Иржи Ганзелка - Африка грёз и действительности (Том 1, все фотографии)
Соленая вода Суэцкого канала смешалась затем с кровью человека. У Исмаилии из песка пустыни, которая вгрызается в дамбу канала, вздымаются два громадных гранитных пилона. Они напоминают о жертвах первой мировой войны, сложивших здесь свои головы. На противоположном конце канала вы найдете памятник индийским солдатам, отдавшим здесь жизнь за цели, которых они не понимали и которые были им так же чужды, как Южный полюс. Чуть-чуть не пролилась здесь кровь человека и несколько лет назад, когда Роммель перед Эль-Аламейном готовился к решающему удару по жизненно важной артерии Британской империи. Бесконечные ряды белых военных палаток, стволы орудий и колючая проволока вдоль Суэцкого канала свидетельствуют и сейчас о том, что англичане не намерены слишком быстро разлучиться с последней полоской земли, которая осталась им от всей египетской базы.
Мы попытались на время забыть статистические данные о тоннаже грузов, которые ежедневно проплывают здесь, направляясь из отдаленных частей земного шара в европейские порты. Гладкая лента асфальтированной дороги следовала параллельно дамбам канала, расположенным за высоким тростником. На каждом десятом километре появлялись мачты и сигнальные посты, а потом несколько пальмовых рощ сменило узкую полоску зелени на левой стороне. На противоположном берегу канала пылал полуденный зной пустыни, в котором колыхались далекие контуры Синайских гор. Там начиналась Азия. Два громадных континента, отделенных друг от друга полоской соленой воды…
Перед Порт-Саидом песок неожиданно уступает место воде. От него остались всего три полоски, разделяющие водную стихию. Солончаковые топи на азиатской стороне, полоса пустыни, соленая вода Суэцкого канала, узкая полоска суши с проезжей дорогой и, наконец, приподнятая поверхность пресноводного канала и третья полоска земли. А дальше бесконечная топь, которая где-то далеко сливается со Средиземным морем.
Это хинтерланд второго по величине порта Египта Порт-Саида. Его молы и ненасытные подъемные краны были еще далеко от нас, когда в русле канала начала вырастать перед нами чудовищная громада трансокеанского парохода. Казалось, он прокладывает себе дорогу по песку пустыни. Вот он приближается. Все отчетливее вырисовывается его башня, сдвинутая к самому краю правого борта палубы. Затем на корме вырисовываются пропеллеры и сложенные крылья самолетов. На расстоянии вытянутой руки проходят мимо нас ряды круглых иллюминаторов кают, любопытные лица моряков в белой форме, взлетная дорожка и английский военный флаг. Авианосец посреди пустыни…
Глава XIII
САКИИ МОЛЧАТ
В Египте окончились наши блуждания по североафриканскому побережью без «татры». Из нашей одежды и багажа выветрился запах дегтя, нефти и керосина, запах овец и коз, вместе с которыми мы проделали две с половиной тысячи километров в кузовах грузовиков.
После многодневных блужданий по лабиринту египетских учреждений и бюрократических предписаний перед нами, наконец, открылись ворота Александрийского порта. В дальнем углу одного из складов под грудами ящиков и мешков отдыхали три запыленных ящика с «татрами-87».
«Продолжайте путь на одной из трех восьмерок, которые находятся в порту Александрии!» — так звучало указание пражской дирекции завода «Татра». Прошло, однако, пол дня, прежде чем мы освободили из плена первый ящик. К двум оставшимся мы бы пробирались, по меньшей мере, еще целый день.
В этом первом ящике была упакована серийная машина, на выбор которой не могли оказать влияния ни завод «Татра», ни мы сами. Лишь случай и заведующий складом Александрийского порта определили машину, которая первой должна была пройти одна, без сопровождения другой машины, путь по африканскому континенту от берегов Средиземного моря до самого мыса Доброй Надежды и дальше, по дорогам и бездорожью Латинской Америки.
Неделей позже первоначальная черная окраска новой восьмерки была перекрыта серебряной, а у ее фар на новых флагштоках появились чехословацкий государственный флаг и флажок АКРЧ.[50] На этом закончилась подготовка. Машина была готова к старту. Пробный пробег ей придется пройти на самом тяжелом участке пути — в Нубийской пустыне…
Направление — мыс Доброй Надежды
К неизменным термосам с ледяной водой, которые вы найдете почти в каждом каирском отеле и пансионе, в гостиницах Асьюта добавляются противомоскитные сетки над кроватью. Они напоминают балдахины над кроватями времен французской революции. Их защитные качества вы оцените только тогда, когда сможете спокойно уснуть, хотя вокруг вас пищат десятки комаров и мух. Насекомые сопровождают вас здесь целый день, избавиться от них нельзя. Асьют находится меньше чем в 400 километрах от египетской столицы. И все же вы вдруг чувствуете себя в другом мире. Здесь начинается другая Африка.
Мы начали свой путь на юг солнечным октябрьским утром. Старт пришлось отложить на несколько дней, так как суданские власти не удовлетворились даже двумя подтверждениями о противохолерных прививках, сделанных в Праге, и они угрожали нам длительным карантином на суданской границе, если мы не возобновим прививок в Каире с соответствующим контрольным сроком.
Пирамиды в Гизе и минареты под Мукаттамом закрыли от нас горизонт Северной Африки. Глиняная дорога, над которой вздымались облака пыли, определила наше направление вниз, на юг, градус за градусом, параллель за параллелью. За их условной сеткой, далеко за экватором находится конечная цель нашего африканского пути — мыс Доброй Надежды и Кейптаун со Столовой горой. Сегодня мы покинули Каир…
Наряду с несколькими асфальтовыми дорогами Египет имеет густую, постоянно поддерживаемую в порядке сеть глиняных дорог. Узкую извилистую полоску хорошо укатанной глиняной дороги окаймляет почти непрерывный ряд глиняных деревень и обособленных жилищ феллахов. Поверхность глиняных дорог ничем не хуже асфальтированных. Несмотря на коварные повороты, они позволили бы развивать высокую скорость. Однако глиняные дороги в Египте таят иного рода опасность. Каждую минуту на них попадаются группы полунагих дорожных рабочих, которые с утра и до вечера с трудом вытягивают воду из канала возле шоссе и ведро за ведром выливают ее на дорогу.
Сухой фундамент благодаря такому заботливому уходу не утрачивает прочности, а на влажной поверхности легко сглаживаются даже самые незначительные неровности. Однако мягкая глина и илистая нильская вода превращают дорогу в каток, более опасный, чем гололедица. Немало машин окончили свой путь по Египту в каком-нибудь судоходном или оросительном канале. Полив водой и заделывание выбоин нильскими наносами — это, в конечном счете, самый дешевый и эффективный способ поддержания в порядке дорог в стране, где сооружение прочного дорожного фундамента на мягкой глинистой почве было бы связано с невероятными трудностями и расходами.
