Сергей Шлахтер - Звезда, зовущая вдали
Катастрофа продолжалась около десяти минут, показавшихся всем часами. Берег уже исчез из вида, как в сказке, небо осталось плотно затянутым тучами, дождь стал моросящим. Хуже всего, что было невозможно определить направление, по которому их унесло. Ветер ослабел, но остался довольно свежим, а волны — высокими. Пустить в ход весла было невозможно, а вернуть на место реи и парус нечего было и думать. Оставалось отдаться на волю волн. Стало так холодно, что промокшие люди дрожали, не помогали и легкие плащи.
Кумик объяснил товарищам, что такое явление[63] бывает редко, он за годы плаваний наблюдал его лишь раз, у Геракловых столбов. И в прошлый раз наступило сильное похолодание, видимо, холодный ветер в теплых краях и вызывает внезапную бурю. Тогда на глазах финикийца два корабля вместе со всеми людьми исчезли под водой в одно мгновение. Плотные тучи создавали полумрак, а затем быстро пришла вечерняя темнота. Зажженный на корме факел был единственным источником света на всем обозримом пространстве. Всем людям было не по себе от мысли, что их несет на юг, в сторону океана. Это означало бы медленную смерть от голода и жажды — теперь на корабле не держали запасов, так как берег постоянно снабжал моряков продуктами и питьем. Кумик же напряженно вслушивался, не раздастся ли впереди зловещий плеск, говорящий о приближении к скалам. Гибель корабля на рифах означала бы быструю смерть в волнах.
Зато поздний хмурый рассвет принес радость: на горизонте, прямо по курсу, тянулась длинная полоса земли. Хотя солнца не было видно, по светлой полосе зари Кумик определил, что земля находится на западе, а волны несут корабль на северо-запад, постепенно приближая к берегу. Местность была гористой, а прибрежные холмы представляли собой хорошо знакомую пустыню.[64] По расчетам финикийца, «Дом» несло к уже близкому входу в Бирюзовое море, так что «нет худа без добра». Конечно, все натерпелись страхов, зато буря заметно ускорила приближение к желанному морю. Если бы на судне были богатые припасы, кормчий бы направил судно прямо к устью Евфрата. Однако еды и пресной воды было мало, так что придется вновь переплывать море до Ахурамазы, а оттуда плыть к устью Тигра.[65] Ничего, этот порт находится прямо по курсу. Однако вскоре стало ясно, что «Дом» понемногу сносит к берегу. Кумик попробовал отвернуть с помощью руля, но безуспешно. Шквал нагнал массу воды и создал сильное течение, к которому сейчас присоединился прилив. Корабль несло так сильно, словно он плыл по горной реке. Если положение не изменится, судно будет выброшено на берег.
Кумик напряженно всматривался в волны по курсу, а его товарищи — в берег. Там тянулся отлогий песчаный пляж, за ним — гряды холмов, еще дальше — горы. Один раз в разрыве между холмами мелькнул небольшой караван, направлявшийся к северу, он состоял из навьюченных верблюдов, гуртов овец, всадников. Караванщики замахали руками, что-то закричали, жесты их очень напоминали просьбу взять их на борт. Это несколько удивило моряков, но не в их власти было повернуть «Дом» к берегу. Сейчас их обрадовал бы даже встречный, северный ветер, лишь бы он замедлил этот подневольный бег судна к берегу.
Караван скрылся за холмами, прошло еще около двух часов. Прилив уже ослабел, и тут все уловили отчетливое прикосновение днища к песчаному дну, когда корабль соскользнул с волны. Все тревожно переглянулись, кормчий с подручными изо всех сил налег на кормовое весло, опять рискуя его сломать. Однако «Дом», хотя и медленнее, течение продолжало сносить к побережью. Еще касание, толчок, другой, и нос корабля с силой врезался в песчаное дно. Только благодаря предупреждению финикийца все матросы крепко держались за борта или мачту, поэтому не растянулись на палубе. Тут же через правый борт прокатилась волна, к счастью, не очень высокая. Начало заливать водой трюм, Кумик приказал всем вычерпывать. И в это время начался отлив, волны нахлынули уже с левого борта, «Дом» стал заваливаться вправо. Как ни спешили товарищи вычерпать воду и облегчить судно, они опоздали, и скоро корабль косо стоял на мелководье, плотно засев в песке. Все попрыгали в воду, принялись веслами, как рычагами, сдвигать киль с места. Кормчий приказал прекратить это бесполезное молодечество: даже если максимально разгрузить судно, четырьмя десятками рук с этой работой не справиться. Можно надеяться только на сильный западный ветер, да еще на высоте прилива.
А пока требовалось подумать о пополнении провианта, а главное воды. Места здесь, по-видимому, малонаселенные, помочь могут проплывающие мимо лодки или корабли. Но когда они появятся, это еще вопрос. Здесь Паладиг случайно вспомнил о караванщиках — ведь у них можно купить или выменять припасы. Правда, Нафо сразу напомнил, что местные кочевники могут оказаться и разбойниками, а неподвижный корабль для них — лакомым кусочком. Кормчий приказал на всякий случай приготовиться к обороне, египетские луки делали «Дом» серьезной крепостью. Халдей, еще помнивший свои уроки местного наречия, предложил встретить караван и вступить в переговоры. Может быть, караванщики даже согласятся за плату помочь снять корабль с мели?
В сопровождении десятка хорошо вооруженных товарищей Нафо достиг берега и направился к холмам. С вершины одного из них по временам удавалось рассмотреть вдали движущиеся фигурки. Идти к ним навстречу или подождать здесь? Встретиться с ними вдали — значит договориться до того, как они узнают о бедственном положении «Дома». Зато разбойникам легче будет расправиться с путниками по частям. Ожидать их здесь — значит встретить противника сообща, во всеоружии, но удастся ли договориться?
Как и следовало ожидать, товарищи запротестовали против удаления от судна. Более часа прошло в напряженном ожидании, затем из-за ближайшего холма начали появляться отдельные всадники, донесся собачий лай. У караванщиков тоже поднялась тревога, вперед выехали два десятка всадников в полном вооружении. Нафо сложил руки рупором и прокричал слова приветствия, затем все путники медленно стали спускаться, не сводя глаз с кочевников. Наконец, молодой и лихой наездник подскакал на расстояние четверти стадии и прокричал несколько слов, одновременно и знакомых, и чужих. По интонациям все-таки определялись мирные намерения, а из последующих слов стало ясно, что караванщики просят моряков перевезти их через море, в Ахурамазу! По-видимому, сухопутные люди не поняли по виду корабля, в каком бедственном положении он находится, а приняли все за остановку по их былой просьбе.
Нафо не был бы самим собой, если бы мгновенно не сориентировался и не начал торговаться. Прежде всего он потребовал (!) от аборигенов, чтобы они помогли столкнуть судно с мели, ведь совместных усилий людей и лошадей должно было хватить. Затем начал переговоры о плате. Как и следовало ожидать, денег у кочевников не было (или они не хотели сознаваться в обратном), заплатить предполагалось натурой. Все столпились на берегу, подошедший финикиец начал расчеты грузоподъемности «Дома». Главную трудность представляли не люди, а животные. Как их разместить, удерживать на месте во время волнения, чем кормить и поить? После долгих споров было решено, что возьмут трех груженых верблюдов, двух лошадей, полтора десятка овец при пяти сопровождающих караванщиках. В качестве платы взяли воду, продукты (в том числе живых овец), а также требование сесть за весла, если обстоятельства того потребуют.
