Януш Вольневич - Люди и атоллы
«Карты» мореходов Океании (у жителей Маршалловых островов они были самые лучшие) значительно отличались от европейских. Они изображали не очертания берегов, а главным образом систему течений и направление волн. В довольно примитивных на вид прутиках содержались наблюдения многих поколений мореходов, которые благодаря общению с океаном обладали обширными знаниями в области астрономии и океанографии.
Европейцы охотно поддерживают версию, будто благодаря лишь их усилиям освоена наша планета. То же самое они заявляют и о тихоокеанском регионе, хотя их первое здесь появление относится к XVI в., в то время как история Океании насчитывает тысячелетия. Островитяне Океании совершали рискованные путешествия в открытом океане тогда, когда суда европейцев трусливо жались к берегам. До нас дошло мало сведений об экспедициях эти великолепных мореходов, однако непреложным остается факт, что они заселили острова, которые лежат на расстоянии 8 тысяч миль от поселений их праотцев. В эпоху миграций на Тихом океане совершались такие путешествия, и их осуществляли самые великолепные мореходы всех времен.
Однажды мои маленькие друзья позорно предали меня ради появившихся здесь туристов. В лагуну Майюро зашло огромное по здешним масштабам пассажирское судно, плавающее под флагом Науру. Несколько десятков туристов, — вооруженных бесчисленными камерами, разбежалось по единственной улочке поселка, фотографируя на ходу буквально все, что попадалось на глаза. Наиболее живописными представлялись приезжим протестантская церковь безупречной белизны и многочисленные такси, которые здесь никто не ожидал увидеть. Поселок — резиденция властей дистрикта — вполне может понравиться приезжим: здесь нет ни мазанок, ни плетеных хижин. Но, по-моему, жилые постройки с жестяными крышами портят вид куда больше, чем изящные и гигиеничные жилища в старинном стиле.
Очевидно, старые времена уже не вернутся. Здесь предано забвению искусство строительства лодок, когда-то так необходимых, но появилась потребность в мотоциклах. Фонарик, белые носки, пиво стали товарами первой необходимости. Однако, чтобы приобрести их, нужны деньги. Возможно, где-то на атоллах, далеко от торных дорог цивилизации, еще сохранилась прежняя шкала ценностей, другой стиль жизни. Но здесь, на Майюро, это все давно размыто, но не муссонными дождями, а исчезло в выхлопных газах автомобилей и в реве реактивных двигателей. Жаль, конечно. Эти клочки суши, где производится лишь немного копры, все еще не утратили своего очарования. К сожалению, его почти не видно под грудами банок из-под пива.
Наступил день моего отлета. Реактивный самолет за 5 часов преодолевает пространство от Майюро до Гонолулу.
С высоты нескольких тысяч метров невозможно рассмотреть ни отеля «Айидрик», ни моего любимого пандануса в прелестном уголке лагуны. Отсюда не увидеть ни проблем, ни будущего этих зернышек суши, рассеянных по огромному океану. 100 тысяч жителей, 2 тысячи островов, миллионы долларов, полигоны для ракет, водородные бомбы, новые порты и базы. Далеко отсюда до здания ООН на Ист-Ривер. В изобилии здесь пиво и кока-кола, но не хватает таро и хлебных деревьев. Рыбу никто не ловит, все носят джинсы. Тысячи, а может быть, десятки тысяч лет тут жили отважные мореплаватели. Их не сломили ни тайфуны, ни цунами. Они создавали величественные произведения искусства, мечтали о счастье, а может, и о завоеваниях. Удивительный Нан-Мадол, таинственные колонны на Тиниане — свидетельство прекрасной организации и эффективного труда древних островитян. Сегодня никто не выходит в море, чтобы помериться с ним силами в борьбе за жизнь, никто не возводит монументальных городов. Юноши лениво жуют бананы и ждут, когда привезут в местный кинотеатр новые фильмы с Кинг-Конгом, а может, с Джеймсом Бондом. Земли здесь мало, работы нет. Даже место портье в сияющем огнями ночном клубе в Гонолулу кажется необыкновенно заманчивым.
Контуры маленького острова расплываются. Где-то далеко внизу темная туча сечет дождем воду огромного океана. В какие времена породил океан тысячу островов теперешней Микронезии? Когда исчезла в его глубинах древняя Микронезида? Неизвестно. Никто не знает и того, когда впервые пришли сюда люди и откуда. Потоки дождя словно пеленой закрыли все вокруг…
К. В. Малаховский
Послесловие
Только что, дорогой читатель, вы познакомились с новой книгой известного польского журналиста Януша Вольневича, основанной на двукратных посещениях им Микронезии во второй половине 1970-х годов.
Я думаю, что, как и другие его работы, переведенные и опубликованные в нашей стране, эта книга встретила ваше благосклонное внимание, что обусловлено как литературными способностями автора, так и самой темой.
Действительно, судьба Микронезии (Марианские, Каролинские и Маршалловы острова) во многом уникальна. Народы, населяющие микронезийские острова, прошли тяжелый, подчас трагический путь. Они первыми в Океании попали в колониальную зависимость. 26 января 1565 г. Мануэль Лопес де Легаспи, прибывший на остров Гуам, входящий в Марианский архипелаг, объявил суверенитет испанского монарха над Гуамом и «всеми землями, относящимися к нему». Во время плавания Легаспи европейцы впервые увидели острова, позднее названные Маршалловыми и Каролинскими. На Гуаме испанцы побывали еще во время экспедиции Магеллана в 1521 г. Но тогда не произошло сакраментальной церемонии присоединения найденной земли к Испанской империи.
Приход испанских колонизаторов был для микронезийцев подобен стихийному бедствию громадной разрушительной силы. Замечательный русский мореплаватель О. Е. Коцебу, посетивший Марианские острова в начале XIX в., с грустью замечал в своих записках: «Достойно сожаления, что испанцы при захвате этого архипелага и насильственном насаждении здесь католичества истребили все коренное население»[32].
Это действительно так и было. Если к концу 60-х годов XVII в. коренное население Марианских островов насчитывало около 100 тыс. человек, то к концу XVIII в. оно не превышало нескольких тысяч. Пытаясь исправить положение, испанцы стали завозить туда жителей из других районов своей колониальной империи (главным образом с Филиппин и из Мексики), которые, смешиваясь с коренными обитателями, образовывали, в сущности, новую народность.
Положение на Маршалловых и Каролинских островах, правда, было лучше. Дело в том, что их фактическая колонизация началась значительно позднее Марианских островов и вообще испанцы мало интересовались этими архипелагами во время обладания ими.
