Мелинда Бланчард - Карибы. Ресторанчик под пальмами
Лоуэлл со Сверчком повели нас на экскурсию. Мы практически сразу же приняли решение распрощаться с прежним домом, окна которого выходили на заправочную станцию. Конечно, квартира уступала дому по площади, но с балкона открывался вид на один из самых красивых заливов в Карибском море. Лоуэлл знал, что нам очень нравится Ангилья, но жилищные условия нас не устраивают. Он давно уже задумал приготовить нам сюрприз и просто ждал момента, когда здание будет практически закончено.
Переезд изменил нашу жизнь. Мы совершенно официально стали жителями деревни Лонг-Бэй. Теперь до нашего ресторана и магазина Кристины можно было спокойно дойти пешком. Мы купили пляжные кресла, поставили на балконе, и теперь я каждое утро садилось в одно из них, наблюдая, как вода меняет цвет с зеленого на синий, а потом обратно на зеленый. Иногда показывался круизный лайнер, державший курс на Сан-Мартин или, наоборот, двигавшийся прочь от него, да еще порой появлялась горстка рыбачьих лодок. С балкона был виден живописный маленький Сэнди-Айленд, а за ним чуть дальше еще два островка, в отличие от Сэнди-Айленда — необитаемых: Прикли-Пеа и Дог-Айленд. Всякий раз я улыбалась, представляя, как Джерри Гамбс отвергает предложение Кастро о продаже Дог-Айленда.
А так, за исключением островов, редких рыбацких лодок и круизных лайнеров, ничего не было видно: до самого горизонта тянулась сине-зеленая гладь моря.
Ночью, после работы, мы выходили из дома и любовались звездами, мерцающими над водой. Жаль, что я не знала, как они называются. Из созвездий я могла найти лишь Большую Медведицу и пояс Ориона. Мне нравилось разглядывать звезды, наслаждаясь мыслью о том, что именно они мне весело подмигивали еще дома в Вермонте. Меня всегда поражало многообразие мира, в котором мы живем. Ну как это теплое, ласковое, сине-зеленое море может быть частью студеного океана, чьи ледяные волны бьются о берега в штате Мэн?
По тропинке можно было дойти до самого моря. Лонг-Бэй был настоящим раем. Пляж протянулся почти на полтора километра и практически всегда оставался совершенно безлюден. На закате песок приобретал бледно-коралловый цвет. На одном краю пляжа имелся скалистый выступ, уходящий в море — идеальное место для уединенных размышлений. Море всегда было теплым и ласковым.
Мне нравилось гулять по дороге, обсаженной пальмами — там было очень красиво. Впрочем, имелась и еще одна причина: я проходила мимо дома Лоуэлла. Его сестра Анжела всегда была рада нас видеть. «Спокойной ночи! Спокойной ночи!» — махала она нам рукой, высунувшись из окна, когда мы поздним вечером ехали домой. «Привет! Привет!» — кричала нам каждое утро мать Лоуэлла. У дома вечно играли его племянники и племянницы. Как и в случае с Джошуа и Эвелиной, в доме проживало сразу три поколения — дяди, тети, дедушки, бабушки, родители и орава ребятишек. Семья есть семья.
По воскресеньям, днем, когда у меня выдавалось свободное время, я часто ходила с Роксаной в кафе-мороженое, расположенное в Вэлли. Этим кафе владела супружеская пара, некоторое время жившая в Италии. Они готовили больше двадцати сортов мороженого по итальянским рецептам. Как-то в воскресенье я поехала в Норт-Хилл, чтобы забрать Роксану, дожидавшуюся меня дома у своего дяди Мака. Внутри никого не было. Я отправилась на задний дворик, решив, что они вешают белье. В одной из комнат я обнаружила маму Мака, которая обмахивалась, сидя возле пышущей жаром старой каменной печи.
— Заходи, Мэл, — сказала она, — я тут картофельный пудинг делаю.
Печка казалась совсем древней. Она была сделана из камней, а сверху выложена кирпичом. Внутри нее алели угли. На тот случай, если они прогорят, на столе в полной боевой готовности лежали мешки с местным углем.
— Я продаю пудинг булочным, — пояснила мать Мака, ставя на угли противень. — Роксана тебя ждет там, — она показала на гранатовое дерево в саду, под которым малышка играла со щенком.
Как только девочка меня заметила, она тут же подскочила и заключила меня в объятия.
— Ну как, готова полакомиться мороженым? — спросила я.
— Я тебя уже заждалась, — отозвалась Роксана. — А можно Гаррилин с нами тоже поедет?
Всякий раз, когда я встречала Роксану, у нее была новая прическа. В тот день волосы девочки были заплетены примерно в дюжину косичек, каждая из которых была украшена пластиковой бусинкой своего цвета. По дороге в кафе Роксана принялась рассуждать, какие сорта мороженого сегодня закажет.
Когда мы наконец добрались до места, Гаррилин остановила свой выбор на кокосовом и сливочном, я взяла себе мороженое из гуавы, а малышка Роксана заказала себе шоколадное, ванильное, из киви и еще шарик из лайма. В основном мы говорили о школе. Роксана достала из кармана дневник, показала мне выстроившиеся в ряд пятерки и тут же отобрала, заметив, что я стала читать замечания учителей.
— Мэл, я не думаю, что тебе это понравится, — сказала она.
Я обиженно скривила нижнюю губу, и Роксана с большой неохотой придвинула дневник назад.
Я прочитала вслух:
— «Роксана отличная ученица, но слишком много разговаривает во время занятий». Зато у тебя одни пятерки. Ты настоящая молодчина, — похвалила ее я.
— Спасибо, Мэл. — Девочка с облегчением вздохнула, довольная, что я не стала ее ругать за болтовню на уроках. Немного погодя она попросила не сразу ехать домой, а покататься на машине.
Мы свернули на восток, проехали Вэлли, и Гаррилин с Роксаной решили выступить в роли гидов.
— Видишь дом? — Гаррилин ткнула пальцем в лачугу на задворках города. — Здесь вообще такое творится! Тут девки с голыми сиськами танцуют.
Роксана прикрыла ротик, делая вид, что потрясена.
— А вон там дальше Сан-Бартельми! — Роксана показала пальцем куда-то за Сан-Мартин.
— А это мебельный магазин. Он принадлежит дяде Мака, — продолжила экскурсию Гаррилин.
Мы исколесили весь остров. Гаррилин и Роксана, сменяя друг друга, рассказывали мне кто, когда, что и где именно сделал. Запахи сменяли друг друга каждый километр: аромат травы, запах хлеба из банановой муки, угольный дым, аромат лайма, который источало недавно подрезанное дерево и едкий запах карри — все это и многое другое приносил ветер, дувший в открытые окна машины. В Ист-Энде мы проехали мимо домика, во дворе которого маленькая девочка, ровесница Роксаны, крутила на поясе обруч. Две ее подружки сидели на ступеньках и ждали своей очереди.
На востоке острова характер растительности заметно меняется. Туи, кедры, пальмы, столь часто встречающиеся на западе, исчезают. На смену им приходят сотни жасминовых деревьев, с длинными узкими листьями и белыми цветами. Повсюду виднеются кактусы. Гаррилин учила меня отличать один вид от другого.
