Жюль Верн - Жангада
Ему открыл слуга:
— Хозяин никого не принимает.
Фрагозо, не слушая, оттолкнул слугу, пытавшегося преградить ему дорогу, и бросился через весь дом к кабинету судьи.
— Я приехал из провинции, где Торрес служил лесным стражником! — крикнул он, распахнув дверь. — Господин судья, Торрес не солгал! Остановите, остановите казнь!
— Вы нашли этот отряд?
— Да!
— И привезли шифр документа?
Фрагозо ничего не ответил.
— Тогда оставьте меня! Оставьте меня! — завопил судья Жаррикес и в припадке ярости схватил документ, чтобы его разорвать.
Фрагозо поймал его за руку и удержал.
— Тут скрыта истина! — сказал он.
— Знаю, — ответил Жаррикес, — но что толку в истине, которую нельзя раскрыть!
— Она откроется! Это необходимо! Так будет!
— Еще раз спрашиваю: есть у вас шифр?
— Нет! Но повторяю, Торрес не солгал!.. Один из его товарищей, с которым он был очень близок, умер несколько месяцев назад и — нет сомнения — этот человек передал ему документ, который Торрес хотел продать Жоаму Дакосте.
— Да! — ответил Жаррикес. — Да! Сомнения нет… для нас. Но это вызывает сомнение у тех, от кого зависит жизнь осужденного!.. Оставьте меня!
Он оттолкнул Фрагозо, но тот ни за что не хотел уходить. Он бросился к ногам судьи.
— Жоам Дакоста невиновен! — кричал он. — Вы не дадите ему погибнуть! Не он совершил преступление в Тижоке, а товарищ Торреса, написавший документ! Это Ортега!
Услышав это имя, Жаррикес подскочил. Потом, когда бушевавшая в нем буря немного поутихла, он разжал судорожно стиснутый в руке документ, расправил его на столе, уселся и, проведя рукой по глазам, пробормотал:
— Это имя… Ортега!.. Попробуем!..
И, написав новое имя, принесенное Фрагозо, принялся обрабатывать его, как он уже столько раз, но тщетно делал со многими другими именами. Он надписал его над первыми шестью буквами текста и получил следующую таблицу:
ОРТЕГА
СГУЧПВ
— Нет! — сказал он. — Ничего не выходит!
И правда, букву Г, стоящую под Р, нельзя передать цифрой, ибо Р в алфавите стоит после Г; буквы Е и Г отстоят так далеко от Ч и П, что дают двузначные числа; только буквы С и В, написанные под О и А, дают соответственно цифры 3 и 2.
В эту минуту с улицы донеслись страшные крики — крики отчаяния.
Фрагозо вскочил и, прежде чем судья успел ему помешать, распахнул окно.
Толпа запрудила улицу. Приближался час, когда заключенного должны были вывести из тюрьмы, и народ двигался к площади, где стояла виселица.
Судья Жаррикес, на которого страшно было смотреть, не отрывал застывшего взгляда от документа.
— Последние буквы! — пробормотал он. — Попробуем еще последние буквы!
То была единственная оставшаяся надежда.
Дрожащей рукой, с трудом выводя буквы, он написал имя «Ортега» над шестью последними буквами документа, так же как он только что сделал с шестью первыми.
Тут он невольно охнул. Прежде всего он увидел, что эти шесть букв стоят в алфавите впереди тех, что составляют имя Ортеги, и могут быть переданы цифрами и образовать число.
В самом деле, когда он составил таблицу и стал считать число знаков между буквами, вот что он получил:
ОРТЕГА
432513
ТУФКДГ
Итак, он составил число 432513. Но было ли это числе ключом к документу?
Не будет ли эта попытка такой же неудачей, как и все прежние?
Теперь крики на улице усилились. В них слышались гнев и сострадание, овладевшие толпой. Осужденному оставалось жить считанные минуты.
Вне себя от горя Фрагозо выбежал из комнаты. Он хотел еще раз увидеть своего благодетеля и проститься с ним. Он хотел броситься перед мрачным шествием, остановить его и крикнуть: «Не убивайте этого праведника! Не убивайте его!»
Тем временем судья Жаррикес написал найденное им число над первыми буквами документа, несколько раз повторяя его, пока не получил следующую строчку:
432513432513432513432513 СГУЧПВЭЛЛЗИРТЕПНДНФГИНБОПотом он стал отсчитывать назад в алфавите число знаков, указанных в верхней строчке, подставляя найденные буквы, и прочел:
НАСТОЯЩИЙВИНОВНИККРАЖИАЛ— Настоящий виновник кражи ал…
Судья взревел от радости! Число 432513 и было тем самым ключом, который он так долго искал! Имя Ортега открыло ему это число.
Наконец-то нашел он ключ к документу, который неопровержимо докажет невиновность Жоама Дакосты! И, не читая дальше, судья бросился из кабинета и выскочил на улицу с криком:
— Стойте! Стойте!
Он мчался сквозь толпу, которая расступалась перед ним, и мигом оказался перед тюрьмой, откуда как раз выводили осужденного, за которого в отчаянии цеплялись жена и дети. Добежав до Жоама Дакосты, судья задохнулся и, не в силах говорить, только размахивал зажатым в руке документом. Наконец с его губ сорвалось:
— Невиновен! Невиновен!
19. Преступление в тижоке
Когда появился судья, мрачное шествие остановилось. Гулкое эхо далеко разнесло его возглас, многократно повторенный толпой:
— Невиновен! Невиновен!
Затем наступила мертвая тишина. Все хотели слышать каждое слово, произнесенное судьей.
Судья Жаррикес сел на каменную скамью; Минья, Бенито, Маноэль и Фрагозо окружили его, а Жоам Дакоста стоял, прижимая к груди Якиту. Прежде всего судья, пользуясь найденным числом, принялся расшифровывать последний абзац документа; с помощью цифр он заменял в криптограмме букву за буквой и, по мере того как на бумаге возникали новые слова, он разделял их, ставил знаки препинания и читал вслух.
Вот что он прочитал в глубокой тишине:
НАСТОЯЩИЙ ВИНОВНИК КРАЖИ АЛМАЗОВ
432513432 51343251 34325 1343251
СГУЧПВЭЛЛ ЗИРТЕПНД НФГИН БОРГЙУГ
И УБИЙСТВА СОЛДАТ ОХРАНЫ В НОЧЬ НА
3 43251343 251343 251343 2 5134 32
Л ЧДКОТХЖГ УУМЗДХ РЪСГСЮ Д ТПЪА РВ
ДВАДЦАТЬ ВТОРОЕ ЯНВАРЯ ТЫСЯЧА
51343251 343251 343251 343251
ЙГГИЩВЧЭ ЕЦСТУЖ ВСЕВХА ХЯФБЬБ
ВОСЕМЬСОТ ДВАДЦАТЬ ШЕСТОГО ГОДА
343251343 25134325 1343251 3432
ЕТФЗСЭФТХ ЖЗБЗЪГФБ ЩИХХРИП ЖТЗВ
НЕ ЖОАМ ДАКОСТА, НЕСПРАВЕДЛИВО ПРИ
51 3432 5134325 1343251343251 343
ТЖ ЙТГО ЙБНТФФЕ ОИХТТЕГИИОКЗП ТФЛ
ГОВОРЕННЫЙ К СМЕРТИ, А Я, НЕСЧАСТНЫЙ
2513432513 4 325134 3 2 5134325134
ЕУГСФИПТЬМ О ФОКСХМ Г Б ТЖФЫГУЧОЮН
СЛУЖАЩИЙ УПРАВЛЕНИЯ АЛМАЗНОГО
32513432 5134325134 325134325
ФНШЗГЭЛЛ ШРУДЕНКОЛГ ГНСБКССЕУ
ОКРУГА; ДА, Я ОДИН, В ЧЕМ И ПОДПИСЫ
134325 13 4 3251 3 432 5 1343251
ПНФЦЕЕ ЕГ Г СЖНО И ЫИО Н РСИТКЦЬ
