Виктор Конецкий - Никто пути пройденного у нас не отберет
Собственное старение меня, конечно, злит. Но куда больше раздражает неуклонное старение вещей. Мне что! Мне стареть положено по штату, ибо я – живой. Но когда стареют мертвые вещи, это возмутительно! Лохмотья, оставшиеся после стирки простыни, или перегоревшая лампочка поднимают в моей душе двенадцатибалльный шторм. Вещи не имеют никакого морального права на старение!
Ветерок с норда хамоватый, плечистый, крутит и вертит наши безропотные пароходики. Такой ветер я обзываю «сорвиголовистым».
Когда обветренные матросы приходят в рубку с палубы, от их синих ватников, вязаных шапок с немыслимыми помпонами, сапог с загнутыми голенищами, румяно-задубелых лиц пахнет морозом, молодостью и даже счастьем. А некоторое стеснение и неловкость – пока обвыкнут в рубке – прекрасны.
Обмерзают стекла окон и иллюминаторов изнутри с наветренного борта.
Митрофан, которому надоели мои жалобы на зубную боль, рассказал о том, как ему рвали клык в Гаване. Он с раннего детства бутылки этим клыком открывал, ну зуб наконец и треснул. Стоматолог – негр, огромный и страшный. Кресло откидное. Негр – раз! – и кнопку нажал, кресло – раз! – и Митрофан уже лежит в горизонтальном положении и видит над собой лестницу, а на лестнице показывается по всем статьям потрясающая мулатка – в мини! Митрофан пасть на ее прелести разинул, а негр – раз! – и уже нет зуба! и без всякого наркоза!
Я поинтересовался, что негр-стоматолог показывает пациенткам, то есть больным женского пола, чтобы дамы пасть разинули?
Этого Митрофан Митрофанович не знал.
Прибегали по льдам два песца, еще темненькие, летние, только брюшки белеть начинают.
Митрофан отправился в путешествие к полубаку, чтобы рассмотреть зверей поближе и с ними познакомиться. Путешествие это довольно опасное – через бочки с кислой капустой и помидорами, а бочки покрыты густым и скользким инеем. Был грузовой помощник без головного убора и без всякой верхней одежды – в одной красной ковбойке.
Песцы подбежали к носу судна, покрутились там, но потом вдруг чего-то сильно напугались и мгновенно скрылись в торосах.
Когда Митрофан вернулся, я сказал, что это он напугал зверей обкорнанной ножницами головой. Митрофан обиделся.
Дело тут в следующем. Для укрепления корней своей рыжей шевелюры Митрофан сразу после Мурманска принял решение на время арктического плавания остричься наголо. Но возникло затруднение. Куда-то запропала судовая стригательная машинка. Правда, потом ее нашли в каюте первого помощника, но оказалась она, по выражению Митрофана, «тупой, как ковш шагающего экскаватора». В результате подстригли его матросы обыкновенными ножницами.
Уродлив стал Митрофан запредельно.
В. В. даже еще раз заметил ему:
– Ведь это факт, Митрофан Митрофанович, что в моряках народ наш издавна хочет видеть свою мечту, а вы ее теперь подрываете…
Неприятное ЧП. Какой-то заскучавший в монотонном рейсе типчик сорвал пломбы с автобуса, который раскреплен на крышке третьего трюма. Типчик в автобус забрался, переворошил заводской ЗИП и смылся, ничего не похитив. Оставил заметные следы на месте преступления – отпечатки подошв, ибо, пробираясь ночью к автобусу и нервничая, ступил в свежепокрашенный участок палубы.
Перед очередным кошмарным кинофильмом типа «Лекарство против страха», «Черный бизнес», «Чудо с косичками» капитан обратился к экипажу с проникновенными словами, призывая греховодника к смиренному покаянию. В. В. даже обещал налетчику сохранение орденов и шпаги, то есть сохранение его имени в тайне от экипажа. Налетчику предлагалось прийти в каюту капитана в любое удобное для него время текущих суток. Расчет был на то, что у нас много молоденьких практикантов и что кто-то по чистой глупости, из детского любопытства сорвал пломбу. Ему надо объяснить, что такая шалость ведет за собой соответствующую статью Уголовного кодекса, – и концы в воду. (Конечно, у опытного читателя возникнет вопрос: а как вы собирались потом сдавать автобус грузополучателю в Певеке? Без пломб? На этот вопрос Митрофан Митрофанович разъяснил мне, что еще с матросских времен может сделать и поставить любую пломбу на любое рукотворное и нерукотворное сооружение, перевозимое на судах морского флота СССР.)
Никто к капитану не явился.
Тогда во мне взыграли следовательские гены. И я предложил В. В. распустить по судну слух, что в Певеке мы вызовем милицейскую бригаду и по оставшимся следам легко найдем вора.
– Зачем врать лишний раз, Виктор Викторович? Ведь не будем мы вызывать следователей. Еще судно из-за такой ерунды позорить? Да и времени там не будет. Черт с ним, с этим типом.
Но до чего омерзительно сознание, что рядом ходит и будет ходить и усмехаться грязный, трусливый человек!
В. В. регулярно смотрит все фильмы и по десять, и по двадцать раз. Вовсе не смотрит про войну. Я спросил, почему он их избегает?
– Плачу быстро, Виктор Викторович. Перед экипажем стыдно.
Никогда не надевает перчаток. На ногах носит только разношенные до состояния лаптей, лохматые ботинки – все пальцы наружу. Это, конечно, в море, в домашней, так сказать, обстановке. Лохматые лапти соединяет с сибаритством в вопросе курева – отравляется лишь очень дорогими английскими сигаретами. Выкуривает не больше трети сигареты. Остальное тщательно мозжит в пепельнице большим пальцем. Палец такой внушительный, что хочется обратиться к нему с прописных букв: «Уважаемый Большой Палец!»
Запас моего «Космоса» кончился. И я обратился к большому пальцу В. В. с просьбой:
– Уважаемый Большой Палец капитана теплохода «Колымалес»! Пожалуйста, не расплющивайте английские окурки. Я буду их докуривать.
И теперь В. В. аккуратными штабелями складывает свои окурки на видных местах. Оказалось, что он уже привык так поступать. Прошлый старпом часто оказывался в положении бедного Чарли Чаплина.
Тут может возникнуть вопрос: а почему В. В. не дал мне пару блоков английских сигарет в натуральном виде? Предлагал. Но они в необкуренном состоянии для меня слабые.
Продолжаем лежать в ледовом дрейфе, беспрерывно работая вперед малым ходом для сохранения под урезом кормы майны.
Продолжаются мелкие неприятности.
Раки Митрофана начали вдруг линять. И один помер. Но не от линьки, а, по заявлению хозяина, сдох, откушав той рыбы, что нам вчера на ужин дали. Другой рак был более осторожным и нашу ужинную рыбу не ел. Потому, даже отлиняв, жив-здоров на радость всем морячкам!
За отчетный период было два случая обесточивания судна: на ходу при следовании за ледоколом и при выборке якоря. Обесточенное судно – это судно слепое, глухое, без руля, без ветрил, без рук и ног и даже без способности к осязанию окружающего.
