Жюль Верн - Паровой дом
Клетку вывезли из крааля. Один из индусов отворил дверцу.
Брат Баллон, по-видимому стыдившийся своего положения, не заставил просить себя. Он спокойно вышел из клетки, тихо качнул головой, что можно было принять за благодарность, и улепетнул, ворча от удовольствия.
— Вы сделали доброе дело, — сказал Банкс. — Это принесет вам счастье, мистер Ван-Гит.
Банкс не знал, что слова его сбудутся. День 6 августа должен был вознаградить поставщика, доставив ему одного из зверей, недостававших в его зверинце. Вот при каких обстоятельствах.
Матьяс Ван-Гит, капитан Год и я в сопровождении Фокса, машиниста Сторра и Калагани с самого рассвета осматривали густую чащу кактусов и мастиковых деревьев, как послышался тихий рев.
Тотчас с ружьями наготове, хорошо сгруппировавшись, все шестеро, чтобы предохранить себя от нападения на одного, мы направились к подозрительному месту.
Шагов на пятьдесят далее поставщик заставил нас остановиться. По реву он, казалось, узнал, в чем дело, и, обращаясь особенно к капитану Году, сказал:
— Главное, не стреляйте понапрасну.
Он сделал несколько шагов вперед, а мы по его знаку остались позади.
— Лев! — закричал он.
В самом деле, зверь бился на веревке, привязанной к раздвоенной крепкой ветви.
Это действительно был лев, один из тех львов без гривы — отличающихся этой особенностью от африканских, — но настоящий лев, лев, нужный Матьясу Ван-Гиту.
Свирепый зверь, повиснув за переднюю лапу, сжатую петлей, страшно бился, но не мог освободиться.
Первым движением капитана Года, несмотря на просьбу поставщика, было выстрелить.
— Не стреляйте, капитан, — вскричал Матьяс Ван-Гит. — Заклинаю вас, не стреляйте!
— Но…
— Нет, нет, говорю вам! Этот лев попался в мою ловушку и принадлежит мне!
Это действительно была ловушка — ловушка-виселица, и очень простая, и очень замысловатая.
Крепкая веревка привязывается к крепкой и гибкой ветви, которая пригибается к земле, так что нижний конец веревки, кончающийся петлей, мог быть вложен в надрез столба, крепко вбитого в землю. К этому столбу привязывают приманку таким образом, что если зверь хочет коснуться ее, то должен вложить в петлю или голову, или лапу, но только он это сделает, как приманка, как мало ни коснулся бы ее зверь, освобождает веревку из надреза, ветвь приподнимается, вместе с нею и зверь, и в ту же минуту тяжелый деревянный цилиндр, скользя вдоль веревки, падает на петлю, крепко стягивает ее и не допускает развязаться от усилий повешенного.
Ловушка такого рода часто делается в индийских лесах, и звери попадаются в нее чаще, чем можно бы думать.
Обыкновенно случается, что зверь попадает в петлю шеей, отчего тотчас и удавится, между тем как его голову размозжит тяжелый деревянный цилиндр. Но этот лев попался в петлю лапой. Он был жив-живехонек и достоин красоваться между обитателями зверинца поставщика.
Восхищенный Матьяс Ван-Гит отправил Калагани в крааль с приказанием привезти подвижную клетку с извозчиком. В это время мы могли свободно рассмотреть зверя, ярость которого усиливало наше присутствие.
Поставщик не спускал с него глаз. Он вертелся около дерева, заботясь, однако, держаться подальше от ударов лапой, которые лев раздавал направо и налево.
Полчаса спустя прибыла подвижная клетка, запряженная двумя буйволами. Туда не без труда посадили повешенного, а мы пошли обратно в крааль.
— Я просто начал отчаиваться, — сказал нам Матьяс Ван-Гит. — Львы составляют небольшой процент между лесными обитателями Индии, и я рад, что мог захватить этого зверя, который сделает честь моему зверинцу.
Впрочем, Матьяс Ван-Гит с этого дня не мог пожаловаться на неудачу.
Одиннадцатого августа два леопарда попались в ту первую ловушку для тигров, из которой мы спасли поставщика.
Это были такие же звери, как тот, который так смело напал на стального гиганта в равнинах Рохимлькенда и которого мы не могли поймать.
Недоставало только двух тигров, для того чтобы запас Матьяса Ван-Гита был полон.
Настало 15 августа. Полковник Мунро еще не появился. Известий от него не было ни малейших. Банкс тревожился более, чем хотел показать. Он расспрашивал Калагани, знавшего непальскую границу, об опасностях, которым мог подвергнуться сэр Эдвард Мунро на этих независимых территориях. Индус уверил, что не осталось ни одного из партизанов Нана Сахиба на тибетской границе. Однако он, по-видимому, сожалел, что полковник не взял его в проводники. Его услуги были бы очень полезны полковнику в стране, где малейшие тропинки были ему известны. Но теперь нечего было и думать нагонять полковника.
Между тем капитан Год и Фокс продолжали свои экскурсии по Тарриани. С помощью краальских чикарей они успели убить еще трех тигров средней величины не без больших опасностей. Два зверя были записаны на счет капитана, третий на счет денщика.
— Сорок восемь! — сказал Год, которому хотелось бы достигнуть круглой цифры — пятидесяти, прежде чем расстаться с Гималайскими горами.
— Тридцать девять! — сказал Фокс, не считавший страшной пантеры, которая пала от его пули.
Двадцатого августа предпоследний тигр из нужных Матьясу Ван-Гиту попался в одну из тех ям, от которых, по инстинкту или случайности, они спасались до сих пор. Зверь, как часто случается, ушибся при падении, но ушиб не представлял ничего опасного. Нескольких дней отдохновения будет достаточно для выздоровления тигра, и ничего не будет заметно, когда товар выдастся Галенбеку в Гамбурге.
Употребление этих ям знатоки считают варварской методой. Когда дело идет об уничтожении зверей, очевидно, всякое средство хорошо, но когда хочешь взять зверя живьем, смерть часто бывает последствием их падения, особенно когда они падают в эти ямы, в пятнадцать или двадцать футов глубины, которые предназначены к ловле слонов. Из десяти едва найдется один, не получивший смертельного повреждения. Даже в Мизоре, где эта система в особенности превозносилась, сказал нам поставщик, ее бросают.
Словом, недоставало только одного тигра в крааль-ском зверинце, и Матьясу Ван-Гиту очень хотелось посадить его в клетку. Он торопился ехать в Бомбей.
Этим тигром он скоро овладел, но какой ценой! Это следует рассказать с несколькими подробностями, потому что за этого зверя было заплачено дорого — слишком дорого.
Капитан Год устроил экспедицию в ночь 26 августа. Обстоятельства сложились благоприятно для охоты: небо было безоблачно, атмосфера тихая, луна на убыли — когда слишком темно, звери не так охотно выходят из своих логовищ, а полутьма выманивает их оттуда. А именно тогда мениск — выражение Матьяса Ван-Гита, обозначавшее полумесяц, мениск бросал некоторый свет после полуночи.
