Януш Вольневич - Красочный пассат, или Странствия по островам Южных морей
Специальностью сына стала дендрология. Он собрал уникальную коллекцию образчиков экзотических деревьев, состоящую не только из отдельных кусочков дерева, но также из предметов, изготовленных им самим из самых редких сортов деревьев. Научно классифицированную древесину и изделия из нее, отличные диапозитивы, большую специализированную библиотеку стоимостью в несколько десятков тысяч долларов — все это Модзелевский собирается передать в дар Польской Народной Республике, несмотря на то что местный университет предлагает купить научное достояние у поляка на месте. Им не хватает только «мелочи» — согласия далеко не богатого пенсионера.
Капитан Модзелевский не любит шумных туристов и Гонолулу, куда ездит только в случае крайней необходимости. Его скептическое отношение к так называемому прогрессу цивилизации на Гавайских островах вполне обоснованно, если учесть хотя бы то обстоятельство, что эндемическая флора и фауна этих островов почти полностью уничтожена. Стоит, кстати, напомнить, что Кук застал на Гавайях около трехсот тысяч жителей, а сегодня на островах архипелага осталось всего лишь двести пятьдесят (!) чистокровных гавайцев, и то, очевидно, только потому, что живут они обособленно, на маленьком острове Ниихау, куда доступ чужестранцам строго запрещен. От прежнего воинственного народа осталась лишь горстка реликтов в музее «Бишоп». Большие земельные угодья на островах сегодня принадлежат потомкам былых миссионеров. В настоящее время Гавайями управляют плантаторы и американцы… японского происхождения. То, что японцам не удалось сделать во время второй мировой войны после Перл-Харбора, они с лихвой окупили после войны мирным путем, завоевав Гавайи этнически и экономически.
Модзелевский оказался гостеприимным хозяином. Он прекрасно знал остров и не жалел времени, чтобы показать его мне. Однажды мы поехали в Хило, который находится на противоположном, то есть восточном, берегу острова. Дорога проходила через седловину между двумя вершинами высотой около четырех тысяч метров каждая. Пейзаж напоминал скорее плато в Андах, чем тропики. Места были пустынные. На склонах вершин поля, покрытые льдом, и скудная высокогорная растительность. Жару мы почувствовали снова лишь в Хило — крупнейшем городе острова. Рядом с набережными торгового порта раскинулся зеленый сырой парк.
— Он возник недавно, — сказал мой спутник, — благодаря цунами.
— Неужели сюда доходят эти чудовищные волны?
— Конечно. За последние пятьдесят лет отмечено появление не менее пятидесяти подобных опустошительных волн-великанов. Самая крупная катастрофа произошла, если не ошибаюсь, в 1960 году. Это случилось после землетрясения в Чили. Жители Гавайских островов были заблаговременно предупреждены. Однако это не помогло, ведь если в районе острова Пасхи цунами поднималась на высоту лишь в треть метра, то, достигнув Хило, ее высота превысила одиннадцать метров. Волна уничтожила много зданий, разбила более десятка автомобилей и в то же время… способствовала созданию этого парка, который задуман сейчас как защитный пояс.
Наши экскурсии по острову продолжались. Капитан Модзелевский хорошо знал фауну и флору острова, интересно рассказывал о прошлом и настоящем Гавайев. Не расставаясь с фотоаппаратом, он выискивал для меня объекты для снимков. Советовал, в какое время дня лучше всего фотографировать. От него я, в частности, узнал, что Гавайские острова — самый южный район США и единственное место в стране, где выращивают немного кофе. Капитан проехал со мной через одну из крупнейших скотоводческих ферм в мире, «Паркер ранч», занимающую свыше восьмидесяти тысяч гектаров. Благодаря этому гиганту и ряду других более мелких ферм Гавайские острова производят около десяти миллионов килограммов говядины в год.
Все началось с нескольких голов скота, которые Джордж Ванкувер[Ванкувер, Джордж (1751–1798) — английский мореплаватель. Участник второго и третьего плаваний Дж. Кука (1772–1779). В 1790–1795 гг. совершил кругосветное плавание. Исследовал тихоокеанское побережье Северной Америки между полуостровами Кенай и Калифорния. — Примеч. пер.] подарил королю Камеамеа в 1792 году. Английский мореплаватель относился благожелательно к гавайцам и советовал королю держаться подальше от европейцев. «Не разрешай чужестранцам селиться на Гавайях, — записал летописец слова Ванкувера, — это по большей части люди злые, алчно захватывающие землю. Будет плохо, если чужестранцы поселятся в вашей стране».
Разумеется, Ванкувер давал хорошие советы, но тем не менее сам во время своего пребывания на Гавайях уговаривал короля согласиться на британский протекторат. Справедливости ради следует отметить, что в те годы данное понятие означало скорее акт, провозглашающий хвалу британскому флоту, чем средство колониальной эксплуатации.
Путешествуя по острову, мы не преминули, конечно, побывать в излюбленном уголке моего соотечественника — «Парке вулканов». Этот необычный заповедник (что весьма существенно) доступен простым смертным. Частые извержения меняют облик этих мест каждые несколько месяцев, а порою даже недель. Незабываемое впечатление производит обширное плоскогорье. Кипящая лава извергалась здесь столь стремительно, что достигала растущих поблизости деревьев. В ее горячих объятиях сгорали стволы, а лава, застыв, принимала форму деревьев.
Модзелевского знали почти все работники парка. Они радушно встречали его как старого знакомого, который провел здесь немало времени, особенно в те дни, когда заговорил строптивый, извергающий дым и лаву кратер вулкана Килауэа.
«Ни перо писателя, ни кисть художника не в состоянии передать величественные световые эффекты, возникающие в кратерах в результате внезапно поднимающихся в них температур. Эти неустанные и изменчивые движения носят здесь бурный характер, создавая удивительные картины, перед лицом которых человек чувствует свое полное бессилие, а разум способен лишь покориться и предаваться серьезным размышлениям. Аборигены ощущают магическое величие и, приближаясь к этому месту, неизменно испытывают благоговейный трепет и отдают религиозные почести. Это вполне понятно. При виде опустошения после извержения лавы на равнинах, перед лицом неизбежных бедствий, которые оно несет населению, человек, живущий в первобытных условиях, способен ощущать лишь свое ничтожество, чувствовать лишь существование неодолимой и гневной силы, которую надлежит задобрить, умилостивить и чье расположение следует снискать. Богиие Пеле (по поверью, она, как Нептун, распоряжается огненными пучинами) воздают всяческие почести: у нее свои жрецы, ей посвящены богослужения. Даже церемония «обручения» венецианского дожа с морем кажется не такой необычайной, как обряд жертвоприношения богине. Огненному озеру островитяне приносят в жертву человека или свинью. Население, живущее в вечном страхе, совершает походы к самому большому из этих шести жерл (кратеру Килауэа), именуемому аборигенами Хау-мау-мау, вознося молитвы и совершая жертвоприношения. В озеро бросают также кости жрецов, выдающихся начальников, а также тех, кто имеет большие заслуги перед страной; таким способом люди смешивают со стихией почитаемой богини остатки тех, кого она возлюбила при их жизни…» — писал Павел Эдмунд Стшелецкий, который в 1938 году посетил Огненный остров.
