Вокруг Света - Вокруг Света 2006 №11
Тем не менее подобные туристические полеты не отобьют клиентов у «больших» космодромов. В будущее они могут смотреть вполне уверенно, хотя и без особых восторгов. В настоящее время бум космических пусков прошел. Достаточно сказать, что если в 1998 году был запущен 81 космический аппарат, в 2002 году — 65, то в 2005 году — только 55. В основном это связано с миниатюризацией коммерческих спутников, что позволяет осуществлять «пакетные» запуски. Например, потерпевшая аварию летом ракета-носитель «Днепр» несла целых 18 (!) космических аппаратов.
Перспективы рыночной ниши малых спутников эксперты оценивают более оптимистично. И вот здесь легкие, мобильные и недорогие средства вывода на орбиту могут составить конкуренцию «традиционным» космодромам. Впрочем, тяжелые космические аппараты, как коммерческие, так и «государственные», все равно останутся в портфеле космических агентств. Кроме того, существующие и перспективные программы совершенствования ракетного оружия тоже позволят космодромам всего мира существовать вполне благополучно.
Если же говорить о дальних перспективах, то фантастика остается фантастикой. Так и не сошли с ее страниц проекты космодромов на орбите и на Луне. Образцом пока несбыточной фантазии считается «космический лифт», описанный Артуром Кларком в романе «Фонтаны рая». Правда, автором идеи является наш соотечественник Юрий Арцутанов, к которому корифей мировой фантастики даже приезжал на консультацию. Космическая экспансия человечества переживает некоторую «паузу». Однако если будут реализованы планы полета на Марс, если начнется реальное освоение Луны, то, возможно, эти проекты все же воплотятся в жизнь в обозримом будущем.
А пока на космодромах всей планеты регулярно на разных языках звучат слова «Ключ на старт!»
Алексей Захаров
Будапешт: осень красного цвета
Ровно полвека назад в братской Венгрии под влиянием провозглашенного на XX съезде КПСС курса на десталинизацию произошли события, принявшие трагический оборот: наши войска вторглись на территорию суверенной страны с целью сменить ее правительство. Долгое время об этом сюжете послевоенной истории было принято вспоминать так, «как нужно было нам» — в рамках стереотипов, выработанных коммунистическим агитпропом и тайной полицией. Но и нынче, во времена свободы слова, когда историки получили доступ в архивные закрома КПСС, события «Будапештской осени» так и не сложились для большинства из нас в целостную картину. Многое и на сегодняшний день остается неясным.
На рассвете 3 ноября 1956 года югославский посол в СССР Велько Мичунович в полном недоумении записал в своем дневнике: «Все это чрезвычайно странно. Дела развиваются, как во время войны; впрочем, это и есть война, и обстановка все больше усугубляется: первая и могущественнейшая держава социализма затевает поход против «братской страны», одного из членов своего лагеря. Подобного в истории социализма еще не бывало!» Оставался всего день до «второго вмешательства» — таким эвфемизмом назвали потом действия Советской Армии на территории Венгрии , начавшиеся 4 ноября 1956-го.
Матьяш Ракоши в 1948—1956 годах возглавлял Венгерскую партию трудящихся (ВПТ). Этот убежденный сталинист с 1940 года жил в Москве, а на родину вернулся с советскими войсками в 1944-м. Когда летом 1956 года его положение пошатнулось, генсек «по привычке» сбежал в СССР
Почему восстала Венгрия?
Массовое восстание, потрясшее основы системы, могло произойти в любой стране социалистического блока, а вот произошло именно в Венгрии. Почему же? После 1945 года лидер Венгерской компартии Матьяш Ракоши и его окружение делали в стране то, чему учил Сталин: укрепляли всевластие партийной верхушки и органов госбезопасности, развязывали массовые репрессии, раскулачивали крестьян и подавляли инакомыслие, вели разорительную индустриализацию... Подобные разрушительные социально-политические процессы происходили и в других странах Восточной Европы. И все же отличия были. Вот одно из них: к моменту, когда Хрущев сделал знаменитый «секретный доклад» на XX съезде КПСС, в Венгрии уже имелся опыт десталинизации и борьбы за реформы, связанный с первым пребыванием во главе правительства Имре Надя (1953—1955 годы; о втором трагическом взлете этого политика мы еще поговорим). Парадоксально: после смерти «кремлевского горца» Надя назначили премьером именно по настоянию советского руководства, вышло же, что его инициативы по реабилитации жертв репрессий и ограничению партийного произвола ударили по политике Москвы. Неудивительно, что Надь вскоре потерпел поражение в противоборстве с оставшимся во главе партии Ракоши и отправился в отставку.
Весной и летом 1956 года требования умеренной оппозиции еще сводились только к возвращению на пост популярного «народного премьера» и продолжению его демократических реформ — под руководством компартии. СССР сделал вид, что поддался давлению: в июле Ракоши сместили, и партию возглавил… Эрнё Герё — в консерватизме не уступавший своему предшественнику.
Жители Будапешта вышли на улицы, чтобы поддержать революцию
Небархатная осень
К концу октября накал общественного недовольства достиг критической точки, и 23 октября 1956 года в Будапеште вспыхнуло антикоммунистическое восстание. Советские войска — и те, что находились «на месте», и срочно переброшенные из СССР и Румынии — вмешались немедленно, и все же восстание в считанные дни смело с политической сцены ставленников Москвы. На местах власть перешла к стихийно возникшим революционным и национальным комитетам, на предприятиях — к рабочим советам, и к концу октября в Венгрии фактически победила демократическая революция. Лозунги ее повергли советских лидеров в шок: мадьяры требовали восстановления национального суверенитета (вывода советских войск!) и свободных выборов на многопартийной основе. Под ногами наследников Сталина, свято веривших в неколебимость социалистического блока, земля заходила ходуном. Первоначальные попытки подавить вооруженное восстание провалились. Более того, Надь, 24 октября вновь вставший во главе правительства, признал справедливыми требования повстанцев, и с ним солидаризировалось обновленное руководство компартии, включая первого секретаря Яноша Кадара.
30—31 октября советские войска, «не попрощавшись», покинули бурлящий Будапешт. В течение следующих нескольких дней Венгрию раздирали попеременно то революционная эйфория, то страх. Истинные намерения Москвы не были ведомы никому.
