Фарли Моуэт - В стране снежных бурь
Но он ясно дал понять, что ребята должны слушаться его беспрекословно. Вождь сказал Эуэсину: «Старый волк показывает путь, молодые волки следуют за ним!» Эуэсин знал волчий закон: стоит не повиноваться вожаку, и тот сразу покажет зубы.
С неохотой Деникази распорядился послать человека на юг, на Танаутское озеро, с письмом от Эуэсина к его матери. Содержание письма было достаточно неопределённым, поскольку мальчики не могли предвидеть, как будет проходить охота. Деникази говорил, что их отсутствие продлится «половину новой луны», то есть приблизительно две недели.
Действительно, откуда было знать Деникази, сколько он будет отсутствовать. Он собирался как можно быстрее добраться до знакомого ему места — севернее зоны лесов. Здесь вождь надеялся встретить оленей во время их перехода на юг. Но если бы олени ещё не дошли туда, Деникази пришлось бы углубиться в тундру. Каждый год в середине лета олени перекочёвывают из северных районов тундры почти до границы леса, затем снова переходят севернее и там остаются примерно месяц, пока снег не погонит их на юг. Зиму тундровый олень проводит в тайге. Для того чтобы народу чипеуэев хватило пищи до зимы, Деникази должен был встретиться с карибу именно во время их летнего перемещения. Его не волновала продолжительность охоты. Племя не увидит мужчин, до тех пор пока каноэ не будут полны мясом.
Мальчикам очень хотелось быть участниками похода, и они убедили себя, что охота продлится самое большое две недели.
Глава 4. На север, в тундру
При отправлении Деникази и его охотников в таинственные северные земли не было никаких торжественных обрядов. Флотилия чипеуэев состояла из четырёх каноэ длиной футов по шестнадцать с корпусами из кусков берёзовой коры, сшитых оленьими сухожилиями и пропитанных для водонепроницаемости еловой смолой. В каждое каноэ сели по два охотника. Они взяли в дорогу только по паре оленьих малахаев и орудия охоты. Охотники должны были жить за счёт даров природы. Друзья, разумеется, отправлялись в собственном каноэ и со своими припасами.
Они покинули становище на рассвете и, проплыв по озеру Кэсмир всего несколько миль, вошли в узкую бурливую речку, которая неслась на юго-восток. Здесь сделали привал и Деникази предупредил юных охотников:
— На пути вверх по реке Белой Куропатки много волоков — придётся перетаскивать лодки на себе. Река вытекает из озера Белой Куропатки — по-нашему Казба-туа — и там лес кончается. Теперь вы подчиняетесь только мне, как все мои люди, и будете делать то, что я прикажу.
Большую часть пути вверх по реке Белой Куропатки отряд проделал пешком. Грести удавалось очень мало. Каноэ пришлось нести по острым обломкам валунов или через пропитанные водой сфагновые болота (мáскеги), и даже чипеуэи, с их лёгкими ношами, признали дорогу трудной. Для мальчиков это было не просто испытанием на выносливость, а сплошным кошмаром. К заходу солнца их качало от усталости. Между тем чипеуэи оказались на несколько миль впереди. Оставшись одни, мальчики сделали привал на берегу озерка.
Поужинав, они уселись у маленького костра — теперь деревья попадались всё реже и реже и сушняка было мало. Одиночество и необъятность неизведанного дикого края, казалось, сомкнулись над ними. Настолько бодро, насколько позволяла усталость, они раскатали спальные тюки под перевёрнутым каноэ и уснули мёртвым сном людей, уставших до изнеможения… Проснувшись утром, окоченевшие от холода друзья обнаружили, что их костёр ярко пылает, а возле него сидит на корточках Деникази. На раздвоенной палке, наклонно воткнутой над углями, аппетитно шипел жирный сиг — одна из множества рыб, которых чипеуэи поймали сетью в ту ночь.
Когда мальчики вскочили на ноги (сгорая от стыда, что заспались), Деникази сказал:
— Мы ждём вас у начала следующего волока, — и ушёл.
Джейми удивлённо помотал головой.
— Не понимаю, — сказал он растерянно. — Вождь должен был бы отругать нас за задержку в пути, а вместо этого принёс нам свежую рыбу на завтрак.
— Деникази мудр, — отвечал Эуэсин, сняв с палки горячую рыбу и деля её. — Беспокоится. Вот почему он такой хмурый.
— Тогда давай не будем ему обузой, — предложил Джейми. — Покажем ему, что мы тоже умеем быстро передвигаться!
Не прошло и получаса, как они достигли волока, и вождь чипеуэев дал понять, что доволен тем, как мальчики шли.
Тяжёлый труд предыдущего дня повторился. Небольшие, мелкие озерца следовали одно за другим, а между ними были безымянные волоки. Но теперь лес уже почти исчез и взору открывалась всё большая ширь. Казалось, что раздвигается волшебный занавес. На вершинах холмов не было никакой растительности, а в долинах виднелись островки низкорослых корявых елей. Почва была каменистая, её твёрдую поверхность прикрывали только мхи и лишайники.
Прошёл день, за ним другой. Потом на горизонте стала вырисовываться громадная гора, похожая на большой гладкий купол. Деникази узнал её, забормотал что-то про себя и вдруг радостно прокричал:
— Казба-сэт, гора Белой Куропатки! За ней лежит озеро Казба-туа: там мы найдём глубокую воду для наших вёсел.
На следующее утро каноэ спустили на воду. В тот день началась вторая половина лета. Стада уже, должно быть, двинулись с обширных тундровых равнин на юг. Охотники и их дичь уверенно шли навстречу друг другу, но даже Деникази не мог сказать, где и когда их пути пересекутся.
Недалеко от северного конца озера Казба-туа находилось Место Новых Оленят, где в прежнее время охотники-чипеуэи встречали направлявшиеся на юг стада и поражали копьями бесчисленное множество карибу во время переправы животных через реку. Именно это место было ближайшей целью похода Деникази, и теперь он особенно торопил своих людей.
Вечером второго дня каноэ вошли в длинный и узкий залив, который незаметно превращался в ущелье с отвесными стенами. Хриплый рокот быстротекущей воды известил охотников, что здесь берёт начало могучая река. Один Деникази знал её название: Кейзон-ди-зи — Длинная река. Место Новых Оленят находилось там, где Кейзон-ди-зи вытекала из озера. Индейцы подошли к нему в напряжённом ожидании. Глаза искали на холмистой равнине признаки присутствия карибу. Перед ними лежала унылая, пустынная и безжизненная равнина — никаких оленей.
Разочарование индейцев, должно быть, было ужасным, но они ничем не выдали своих подлинных чувств.
В три часа утра следующего дня Деникази приказал двигаться дальше. Рассвет уже наступил: ведь летом на Крайнем Севере период темноты очень короток.
Мальчики поторопились со сборами; им не хотелось остаться в одиночестве. Когда же они увидели, что ждало их впереди, по спинам побежали мурашки. Река Кейзон выглядела как трасса лыжного слалома, проложенная по склону горы. Она рычала, перекатываясь через беспорядочную массу валунов; вода взбивалась в высоко взлетавшие клочья пены.
