Георгий Тушкан - Разведчики Зеленой страны
— А нам нужен сладкий сок фруктов, а не твоя ветка, — сказал Ромка.
— Ребята, а кто из вас пил весной сладкий сок деревьев? — поинтересовался Егор и, не дождавшись ответа, с воодушевлением продолжал: — Бывало весной после артобстрела осколки поранят стволы кленов, берез, и оттуда сочится такой сладкий сок, лучше фруктового!
Подставишь котелок — через полчаса он полный. Пей, сколько душа хочет!
— Молодец! — И Люда захлопала в ладоши.
— Почему молодец? — опешил Ромка.
— А потому, что он понял, в чем дело! — И девочка, чтобы не проговориться, помахав на прощанье рукой, убежала в дом.
— Значит, Василий Александрович говорил о получении древесного сока? — спросил Егор.
— Очень может быть, — подтвердил Ромка, — даже наверное так. Ты помнишь, он говорил о радиоактивном изотопе калия, что он ускоряет работу проводящих путей растения. Про-во-дящих! А что они проводят? Соки!.. Вот где решение загадки.
— Ну, а с пчелами как? — спросил Егор. Ромка задумался.
— Очень просто, — раздался голос Гномика. — О магазинах слыхали?
И Егор и Ромка отрицательно замотали головами. Гномик рассказал, как пчелам, привыкшим заполнять все рамки в своем улье сотами и медом, ставят сверху улья дополнительный небольшой пустой улей — магазин с рамками и вощиной. При хорошем взятке пчелы наполняют медом даже по два и по три таких магазина.
В русских вертикальных ульях по сорок восемь рамок, каждая рамка дает четыре кило меда, а если еще добавить магазины?!
— А я и не думал, что это так просто! — разочарованно заметил Егор. — Ну, что же мы будем сегодня делать?
— Отдыхать, — поспешно подсказал Топс.
— Лучше выкупаться и наловить рыбы, — возразил Ромка.
— Пойдем за орехами в лес, — и Асан показал на гору, возле которой была Зеленая лаборатория.
— И одновременно проведем разведку района, — предложил Егор. — Ты, Асан, иди на гору, посмотри, поспели ли орехи, и набросай план местности. Ромка пойдет вверх по реке и тоже нарисует план местности. Только свою одностволку, Ромка, ты отдай Гномику.
— Это почему же? — запротестовал Ромка. — Ведь Гномик даже стрелять не умеет!
Егор, глядя в упор на Гномика, сказал, отчеканивая каждое слово:
— А кто же вчера заявил Василию Александровичу, что он охотник? Пусть Гномик оправдает свое заявление.
Все с любопытством смотрели на Гномика, который покраснел и потупил глаза.
— Хорошо, даю ружье, — не без злорадства согласился Ромка, поняв, что Егор взялся за Гномика не на шутку.
Гномик сразу сообразил, почему «поперечный» Ромка так охотно уступает ему ружье, и, чтобы не давать повода к насмешкам, деловито заявил:
— Да у нас ведь мало патронов. Было три, один выстрелили в Паньку, осталось два.
— Чего не сделаешь, чтобы услужить великому охотнику! — отозвался Ромка и побежал в дом.
Оттуда он принес патронташ с двадцатью четырьмя готовыми патронами и двустволку.
— Василий Александрович дал, — сказал Ромка. — А я пойду с двустволкой.
— Нет, я пойду с двустволкой или совсем не пойду, — запротестовал Гномик, ища предлога, чтобы не итти на охоту.
Но и здесь Гномику не повезло. Ромка, давясь от смеха, с величайшей готовностью подал ему двустволку. У маленького Гномика оказалось большое самолюбие. Ружье он взял, но держал его так, как гадюку: на вытянутой руке. Егор опоясал Гномика патронташем.
— Трус не может быть охотником, — не унимался Ромка, чтобы раззадорить Гномика. — Хочешь пари, Егор, что у него ничего не выйдет?
— Давай пари, — согласился Егор.
— А на что?
— На исполнение желания.
Они скрепили пари рукопожатием. Топс разбил. Барса привязали возле дома и двинулись в путь.
IV
На опушке, возле кустов, Егор спросил:
— Гномик, ты хоть раз в жизни стрелял?
— Из духового ружья, по мухам, — нехотя признался Гномик.
— Стреляй сюда, — и Егор показал на середину ствола дерева, шагах в тридцати.
Гномик с мольбой посмотрел на Егора, но тот вскипел:
— Ты, Гномик, вчера промолчал, когда Василий Александрович восхищался, что ты такой маленький, а уже охотник?
— Промолчал…
— Значит, ты назвался охотником. А раз назвался — делай. А если ты трус, то трус не может быть ни моим другом, ни пионером в нашей разведке. Если ты считаешь себя моим воспитанником, учись стрелять, а если нет, отдай ружье и отправляйся в город, домой! Такие нам не нужны.
— Ну хорошо, — сдался наконец Гномик, — я выстрелю.
«У парня есть самолюбие», подумал Егор и снова показал ему, как заряжать ружье. Гномик приложил ружье к плечу и закрыл глаза.
— Подожди! — крикнул ему Егор. — Зачем глаза зажмуриваешь?
Грянул выстрел. Егор подбежал к дереву и сердито крикнул бледному от волнения Гномику:
— Не попал! Стреляй, пока не попадешь! Не дергай за спусковой крючок!
Только седьмой выстрел попал в цель. Гномик сразу повеселел. Восьмой и девятый тоже попали. Егор был в восторге и предложил начать охоту.
— Я пойду выше, лесом, но если я увижу, что ты боишься стрелять, запомни: это наша последняя прогулка. Ты должен доказать, что ты не трус, — сказал Егор и вошел в лес.
Гномик остался один на опушке леса. Да, он боялся выстрела со времени бомбежки эшелона. Но если вопрос идет о чести, он, конечно, преодолеет свой страх. Из лесу донесся свист Егора. Гномик ответил ему и пошел вдоль опушки между кустами. Гномик ради практики прицелился в сидевшую сойку и целился минуты" три, пока руки не устали держать ружье. Потом он прицеливался в камни, в летящего ястреба. А когда снова прицелился в камень, лежавший в траве, то увидел рядом с ним что-то серое. Гномик поднял голову от приклада и посмотрел. Это была самая настоящая большая серая куропатка. При одной мысли, что надо стрелять, Гномика обдало жаром. Он посмотрел в лес, не видит ли его Егор. Но Егора нигде не было заметно. Гномик облегченно вздохнул и стал наблюдать за куропаткой. И чем больше он смотрел на птицу, гревшуюся на солнцепеке, тем больше им овладевало желание получить куропатку. Но это желание боролось со страхом. Гномик даже прицелился в птицу, но выстрелить не решился. «А вот возьму и выстрелю, — мысленно твердил он, держа палец на спуске. — Если стрелять, то надо сейчас же, — убеждал он себя. — Чего я жду?»
В лесу треснула ветка. Сердце у Гномика забилось. Он хотел уже дернуть за спуск, но куропатка вскочила и убежала за дерево. Гномик инстинктивно побежал за ней, но во-время остановился, чтобы не спугнуть птицу.
