Николай Адлерберг - Из Рима в Иерусалим. Сочинения графа Николая Адлерберга
Любопытно отметить в этой связи, что и Адлерберг, и многие другие, пишущие о святых местах, стараются как можно точнее описать их, измеряя (на глаз?) их размеры, пересчитывая количество колонн, ступеней, лампад и т. д. И здесь, как ни странно, отмечаются многочисленные расхождения между сведениями авторов, даже побывавших в Иерусалиме в одно и то же время. Например, инок Парфений, в том же 1845 г. бывший в Иерусалиме, пишет, что «вышиною гора Голгофа шесть аршин»[57], т. е. приблизительно 4 м 27 см, Адлерберг же указывает, что Голгофа «всего лишь на 19 футов выше горизонта земли», что составляет уже 5 м 79 см. Количество ступеней лестницы на Голгофу тоже разное: у Парфения их «осьмнадцать»[58], у нашего автора – 21. Если насчет высоты Голгофы оба паломника могли положиться на своих «гидов», то есть разницу в «показаниях» можно отнести за счет большей или меньшей образованности или осведомленности их сопровождающих (или в разнице мер длины), то количество ступеней поддается простому подсчету, и трудно объяснить это расхождение. Добавлю, что А. Н. Муравьев в 1830 г. насчитал только 17 ступеней.[59] Многие подобные несовпадения прослежены мною в примечаниях как к данному изданию, так и к «Путешествию во Святый Град Иерусалим монаха Серапиона»[60].
В 12-й и 13-й главах продолжается подробное описание Храма и его святых мест, а также Крестного пути. При этом Адлерберг высказывает замечание о том, что хорошо было бы Крестный путь, представляющий ныне «простую, неопрятную улицу», «обложив крышею, как особый храм, обратить в церковную галерею, по которой бы христиане с молитвою проходили не иначе, как на коленях». Приводится и пример: лестница из дома Понтия Пилата (Scala Sancta),[61] находящаяся в церкви Св. Иоанна Латеранскаго (St. Jovanni Laterano)[62] в Риме. Возможно, мысль о галерее пришла в голову автору записок не только по религиозным соображениям, но и потому, что он и его спутники страдали от иерусалимской жары: «Жестокий зной распалял песчаный грунт иерусалимских улиц, но тем не менее, проходя по Крестному Пути, мы шли с обнаженными головами…». Отмечу, что А. Н. Муравьев также, и весьма экзальтированно, высказавший мысль о том, что по Крестному пути следует передвигаться на коленях, не упомянул о крыше, галерее или о чем-либо подобном.
Н. В. Адлерберг рассказывает в своих записках, выросших, видимо, из дневника путешествия, о знакомстве с иерусалимским патриархом Кириллом,[63] наружность которого ему показалась «самой приятной и величественной». Удивили Адлерберга «ярко блестящие» на черной рясе «алмазы турецкого ордена», потребовавшие объяснений патриарха о зависимости от турецкого правительства. Такое же удивление, смешанное с негодованием, автор записок высказывает всякий раз, когда видит в святых местах трубки и кофе, но «даже в патриаршей келье мы не избежали» их, как вынужден он заметить.
Получив благословение Патриарха говеть в Храме Гроба Господня, Адлерберг посвящает описанию трех ночей, проведенных там, 14 и 15 главы, в которых не забывает отметить и светский визит к губернатору Али-паше, а также рассказывает о местах, оставшихся за стенами Старого города – Иосафатовой долине и Гефсимании. Гефсимания и «восемь дряхлых оливковых деревьев» описываются очень поэтично, это одно из самых лирических мест в книге: «Свежий ветерок колыхал ветви и только в этом месте, посреди мертвой тишины, шелестел странными звуками, которые доходили до моего слуха то гулом невнятных слов, то отдаленным, едва слышным напевом; словом, мне казалось, что по временам слышится то тихая молитва, то стон и вздохи, то песнь ангелов, то приговор проклятия…».
Интересно, что автор не замечает противоречия, когда пишет о своих глубоких размышлениях с отломанными веточками гефсиманских олив в руках, а далее рассказывает, что «при стечении большого числа поклонников в Иерусалим к этим деревьям приставляют сторожей, чтобы не допускать ревностных христиан разрушать последние остатки сада обрыванием ветвей на память».
Образованный человек, граф Адлерберг не может не отметить неполноту знаний в своем гиде – монахе Дионисии и в других греческих монахах, выводя из их необразованности неуспех в противоборствовании влиянию латинского духовенства: «Каковы же должны быть познания других братий, спрашивал я сам себя, если Дионисий считается у них одним из ученейших? Это значительный недостаток, влекущий за собою важные последствия!».
Но другие – возвышенные – чувства волнуют его во время исповеди на Голгофе и обедне в Пещере Святого Гроба: «Это чувство превосходит всякое описание, и одна подобная минута стоит того, чтобы исключительно для нея прибрести в Иерусалим с конца вселенной». С такими «благодатными ощущениями» автор записок расстается с Иерусалимом, отправляясь в «странствования по Сирии и Палестине», которые он уже не излагает в своей книге.
Последнюю главу Адлерберг посвящает описанию «истинно полезного христианского дела» – постройке новой церкви в христианском селении Керак за Иорданом. При этом случае автор рассказывает о епархии Петры Аравийской и ее митрополите Мелетии, живущем в Иерусалиме, а также о своем участии в деле – сборе средств. В 1847 г. было положено основание церкви, а в июле 1849 г. она была освящена, что позволяет заключить, что последняя глава была добавлена автором к книге позже других, возможно, при принятии решения о печатании. Она написана более сухо, чем другие, т. к. заключает в себе отчет о собранных средствах и их использовании.
Такова книга, предлагаемая вниманию читателей. Полагаю, что вы будете рады открыть ее и прочесть, а возможно, и последовать за автором в его путешествии.
Елена РумановскаяПримечания
1
Я путешествовал с приятелем моим В. И. Чарыковым.
2
Из озера Мориут.
3
На востоке консулы всех держав имеют при себе официального проводника из местных жителей, обыкновенно в красивом малиновом одеянии, с большой булавой в руке; он предшествует им и служит не только проводником, но как бы телохранителем и официальным защитником их официального сана.
4
Петра, за чертой Иордана и разливом Мертвого Озера, на высоких Горах Моавских, в пределах Каменистой Аравии.
5
Другая часть столба перевезена в Рим, где и поныне находится.
6
О географическом положении патриаршего иерусалимского престола и подвластных ему епархиях составлено по повелению блаженнейшего патриарха Афанасия письмоводителем его монахом Анфимом в Иерусалиме в 1838 г. описание, перевод с которого напечатан во 2-й части «Путешествия по св. местам» русского поклонника, обогатившего нашу духовную литературу прекрасными произведениями. Из этой-то книги почерпнуты и приводимый здесь сведения о селении Керак.
