Станислава Рамешова - Страна золотых пагод
Бирманцы предпочитают традиционную одежду, матерчатые сумки через плечо, казаны для варки риса, глиняные горшки для воды. Кстати, в условиях жары глиняная посуда удобнее, чем фарфоровая.
Раньше талант ремесленников служил пагодам, монастырям и королевским дворам. Изделия мастеров чеканки предназначались как для почитания Будды, так и для мирских целей. Чаши для риса, ковши для воды, цветочные вазы, коробочки для бетеля — все это издревле изготовлялось для королевского двора из серебра, реже — из золота. Ими короли одаривали верноподданных министров и храбрых военачальников.
Свадьбы, шинпью, натвин — ничто не обходилось без посуды из чистейшего серебра, настолько мягкой, что она прогибалась в руках.
Духовенство не одобряло такую роскошь, не очень-то сочетавшуюся с буддийским правилом быть воздержанным во всем. Оно признавало лишь серебряные алтари, вазы для цветов или чаши для риса, предназначавшиеся Будде.
И сегодня бирманские ювелиры работают так же, как их деды и прадеды. Все делается вручную, буквально на коленях. Вначале будущее изделие имеет вид бесформенного тусклого куска серебра. Его многократно нагревают, карандашом наносят черновой рисунок, а потом с помощью маленьких резцов-молоточков получают сосуд нужной формы. Все зависит от фантазии и искусных рук мастера. Готовое изделие погружают в кипящую воду с квасцами. Ополаскивают в холодной воде с отваром специального масла, полируют — и работа закончена.
Узоры на серебряных сосудах необыкновенно выразительны. Здесь сцены из джатак, из народного быта, сюжеты легенд. Пахари с буйволами, танцовщицы, рыбаки — обычные герои рисунков. Не забыты и сказочные персонажи — билу, чинте, Галоун. Стук молоточков, доносящихся со двора дома, остановил нас. Ворота были распахнуты, и мы вошли. В тени под крышей длинного сарая сидели два мастера — старик и юноша.
— Вам не повезло, — сокрушался Тюнтин. — Уже поздно, работа закончена, все разошлись.
Но нам вполне хватило и этих двоих. С большим интересом мы наблюдали, как они, сидя на корточках, точными и быстрыми движениями чеканили серебряные кружки.
— Здесь есть человек, который может вам кое-что предложить, — шепнул наш верный водитель.
А «человек» уже открывал замок неказистого деревянного амбара. На грубых, неструганых полках блеснуло несколько подносов и ваз филигранной чеканки.
Но когда мы услышали цену, то даже не попытались торговаться. И наверное, зря…
Кстати, сегодняшние чеканные вещи уже не прогибаются в руках. А возникающий на них со временем темный налет красноречиво свидетельствует, что их давно уже не делают из чистого серебра.
АРХИТЕКТОРЫ БУДУЩЕГО
— А теперь назад, в Мандалай, — только и смогли мы выдохнуть и в изнеможении плюхнулись на горячие от жары сиденья «голдена».
— Нет, погодите, — возразил Тюнтин, улыбаясь так широко, что видны были все его, без единого дефекта, зубы. — Еще Акедми. Мне сказали, чтобы я обязательно отвез вас туда! — И он обернулся в сторону нашего «почетного эскорта».
Что это — Акедми? Еще одна пагода? Не хватит ли на сегодня?
Но Тюнтин твердо стоял на своем, н мы, смирившись, покорно согласились. Пусть везет, куда хочет.
Через несколько минут он притормозил у внушительного вида здания. Видимо, нас здесь ждали. Навстречу вышла симпатичная, средних лет бирманка и представилась: «Заместитель руководителя института».
Института? Да, об этом говорит вывеска у входа на бирманском и английском языках: «Академия по развитию национальных меньшинств».
Так вот что значило «Акедми» Тюнтина.
Гостеприимная, полная достоинства хозяйка на превосходном английском языке участливо спрашивала, не устали ли мы в дороге? Предложила отдохнуть, немного подкрепиться.
И вот уже мы сидим в прохладной, кондиционированной комнате — рай после знойной улицы — в удобных креслах, за длинным столом. Пол в комнате натерт до зеркального блеска, тихо жужжит кондиционер, на полках у стен настоящая выставка прикладного искусства — вышивки, ткани, шкатулки, ожерелья, сумки и много других работ народных умельцев из самых глухих уголков страны.
Принесли еду. Сэндвичи в белых салфетках (очень кстати, потому что руки у нас не мыты, по локоть в пыли), чашки и чайник зеленого чая.
Две девушки — одна в бирманском лоунджи, другая в одежде народности кая — потчуют нас, а хозяйка рассказывает о целях и задачах Академии.
Все очень интересно, но мы чувствуем себя неловко: вид у нас с дороги отнюдь не парадный… А рассказ продолжается. Затем нам показывают учебные аудитории, ведут на спортивные площадки и наконец знакомят с прелестными девушками в красочных национальных костюмах. Их пятеро — бирманка, чинка, кая, каренка и качинка. Мы фотографируемся на добрую память и дружески прощаемся.
Теперь, уже сидя в машине, можно обменяться мнениями.
— Наверное, они заранее подготовились к нашему визиту, знали, что приедем.
— А впрочем, может быть, и нет. Тогда это просто замечательно!
Во всяком случае очень хотелось, чтобы всё, что мы видели, было не показным, а отражало реальное положение вещей.
Предмет особой заботы правительства — просветительская работа, улучшение здравоохранения и образования в глухих уголках страны, где живут национальные меньшинства.
На развитие окраинных районов выделяется средств в несколько раз больше, чем до 1962 года. Но и их все же недостаточно.
Сохранить единство Бирманского Союза, не допустить сепаратистских тенденций и в то же время дать простор развитию собственной экономики, культуры всех этнических групп — задача сложная.
Основанная в 1964 году Академия по развитию национальных меньшинств делает немало для решения национальной проблемы. Здесь учатся юноши и девушки — посланцы почти всех народностей страны.
За четыре года учебы они становятся квалифицированными специалистами, чтобы потом нести свет знаний в те края, откуда они родом. Выпускники Академии должны стать, как нам сказали, «архитекторами будущего и служить делу объединения всех народов Бирманского Союза». И это прекрасно!
ЛЕТНЯЯ СТОЛИЦА БИРМЫ
Англичане умели выбирать. Меймьо — горный курорт на высоте более тысячи метров, с каскадами водопадов, обильной зеленью. Когда-то тут отдыхали колониальные чиновники, теперь сюда выезжают на каникулы студенты, школьники, проводят досуг военные.
Места здесь благодатные — плантации ананасов, клубники, мандаринов. Но нам не советовали останавливаться: дороги не совсем безопасны.
