Андрей Остальский - Иностранец на Мадейре
Торгует там теперь португальская девушка Сара, тоже, кстати, очень недурна собой, предельно вежлива и обходительна, но, сами понимаете, не совсем то…
Мы русский магазин помним еще с тех времен, когда он располагался в красивом торговом центре «Удино», недалеко от главного рынка «Меркаду душ лавродореш». Сначала там хозяйничала тоже очень милая Ирина (назовем ее так), в которую влюбился один наш знакомый англичанин и увез ее на Альбион. Потом магазин перешел в руки строгой и серьезной Тане, и, наконец, ее сменила Маша. Магазин тем временем переехал на запад Фуншала – в торговый центр «Центромар» недалеко от крупного торгового центра «Форум», того самого, где красовался странный лозунг про узурпаторов.
Маше нравилось работать в магазине – именно потому, что она любит и умеет общаться с людьми (хотя и не с теми, у которых «потухшие глаза»). «Но вообще-то торговать едой – это не мое, я же все-таки экономист по образованию», – говорит она теперь.
Мы с Машей и Володей сидим в кафе на вилле «Витория», столики на парижский манер выставлены наружу, небо над нами пронзительной синевы, сияет ласковое солнце (но мы на всякий случай все же спрятались от него под зонтиком – ласковое-то оно ласковое, но ультрафиолет и на Мадейре никто не отменял). Как всегда, наслаждаемся фантастической мадерьянской погодой и фантастическим кофе. Ребята рассказывают мне, как нелегко им все здесь давалось.
Володя, уже 12 лет здесь работающий и живущий, вздыхает. Здесь отдыхать или жить на пенсии – ничего лучше и представить себе нельзя. Но делать карьеру, работать, деньги зарабатывать – гораздо труднее. Перспектив нет. Или крайне мало. Все местными схвачено. А у них, у местных, тоже дела идут не то чтобы блестяще. Так что растолкать себя не дадут. И только туризм еще дает кое-какие возможности, хотя тоже целая очередь стоит за каждым туристическим евро. «А как было с русским магазином? Можно ли было на нем прилично зарабатывать?» – спрашиваю я. Маша качает головой. Володя говорит: «Как-то жить, выживать можно было. Но не более того. Накрутки чудовищные возникают на пути сначала из Германии в Лиссабон, а потом на Мадейру. На хлеб с маслом, на чашку кофе хватало, но в отпуск, например, уже не съездишь. И – никаких перспектив».
Теперь вот надеются на турагентство с рыбалкой, Володя может быть штурманом-капитаном, сама Маша – экономист по образованию – может подготовить бизнес-план, все рассчитать… Уповают на местных друзей. Кое-кто есть, кто знает секреты, где есть рыба, и готов этими секретами поделиться. Связи кое-какие наработаны…
А вообще, как считает Маша, мадерьянцы гораздо открытее португальцев континента. Правда, и здесь тоже не торопятся звать домой, дом – это для семьи и только очень близких друзей. Но если все же ты в дом попал – все, значит, ты признан, ты уже свой, практически родственник.
Я вспомнил, что не раз что-то в этом духе слышал – от ирландки Ким например, да и наш собственный опыт о том же говорит: мадерьянский друг – это навсегда, это очень серьезно. «В любом случае, с ними легче подружиться, чем с соотечественниками», – вдруг говорит Маша, и будто тень какая-то на секунду падает на ее лицо, – наверное, вспомнились «потухшие глаза». Но через секунду она уже снова лучезарно улыбается.
Рассказывают они мне интересные истории. Володя работал некоторое время в той самой суперзнаменитой гостинице «Ридз». Так вот, самый дорогой номер там, люкс Черчилля, стоит 3300 евро в сутки. Богатые англичане изредка берут его – на три-четыре дня. Но только русские – и никто другой – запросто арендуют его на несколько недель или на месяц. А что тут особенного? Для них – ничего. Но вот вызывает ли это уважение мадерьянцев? Не факт. Хотя, конечно, таким клиентом дорожат, и даже если приходят кому-то негативные мысли в голову, то вида никто никогда не подаст… Но все же, но все же… По мадерьянским понятиям тот, кто так легко расстается с деньгами, тот, значит, слишком легко их получил. Ведь они – труд и пот. Разве можно ими бросаться? В доме, где живут Маша с Володей, работает популярный ресторан «Beef & Wines». Так вот, недавно зашла одна русская пара, съела что-то типа вареньица какого-то в пределах 10 евро, оставила сотню евро на столике и пошла себе. У официанта – глаза на лоб. Он долго бежал за ними, уговаривал взять сдачу. А они говорили: да ладно, чего ты, не парься, возьми себе на чай. Такую сумму чаевых он обычно за несколько месяцев собирает. Мадерьянцы рассказывают об этом, не слишком одобрительно качая головами. Не вызывает у них такое поведение уважения. В лучшем случае снисходительно к таким людям относятся. Хотя от денег, конечно, не откажутся…
Тем временем к нашему столику подсаживается местный житель. Собственно, его Маша с Володей и поджидали. Не тот ли это друг, носитель рыболовных секретов? Я с любопытством приглядываюсь к нему, а он обезоруживающе улыбается в ответ. Маша с Володей лихо переходят на португальский.
Без слов понятно, что бывают очень разные русские. В том числе и на Мадейре. Один наш знакомый, назову его Сережей, четыре года прожил на острове, который ему в принципе очень нравится, но так и не выучил португальского. Впрочем, и английского тоже. То есть, как говорится, полное отсутствие всякого присутствия, а значит, и общения никакого нет, и тем более – дружбы. Но он говорит, что ему никто не нужен. Достаточно жены и дочери.
Зато Александр и Светлана болтают по-португальски очень бегло и знают столько всего про Мадейру и мадерьянцев, что просто диву даешься. И друзей у них полно. Очень общительна обаятельная Инна Кологривова. Она держит ресторан в Канису, я у нее пробовал индейку в каштанах – очень здорово. А сколько видов мороженого у нее в ресторане – не счесть. Ресторан популярен, но все же доходы от него не могут считаться удовлетворительными, а потому Инна приспособилась помогать клиентам (в основном русским, но не только) в поисках жилья: она отлично знает рынок и понимает, что нужно русскому человеку, решившему обосноваться на Мадейре. Причем рассчитывает она не на каких-нибудь олигархов (те и сами о себе позаботятся), а на нормальных представителей среднего класса. А таких – все больше и больше. Хотя, по официальным данным, русскоязычных резидентов на острове – примерно шестьсот человек, из них граждан Российской Федерации – примерно треть.
Когда мне довелось пообщаться с бывшим мэром Фуншала и, как многие считают здесь, следующим президентом всей Мадейры Мигелем де Альбукерком, тот сам перешел на русскую тему.
Мне-то хотелось больше говорить с ним о другом: об истории города и острова, об аристократах и пиратах… Во-первых, он сам немного похож на пирата. На голливудского сверхобаятельного злодея, который в конце фильма окажется вовсе не злодеем, а совсем наоборот. Глаза пронзительной синевы. Действительно какой-то голливудской синевы, какой в жизни не бывает. На щеках тщательно, видимо, отмеренная и ухоженная, но все же усиливающая ощущение киношности щетина. Когда он быстро подошел близко, посмотрел на меня в упор, пожимая руку, мне даже на секунду стало не по себе. И похож на своего тоже знаменитого брата, главного винодела и дегустатора Мадейры, и не похож.
