанное Вальдесом. Он тоже узнал Жиро в человеке, бродившем по берегу Торриды.
Прежде всего Жак Хелло внушил обоим, чтобы они никому ничего не говорили. Было бесполезно обнаруживать перед всеми опасность, которая создавалась этой встречей. Достаточно было того, что знали об этом они, которые и должны были принять меры, чтобы обезопасить товарищей.
После тщательного обсуждения этого вопроса решено было, что маленький отряд будет продолжать свой путь к миссии Санта-Жуана.
В самом деле, если Альфаниз занимал окрестности, если Жак Хелло и его товарищи должны были подвергнуться нападению, то это нападение оказалось бы возможным как при движении вперед, так и в случае возвращения назад. Правда, при возвращении на Ориноко путешественники прикрывались рекой Торрида, если только ее нельзя было перейти выше. В последнем случае ничто не могло помешать квивасам спуститься до лагеря Монуар, и, конечно, отбить их нападение, даже вместе с гребцами пирог, было бы невозможно.
Идти к Санта-Жуане все же было несколько выгоднее. Во-первых, оставалась прикрытием Рио-Торрида, пока не окажется брода. Об этом решено было справиться у Гомо. Во-вторых, это значило приблизиться к цели и, может быть, достигнуть ее, а тогда бояться было бы уже нечего. Миссия Санта-Жуана насчитывала население в несколько сот гуахарибосов. Она представляла собой верное убежище от нападения Альфаниза.
Таким образом, нужно было бы во что бы то ни стало как можно скорее добраться до миссии, по возможности до ближайшей ночи, делая двойные переходы. Двадцать пять — тридцать километров — неужели их нельзя было пройти в двадцать часов?
Жак Хелло вернулся в лагерь, чтобы немедленно же приготовиться в путь.
— Они еще спят, Хелло, — сказала молодая девушка, выходя к нему навстречу.
— А вы встали первой, Жанна? — ответил Жак Хелло. — Я сейчас разбужу их, и мы отправимся в путь…
— Вы не заметили ничего подозрительного?
— Нет, ничего… ничего… Но надо отправляться… Я рассчитал, что если мы пойдем не останавливаясь, то мы можем прибыть в Санта-Жуану сегодня вечером или сегодня в ночь…
— Ах, Хелло, как мне хочется скорее быть в миссии!
— Где Гомо? — спросил Жак Хелло.
— Там… в этом углу! Он так хорошо спит, бедный мальчик!
— Мне нужно с ним поговорить… Мне нужно получить от него кое-какие указания…
— Хотите, я поговорю с ним? — предложила Жанна Кермор. И прибавила: — Вы, кажется, озабочены сегодня, Хелло! Разве есть дурные вести?
— Нет, уверяю вас, Жанна… нет!
Молодая девушка хотела расспросить его, но, поняв, что это стеснило бы Жака, направилась к Гомо и осторожно разбудила его.
Сержант Мартьяль потянулся, крепко зевнул несколько раз и немедленно встал.
Разбудить Германа Патерна оказалось труднее. Завернувшись в одеяло и положив голову на свой гербарий вместо подушки, он спал, как соня, — животное (сонливая белка), которое пользуется репутацией первого сонливца из всего животного царства.
В это время Вальдес закрывал мешки, вынув из них предварительно остатки вчерашнего ужина, которые предназначались на завтрак.
Когда молодой индеец проснулся, он вместе с Жаном подошел к Жаку Хелло, сидевшему около скалы перед раскрытой картой. Это была карта территории между Сьерра-Паримой и горой Рорайма, с обозначенной на ней зигзагообразной рекой.
Гомо умел читать и писать, и он мог дать довольно точные указания относительно этой местности.
— Ты видел когда-нибудь карты, которые изображают части света с морями, материками, горами, реками? — спросил его Жак Хелло.
— Да, нам показывали их в школе в Санта-Жу-ане, — ответил молодой индеец.
— Так посмотри на эту карту и подумай… Это большая река, нарисованная здесь полукругом, — Ориноко, которое ты знаешь…
— Которую я знаю и люблю!..
— Да, ты молодец!.. Настоящий индеец!.. И ты любишь свою красавицу реку!.. Обрати внимание на гору, расположенную в конце этой реки… Тут начинаются ее истоки…
— Сьерра-Парима, я знаю… Вот пороги, через которые мы часто переваливали с отцом..
— Да… это порог Сальваху.
— А потом есть пик…
— Пик Лессепса… но смотри не ошибись… Мы на наших пирогах так далеко не поднимались.
— Нет… не так далеко.
— Зачем вы задаете все эти вопросы Гомо, Хелло?.. — спросила Жанна.
— Я хочу знать точно о течении Торриды. Может быть, Гомо сможет дать мне нужные указания…
Молодая девушка бросила на Жака Хелло вопросительный взгляд, который заставил его опустить голову.
— Теперь, Гомо, — сказал он, — вот место, где мы оставили наши пироги… вот лес, где была хижина твоего отца… вот устье Торриды…
— Тут… Тут… — ответил молодой индеец, указывая пальцем по карте.
— Да, тут, Гомо! Будь же внимателен!.. Я провожу теперь направление реки в сторону Сэнта-Жуаны. Если я сделаю ошибку, останови меня, Жак Хелло стал двигать пальцем по карте проведя кривую на северо-восток, обогнув сначала, на протяжении пятидесяти километров, основание Сьерра-Паримы. В этом пункте он сделал карандашом крест и сказал:
— Здесь должна находиться миссия?
— Да… здесь…
— И Рио-Торрида вытекает около нее?
— Да… как это обозначено.
— Но не вытекает ли она еще выше?
— Конечно, выше, мы несколько раз поднимались там по реке.
— Значит, Санта-Жуана находится на левом берегу?
— На левом.
— И, значит, нужно будет перейти реку, так как мы находимся на правом берегу?
— Да… Это очень легко.
— Как?..
— Есть… выше… проход по скалам… когда стоит низкая вода… брод, называемый бродом Фраскаэс.
— Ты знаешь этот брод?
— Да. Мы будем там до полудня.
