Катя Стенвалль - Разочарованный странник
Иногда Георгий рассказывал продолжение этой истории: якобы Арминэ забеременела после первой (и последней) ночи любви и вскоре родила мальчика. Родного племянника нашего Георгия! Не зря оба брата поплатились жизнью, спасая женщину от гибели. Зато их славный род не прервался, а, наоборот, остался жить в веках. Георгий доводил себя этой историей чуть не до слёз. Он всякий раз торжественно говорил, воздев вверх указательный палец: «И даже через тысячу лет, когда никого из наших врагов уже не останется на свете, потомки нашей семьи будут процветать и здравствовать!»
Вообще Георгий жил в удивительном мире пророчеств, говорящих животных и вещих сновидений, как североамериканский индеец. Его сны всегда сбывались. Его приметы оказывались на сто процентов верны. В его мире существовал логический ход вещей, который можно было предугадать, пользуясь тайными знаниями. Можно было предотвратить катастрофу, избежать беды, обрести удачу, если знаешь, как истолковать то или иное явление. Георгию обязательно нужно было, чтобы всё происходило неспроста и чтобы всё на свете что-нибудь да означало, чтобы всё вокруг разговаривало с ним на волшебном языке символов. Наверное, так ему казалось, что он защищён, что он не один на белом свете и что высшие силы незримо присутствуют рядом и помогают.
Например, если мы выходили поесть суши во время ланча, он говорил:
— А я знал, что это будут именно суши! Ну надо же, какое совпадение! Мне сегодня приснилась белая чайка на красной крыше. Я проснулся и подумал: «Чайка — это к рыбе. Наверное, буду рыбу сегодня есть. А к чему тогда крыша? И почему красная?»
Спросил у жены, а она и говорит: «Крыша — это, если рассуждать о еде, какая-то мучнистая пища». Ну я и решил, что суши. Сначала думал, что картошка с рыбой, но нет. Красное с белым — это суши. И точно! Так и получилось, как я видел во сне. Сбылось!
Если мы по дороге к метро покупали кофе в бумажных стаканчиках, Георгий снова приходил в радостное расположение духа:
— А ведь я знал, что буду сегодня пить кофе у метро. Ну вот было у меня такое предчувствие! Надо же, ещё выходя утром из дома, я уже знал, что куплю кофе в киоске. Вот не в кафе, не в ресторане, а именно на улице. А ведь так и получилось, как мне сердце подсказало! Я вообще никогда не ошибаюсь. Всегда знаю, что меня ждёт.
Конечно, с Георгием старались как можно реже разговаривать на посторонние темы, общались только по работе. Никто не хотел ездить вместе с ним домой или обедать в его компании, потому что он мог заговорить собеседника до полусмерти. Одна история сменялась другой, потом третьей, и так далее.
У него просто не закрывался рот. Я понимаю, что он всё выдумывал. Но, с другой стороны, если подумать, это совсем не смешно.
Ведь, похоже, человек и в самом деле немного тронулся умом в результате беспорядков, творившихся у него на родине. Наверное, там и впрямь имели место танки или какие-то войска бесчинствовали в его деревне, действительно убили кого-то из его семьи, и Георгий это видел. Весь его мир тогда рухнул: распадались семьи, рушились дома, дед с братьями овец больше не пасли. Он с кем-то куда-то бежал, прятался, потом их каким-то образом отправили за границу. И он начал рассказывать бесконечные истории, похожие одна на другую. Рассказывал их, наверное, и в иммиграционной службе, и подростковому психологу в лагере, чтобы их оставили в Швеции. Пока сам не начал путать, что правда, а что выдумка. Создал себе предсказуемый понятный мир, где силы добра стоят на его стороне и где есть волшебные средства справиться с внезапно нагрянувшей катастрофой.
Июнь 2009 года
Куда ведёт метро?
Недавно ехала в Большой Магазин, в котором продаётся ВСЁ. Вышла на самой дальней станции и смотрю по сторонам: где же он? Магазина не видно, а ведь это должно быть огромное здание, затмевающее собой всё на свете. Мегасупермаркет — такие обычно строят на окраинах, чтобы им ничто не мешало.
В Швеции так бывает, что метро ведёт в никуда, в лес или поле. И непонятно вообще, зачем это метро провели, для кого потрачено столько денег? Представьте, что к вашей даче провели метро. Не электричку, а вот прям ветку метро, и поезда ходят раз в семь минут. Да что там к даче! Прямо к озеру провели, которое в семи километрах от дачи. Правда, здорово?
Вот я вышла со станции и стою. Озираюсь по сторонам. Ага, вот какой-то указатель. Наверное, там всё написано. Все ведь едут в этот магазин, иначе зачем же ещё сюда ехать? За грибами разве что, так ещё не сезон. Наверное, каждый посетитель магазина, как и я, выходит в чистом поле и думает, куда ж ему теперь идти. Вот для таких-то и установлен указатель.
Смотрю на стрелочки. И что, вы думаете, там написано?
Направо пойдёшь — «Урминге, 0,5 км». То есть деревня Гадюкино. Но никакого Гадюкина в полкилометре не видно. Снесли его давно, годах в семидесятых. А теперь там: «По-о-о-о-оле, шведс-с-с-с-с-ское по-о-о-оле!»
Налево пойдёшь — «Свининге, 1 км». Свиняткино. Но налево я вижу только лес, и никакого Свининге.
Прямо пойдёшь — попадёшь в «Етинге (Козлове), 200 м». Ну это уж вообще! На расстоянии двух сотен метров разве что заправочная станция виднеется. На станции можно разжиться кофе в бумажном стаканчике, что я и делаю. А про Большой Магазин ничего не написано. Когда же, спрашивается, установили этот указатель? В пятидесятые годы? Когда ещё были на карте Урминге и Свининге, и они были нужны людям, к ним вела ветка метро. Сюда ездили из города. Представляете, сколько народу тогда выходило на этой станции и какого народу? Когда ещё не было супермаркета и ездили сюда только те, кому надо было попасть в Гадюкино, Свиняткино или Козлово. А зачем кому-то в эти деревни попадать? Родился в Свиняткино — так и живи там, нечего разъезжать на метро.
Я представила себе пятидесятые годы (правда, смутно). Стокгольм, где мало машин и все продукты покупаются в маленьких специализированных магазинчиках. Колбаса — в колбасном, а сыр — в молочном. По улицам ещё ходят трамваи. И люди тоже ходят. Дамы и господа в шляпах. Няни ведут детей гулять в Васапаркен. Астрид Линдгрен ещё совсем не старая, стоит у раскрытого окна, кормит голубей — и улыбается. Процветает шведский конькобежный спорт. И в часе езды от центра — конечная станция метро. Достижение науки, прогресс! Раньше сюда добирались на лошадях, а теперь, пожалуйста, метро, как в Лондоне!
Вы спрашиваете, ну и кто ездил в Урминге? Сейчас узнаете! Ну… Юханссоны, например, если уж надо обязательно называть имена. Потому что Марта Юханссон — она ведь была урождённая Маттссон. Маттссоны здесь испокон веку живут, а Марта из их семьи, из Маттссонов. Она просто вышла за Юханссоновского мальчишку, за Буссе. Разве вы не в курсе? Ну и уехала из Урминге в Свининге, насовсем уехала, но о своих не забыла. Не такой она человек, чтобы забывать! В Урминге родилась — значит, наша, урминговская. Вот она по выходным и ездила к своим, проверить, что там у них и как.
