Жюль Верн - Два года каникул
Через четверть часа Ивенс уселся в холле и стал рассказывать о событиях, происходивших с того момента, как матросы «Северна» оказались на острове.
— За несколько мгновений до того, как шлюпку швырнуло на берег,— начал он,— шестерых, считая меня, выбросило в море на первой полосе рифов. Никто из нас при этом не пострадал, но уж очень тяжело было выбираться из прибоя в полной тьме, при яростном море и бешеном ветре. Но все-таки нам удалось попасть на берег целыми и невредимыми, хотя кое-кто и ушибся. Спаслись Уолстон, Брандт, Рокк, Бук, Коуп и я. Не хватало Форбса и Пайка. Мы не знали, унесло ли их в море или они спаслись, оставшись в шлюпке. Про Кэт я думал, что ее захлестнуло волной, и не надеялся больше ее увидеть.
Говоря это, Ивенс не скрывал своей радости от нежданной встречи с отважной женщиной.
— Попав на землю,— продолжал он,— мы стали искать шлюпку. На это ушло много времени. Ее сорвало с рифов около семи часов вечера, а мы набрели на нее только в полночь. Сначала мы пошли по берегу не в ту сторону…
— По Севернскому берегу,— сказал Бриан.— Его так назвали наши товарищи. Они пришли туда как раз в тот вечер и увидели шлюпку, а около нее — двух матросов, лежавших на песке. Они думали, что те погибли, но когда вернулись утром, чтобы похоронить их, оказалось, что трупы исчезли.
— Теперь я понимаю, как все случилось,— продолжал Ивенс.— Мы тоже думали, что Форбс и Пайк утонули — оно бы и к лучшему: двумя негодяями меньше! Но, оказывается, их выбросило на берег вместе со шлюпкой и Уолстон живо привел их в себя, дав хлебнуть джина. К счастью для них и к несчастью для нас, в лодке осталось пять ружей, неподмокшие патроны и немного провизии. Все это Уолстон с дружками забрал, боясь, что шлюпку, того и гляди, унесет волнами. Потом все ушли на восток и меня с собой увели. Когда зашел разговор про Кэт, Уолстон буркнул: «Ее смыло волной — вот и избавились!» Я понимал, что и от меня избавятся, когда я стану им не нужен. А где же вы были, Кэт?
Женщина объяснила, что ее не заметили, и после ухода бандитов она побрела в другую сторону.
— Через полтора дня меня подобрали эти чудесные ребята и отвели сюда, во Френч-ден.
— Так мы назвали эти пещеры,— пояснил Гордон в ответ на удивленный взгляд штурмана.— Здесь жил и умер много лет назад моряк-француз, потерпевший крушение.
— Френч-ден… Севернский берег,— повторил Ивенс.— Толково сделали, ребята, что дали названия всем этим местам.
— Да, мы хорошие названия придумали,— похвалился Сервис.— У нас есть Семейное озеро, Южные болота, Зеландская река, лес Западни.
— Здорово! Вы мне все это потом объясните. Завтра — ладно? А сейчас я вам расскажу, что произошло дальше… Снаружи ничего не слышно?
— Все тихо,— отозвался Моко, стоявший у дверей.
— Ну хорошо, слушайте,— продолжил свой рассказ Ивенс.— Отправились мы в лес, устроили там привал, а поутру вернулись к шлюпке: думали ее починить, чтобы пуститься опять в море. Но у нас был только топор, а им не подлатаешь пробитый борт. Да и несподручно работать на берегу. Тогда Уолстон решил сначала подыскать место для лагеря у какой-нибудь реки, где можно будет и поохотиться — ведь провизия у нас вся вышла. Вот мы и пошли дальше по берегу и примерно через двенадцать миль добрались до речушки…
— Восточной реки,— подсказал Сервис.
— Пусть будет Восточная река,— согласился мужчина.— Она впадает в большую бухту…
— Это — бухта Разочарования! — вставил Дженкинс.
— Годится,— улыбнулся штурман.— Там среди скал была маленькая гавань.
— Гавань Медвежьего утеса,— подал свой голос и Костар.
— Именно Медвежий утес, малыш,— подтвердил Ивенс.— Там очень удобное место для лагеря, а если доставить туда шлюпку, то, может, удалось бы ее кое-как подремонтировать. А не то ее вконец разобьет при первой же буре. Вернулись мы за шлюпкой, облегчили ее как могли и пустили на плаву. Хоть она и набрала воды до самого планшира, но все-таки удалось протащить ее бечевой вдоль берега к этой гавани, и теперь она в безопасности.
— Так шлюпка сейчас — у Медвежьего утеса! — воскликнул Бриан.
— Да, мой мальчик. И я думаю, ее вполне можно починить — был бы нужный инструмент.
— Да у нас есть эти инструменты, штурман Ивенс,— живо воскликнул Донифан.
— Уолстон так и подумал, узнав, кто живет на острове.
— Как же это он узнал? — поинтересовался Гордон.
— Да вот как. Восемь дней назад вся шайка, прихватив меня с собой (одного они меня никогда не оставляли), отправилась на разведку в лес. Часа через три-четыре, идя по берегу реки, мы добрались до большого озера, откуда она вытекает. И вдруг видим: на берегу какой-то странный предмет — каркас из тростника, обтянутый парусиной…
— Наш змей! — вскричал Донифан.
— Это — наш воздушный змей. Он упал в озеро и, очевидно, ветер пригнал его к тому берегу,— пояснил Бриан.
— Так это был воздушный змей! А мы и не додумались, хотя эта штука нас очень заинтересовала. Во всяком случае, она ведь не сама собой сделалась! Ее смастерили люди здесь, на острове. Кто же тут живет? Уолстону до зарезу нужно было узнать. А я с того момента твердо решил бежать от них. Кто бы тут ни жил — пусть хоть дикари: все лучше, чем эти убийцы! Но они стали меня стеречь днем и ночью…
— А как же был обнаружен Френч-ден? — спросил Бакстер.
— Сейчас расскажу. Но прежде объясните, мальчики, для чего вам змей понадобился? Сигнал, что ли?
Гордон объяснил, почему сделали змей, как его потом решили использовать и как Бриан, рискуя жизнью, поднялся в воздух и увидел, что Уолстон все еще на острове.
— Храбрый вы человек,— воскликнул Ивенс и, по-дружески пожав руку Бриану, продолжил свой рассказ.— Вам понятно, что Уолстона теперь занимало только одно: выяснить, кто живет на острове. Если туземцы, то попытаться с ними договориться; если потерпевшие кораблекрушение, то вдруг у них окажутся нужные инструменты? Тогда они наверняка не откажут в помощи, чтобы привести шлюпку в порядок.
В общем, стали вас разыскивать — должен сказать, с осторожностью. Продвигались потихоньку, обшаривая лес на восточной стороне озера до его южной оконечности. Но ни души не встретили. И выстрелов слышно не было.
Бриан объяснил, что в эти дни никто далеко от Френч-дена не заходил и стрельбу прекратили.
— И все-таки они вас нашли,— сказал Ивенс.— Вечером двадцать третьего ноября один из матросов оказался с южной стороны озера в виду Френч-дена и заметил, что между скал мерцает огонь. Это был ваш фонарь — видимо, дверь неплотно притворили. На следующий день Уолстон сам отправился туда и весь вечер просидел в камышах на той стороне реки.
