Жюль Верн - Малыш
Это был целый парк площадью в тысячу семьсот пятьдесят акров, называемый Феникс, которым Дублин может смело гордиться. Громадные великолепные деревья, зеленые луга с пасущимися коровами и овцами, рощи, цветники, военное поле для смотров, большие пространства, приспособленные для поло и футбола, — чего только не найдешь в этом парке, сохранившем природный вид среди большого города. Недалеко от главной аллеи возвышается здание летнего пребывания лорданаместника, окруженное школой, военным госпиталем и помещениями для артиллерии и полиции. В Феникс-парке происходят, однако, убийства, и Грип показал детям крест, поставленный па краю рва. Здесь три месяца тому назад, 6 мая, были убиты кинжалом главный секретарь по ирландским делам, его помощник Борк и лорд Фредерик Кавендиш.
Прогулка по Феникс-парку и смежному с ним Зоологическому саду закончила день. Было пять часов, когда друзья расстались с Грипом и вернулись к себе. Решено было видеться каждый день.
Однако, расставаясь с Малышом, Грип вдруг спросил его:
— Ну что же, надумал ты, что будешь делать?
— Мне кажется, Грип, что возобновление торговли, которую мы вели в Корке, здесь не приведет ни к чему. Лучше было бы оставаться, нанять небольшую лавку в такой части города, где проходит много народу, но не очень богатого… На улице Свободы, например…
— Великолепно придумано, Малыш!
— А что же мы будем продавать, — живо спросил Боб, — пирожки?
— Ах ты лакомка! — вскричал Грип.
— Просто полезные вещи, — сказал Малыш, — но я еще не решил какие… Я думаю устроить нечто вроде базара…
— Это будет отлично, — обрадовался Грип, в воображении которого уже рисовалась красивая вывеска. — Не забудь, — прибавил он, что все мои деньги к твоим услугам, тем более что мне изрядно надоело носить их всегда с собой.
— Почему же ты никуда их не поместишь?
— К тебе, охотно!
— Это мы еще увидим. Денег у меня пока достаточно, и надо пустить их в дело, не слишком рискуя…
— Не бойся, Малыш, я тебе говорю, что ты разбогатеешь… У тебя будут сотни, тысячи фунтов.
— Когда уходит «Вулкан», Грип?
— Через неделю.
— А когда ты вернешься?
— Через два месяца.
Наконец они расстались. Грип отправился к докам, а мальчики с Бирком перешли реку, чтобы попасть в квартал св. Патрика.
Сколько нищих они встретили по дороге, сколько пьяных!.. Архиепископ Иоанн на съезде, собранном в 1186 году, громил пьянство. Но семь веков спустя Педди продолжал пить без меры, и никакой архиепископ, никакой съезд не могли повлиять на этот врожденный порок!..
Глава одиннадцатая. «ДЛЯ ТОЩИХ КОШЕЛЬКОВ»
Нашему герою было тогда одиннадцать с половиной лет, а Бобу восемь, то есть оба вместе еще не достигли совершеннолетия, когда Малыш открыл магазин… Следовало быть Грипом, так слепо верившим ему, чтобы питать уверенность в успехе его предприятия!
Через два месяца после прихода детей в столицу Ирландии в квартале Св. Патрика открылся базар, сразу привлекший внимание местных жителей. Малыш открыл магазин не на одной из самых бедных улиц, он предпочел устроиться на Бедфордстрит, жители которой если не покупают лишнего, то и не лишают себя необходимого. Малыш очень скоро понял это благодаря своим коммерческим способностям.
Это был настоящий магазин, который Бирк уже не перетаскивал с места на место, но стерег, как настоящий сторожевой пес. На вывеске значилось: «Для тощих кошельков», скромное, но заманчивое приглашение, а внизу: «Малыш и К°», «и К°» — это, конечно, был Боб…, а также, вероятно, и Бирк.
Дом, в котором находился магазин, был трехэтажный. Первый этаж занимал сам хозяин О'Бриен, богатый негоциант, отказавшийся от дел, шестидесятилетний холостяк, пользовавшийся вполне справедливо хорошей репутацией. О'Бриен немало удивился, когда одиннадцатилетний мальчик пожелал нанять у него одно из свободных помещений для магазина. Выслушав, однако, разумные и дельные ответы ребенка, он остался вполне доволен и не мог отказать ему, тем более что Малыш предложил заплатить за год вперед.
Не надо забывать, что Малыш выглядел старше своих лет благодаря крепкому сложению и хорошему росту. Ему можно было дать от четырнадцати до пятнадцати лет. Но и это был возраст все же недостаточный, чтобы вести самостоятельною торговлю и открыть магазин, хотя и под скромной вывеской: «Для тощих кошельков».
Во всяком случае, О'Бриен не поступил так, как сделали бы многие другие. Он дал высказаться мальчику, чисто одетому, объяснявшемуся вполне прилично и державшемуся с известной уверенностью. Его заинтересовал рассказ Малыша обо всем им пережитом, и бывший негоциант решил даже помогать ему в будущем своими советами.
Помещение, нанятое «Малышом и Кo», состояло из двух комнат, из которых одна выходила на улицу, а другая на двор. Первая предназначалась для магазина, а вторая для спальни. Сзади находилась кухня с небольшой комнатой для кухарки, если таковая будет когда-нибудь у Малыша. Но до этого дело еще не дошло.
Почему бы ему не торговать хорошо, этому магазину, так красиво обставленному? В нем можно было найти всевозможные предметы, так как все столы и полки были заняты вещами, купленными Малышом на оставшиеся у него свободные деньги. Правда, прежде всего было куплено для магазина шесть стульев и конторка, настоящая конторка, запиравшаяся на ключ, с книгами для записи, перьями, чернильницей. Понятно, что для ведения счетов потребовалась большая книга. Подумать только, что у Малыша завелся журнал для записи и касса! Во второй же комнате находилась лишь самая необходимая мебель: кровать, стол, несколько стульев и шкаф.
Так как от денег, бывших у Малыша, оставалась лишь треть, то приходилось быть осторожным.
А что же продавалось в магазине Малыша? Всего понемножку. Были и хозяйственные принадлежности, книги, доступные всем. Рядом с полезными вещами можно было найти и детские игрушки. Этот товар приходился более всего по вкусу Бобу! С каким старанием он стирал пыль с игрушек, которыми ему так хотелось поиграть, особенно с небольших корабликов ценой в несколько пенсов! Но он никогда не позволял себе распоряжаться товаром своего патрона, который не любил шутить и часто повторял ему:
— Будь же серьезен, Боб, можно подумать, что ты никогда не будешь купцом.
Не будем следить день за днем за делами фирмы «Малыш и К°», достаточно сказать, что успех сказался в очень скором времени. О'Бриен был в восторге от торговых способностей своего юного жильца. Купить и продать — это хорошо; но уметь купить и продать — это еще лучше. Так по крайней мере действовал старый негоциант в продолжение многих лет, наживая постепенно состояние. Правда, он начал торговлю в двадцать пять лет, а не в двенадцать. Но, разделяя вполне мнение Грипа о Малыше, он предвидел в нем будущего капиталиста.
