Арнольд Якоби - Сеньор Кон-Тики
Почему какая-то, казалось бы безобидная, миграционная теория вызвала такие страсти? Пожалуй, лучше всего на этот вопрос ответил председатель Норвежского географического общества профессор Кристиан Гледич, когда писал в газетной статье: «Человек, выдвигающий новую научную гипотезу, должен быть готов к критике и возражениям.
Человек, рискующий жизнью, чтобы доказать свою теорию, должен быть готов к особому недовольству кабинетных географов.
Человек, который в наш век специализации пользуется аргументами одновременно из десятка различных наук, неизбежно будет поражен олимпийскими молниями специалистов. И чаще всего он этого заслуживает, потому что никому не дано знать сразу все науки. И все же время от времени кто-то должен делать попытки сопоставить и объединить выводы разных наук.
Молодой человек, который, не сдав всех положенных экзаменов, ловит на ошибках многих уважаемых профессоров, не может ждать пощады. Никто не любит оказываться в дураках…
Тур Хейердал бросил вызов косности, он бросил вызов всем, кто излишне уверенно высказывался о бальсе и древнеперуанском мореходстве. Он бросил вызов специалистам, которые все знают лучше других и все или почти все сумели объяснить. И что хуже всего — он нашел простое решение на диво сложной проблемы. Полинезийцы превратились в гордиев узел. Человек с мечом не может рассчитывать на любовь всех тех, кто кропотливо и терпеливо распутывает каждый свою нить, добираясь до докторских степеней и стипендий».
XV. На «заколдованные острова»
Завершив наконец работу над книгой «Американские индейцы в Тихом океане», Тур почувствовал, что отчитался за экспедицию «Кон-Тики». Кончилась целая глава его жизни, и после шести лет непрерывного труда он решил взять короткий отпуск. Профессор Селлинг уговорил его вместе с Ивон слетать на Корсику; к ним присоединились супруги Маннерфельт. Беззаботные дни среди радушных корсиканских рыбаков, простая жизнь в деревушке на берегу, согретом лучами средиземноморского солнца… Это было так непохоже на борьбу и гонку последних лет. Ивон даже предложила штрафовать того, кто заговорит о науке. Условие было охотно принято. Для Тура, как мы увидим дальше, знакомство со Средиземным морем сыграло особенно важную роль.
Однако мирная жизнь длилась недолго. Всего через две недели после выхода «Американских индейцев в Тихом океане» случилось нечто такое, что привело Тура к новым приключениям в далеких краях.
Собственно, все началось на конгрессе в Вене в 1952 году, где Тур снова встретил доктора Альфреда Метро, впервые после примечательной беседы в Париже. В свое время Тур озадачил Метро снимками каменных скульптур Тихоокеанской области. Теперь французский ученый рассказал ему про удивительную фотографию идола, которую он недавно видел в Американском музее естественной истории в Нью-Йорке. Она изображала огромную каменную голову, только что обнаруженную на одном из Галапагосских островов, которые лежат на экваторе почти в тысяче километрах от побережья Южной Америки. Ученые утверждали, что до прибытия испанцев на эти острова не ступала нога человека. Однако этот идол, по мнению Метро, позволял предположить, что кто-то опередил европейцев. А так как скульптура очень похожа на статуи острова Пасхи, продолжал Метро, он уверен, что ваятели были скорее полинезийцы, чем южноамериканские индейцы. Рассказ Метро так увлек Тура, что он решил непременно побывать на Галапагосе, отыскать загадочную каменную голову и посмотреть, нет ли там других следов доевропейских визитов.
Тот факт, что архипелаг был необитаем, когда его открыли европейцы, тоже использовали как довод против теории Хейердала. Если южноамериканские бальсовые плоты доходили до Полинезии, почему же древние мореплаватели не открыли лежащие гораздо ближе Галапагосские острова? Во всех трудах писали, что на Галапагосе нет археологического материала и что впервые люди прибыли сюда в 1535 году, когда архипелаг обнаружил испанский епископ Томас де Берланга. Но когда Тур обратился к литературе, чтобы выяснить, на чем основаны эти слова, оказалось, что все цитируют друг друга. Кольцо замкнулось. Геологи и биологи во главе с Дарвином прилежно наведывались на Галапагос, но археологи никогда там не работали — так твердо они верили в недосягаемость архипелага для индейских плотов с материка.
Еще мальчишкой Тур слышал рассказы о засушливых Галапагосских островах. Он знал, что там сплошь лава и кактусы, условия для постоянного обитания плохие. Один из его школьных учителей вместе с несколькими другими жителями Ларвика уехал на Галапагос искать счастья в девственном краю. Они вернулись разочарованные. Нехватка пресной воды и прочие трудности вынудили их покинуть «заколдованные острова». Так прозвали архипелаг первые испанские конкистадоры и английские буканиры. Возьмут вечером курс на гористые островки, а утром они словно в воду канули. Морякам было невдомек, что корабль относит стремительным течением Гумбольдта, которое подходит к архипелагу на своем пути от Перу в Полинезию.
Осенью 1952 года Тур снова отправился в Америку. В Нью-Йорке археологи Американского музея естественной истории подтвердили, что Метро верно описал снимок идола и никто не сомневался в его подлинности. Фотографию предоставили музею лишь на время, и теперь она находилась у сделавшего снимок ботаника. Тур отыскал его в Бостоне и смог сам рассмотреть фотографию. При виде огромной угрюмой физиономии с клочками мха в морщинах на лбу Хейердал тоже перестал сомневаться. Ботаник заверил его, что открытие сделано в Галапагосском архипелаге. Он даже набросал план острова Флореана и показал, где находится истукан. Не теряя времени, Тур пригласил в задуманную экспедицию двух археологов — американца Эрика Рида и норвежца Арне Шёльсволда. В январе 1953 года они встретились в Гуаякиле на тихоокеанском побережье Эквадора.
В дневнике экспедиции, начатом 8 января, читаем: «Цель и задача экспедиции — провести первое археологическое исследование Галапагосских островов, отыскать возможные свидетельства того, что архипелаг был известен людям и до европейцев».
Удалось договориться с капитаном небольшого судна, которое шло на остров Санта-Крус. За надлежащее вознаграждение он согласился сделать крюк и высадить троих ученых на Флореане. И в конце января они сошли на берег, известный под названием Блек-Бич.
На следующий день экспедиция отправилась в горы по узкой крутой тропе. Стояла жара, подъем был тяжелый, и, когда они дошли до пещеры, Эрик и Арне с радостью сели передохнуть в тени. Тур пошел дальше один и вдруг увидел каменную личину. Она смотрела на него из зарослей — огромная, гротескная, обросшая мхом и лишайником. Но… С первого взгляда у Тура сжалось сердце. Потому что это сама природа придала камню вид сморщенного лица с крупным носом, а глаза и рот кто-то пририсовал для большего сходства уже совсем недавно.
