Василий Елисеев - По джунглям Конго (Записки геолога)
Но что любопытно, рабочие-конголезцы предпочитают есть, на наш взгляд, пресную, совершенно безвкусную пищу. Мне не раз приходилось видеть, как испеченные на костре батат, таро и иням конголезцы с удовольствием ели несолеными, хотя соль в отряде была.
Как-то, когда я работал на Памире в верховьях реки Язгулем, из-за снежных завалов нам не смогли вовремя подвезти соль. И мы какое-то время, неделю, а может быть, и больше, сидели без соли. У нас было мясо, рис, масло и сахар, но мы мучились, пережевывая жареное мясо или рисовую кашу с маслом, в которых не было ни крошки соли. И когда соль наконец была доставлена, мы съели по щепотке ее просто так, без ничего.
Середина июня. Стоит пасмурная, прохладная погода. В сухой период в джунглях почти всегда пасмурно, солнце проглядывает редко. Облачно, а дождей нет. По утрам рабочие выходят из хижин, закутавшись во что попало — одеяла, брезентовые плащи, — и греются у костров. Спать рабочие ложатся поздно, а встают с рассветом. Костры горят и в хижинах. Нам тоже холодно. Мечтаем погреться на солнышке, а ночью — залезть в спальный мешок. Но спальных мешков у нас с собой нет. У каждого только по одному одеялу! Ведь, если рассказать в Москве о том, что мы мерзли под экватором, а самый страшный «зверь» в джунглях — муравей, не поверят, наверняка рассмеются.
В хижине, стоящей по соседству с нашей, жила группа золотоискателей, среди которых была молодая чета. Молодой женщине, стройной и кокетливой, с томным взглядом, было пятнадцать лет, но в браке она состояла уже третий год. В ее обязанности входило подавать ведрами воду на бутару[8], а вечером готовить для золотоискателей ужин. Как-то в выходной день она развлекала нас музыкой, «играя» на оригинальном музыкальном инструменте — дырчатой консервной банке, заполненной гравием. Она трясла банку и напевала что-то грустное на своем языке. Подошел мужчина с музыкальным инструментом, который он назвал «гитар». По форме «гитар» — небольших размеров лук, в котором тетива заменена тонкой лианой. Музыкант взял за конец «гитар» в левую руку, противоположный конец тетивы положил в рот и стал наигрывать правой рукой.
К обеду выходного дня вернулся охотник и принес для нас пять цесарок. Шарль обжарил их в арахисовом масле и подал к столу. Более вкусного блюда мне есть не приходилось. Нежное мясо цесарок мы запивали сухим вином «Совинко». А вечером нас ожидал еще один сюрприз. Молодые рабочие принесли нам в подарок целую алюминиевую миску дикого меда. Уходя, они заметили: «Съешьте мед сегодня же. Если мед останется, прилетит пчелиный рой и вас покусает». В душе мы посмеялись над наивностью наших юных друзей, но их совету вняли. В тот же вечер съели чудесный мед, запивая его пахнущим дымом чаем.
ПЕРВЫЙ АЛМАЗ
С Луи Бунгу, знатоком этих мест, охотником и искателем алмазов, идем вдоль ручья Маута и отбираем из него шлиховые пробы. Делается это так: с помощью лома и лопаты достаем из русла галечник, складываем его в лоток и промываем, чтобы получить шлих.
Не все знают, что обычный, всем хорошо известный речной песок содержит маленькие зернышки различной окраски: красной, зеленой, синей, черной. Чтобы увидеть эти зернышки, надо взять щепотку речного песка, рассыпать его тонким слоем на листе белой бумаги и рассмотреть в лупу. Среди общей массы блестящих зерен кварца (а он образует основную массу речного песка) будут видны редкие, различно окрашенные зернышки других минералов. Чтобы сконцентрировать их, песок промывают, удаляют легкие минералы (кварц и др.), а тяжелые остаются. Концентрат тяжелых минералов и есть шлих. Надо отметить, что в шлих попадает большинство ценных минералов — золото, платина, оловянный камень и др. и очень редко — алмаз. Он содержится в речных отложениях в таких небольших количествах, что уловить его в лотке, в пробе объемом десять литров, почти невозможно. Для этого надо брать пробы объемом не менее одного кубического метра. Поэтому поиски алмаза ведутся по его спутникам, в частности по пиропу — темно-красному гранату, содержание которого в речных отложениях намного больше, чем алмаза. Если в шлихе обнаружены пиропы, значит, в реке должны быть и алмазы. Тогда из речных отложений отбирается проба объемом один — три кубических метра, и в ней ищут алмазы. Пробу промывают на специальных аппаратах. В джунглях Конго для этого мы использовали роккеры и джиги.
Роккер — это четыре разборных сита, вставленные одно в другое. У самого верхнего сита отверстия по восемь миллиметров. Ниже следуют сита с отверстиями четыре, два и один миллиметр. На роккер подается горная порода и вода. Двое рабочих, качая роккер, отмывают породу от глины и рассеивают ее на фракции: больше восьми миллиметров, от восьми до четырех, от четырех до двух и от двух до одного миллиметра. Самую крупную фракцию просматриваем (не застрял ли в ней алмаз-великан!) и выбрасываем. Остальные поступали на джиги для отсадки, в результате которой легкая пустая порода отделяется от концентрата, состоящего из зерен тяжелых минералов, в том числе и алмазов. Джига — сито с отверстиями в один миллиметр, с двумя вертикальными стойками, соединенными перекладиной. С помощью рычага джиге придаются колебательные движения в воде. В такой пульсирующей среде зерна тяжелых минералов падают на дно джиги, а легкие всплывают наверх. Скопившиеся легкие минералы осторожно снимают скребком и выбрасывают. Когда в конце смены разгружают концентрат, то просматривают его невооруженным глазом и выбирают алмазы. Они хорошо видны на темном фоне джиги. Затем концентрат высушивают, ссыпают в мешки и отправляют в лабораторию, где он подвергается вторичному просмотру на специальном аппарате.
Просматривать концентрат и извлекать из него алмазы в нашем отряде поручено Марселю Мунзео, Самюэлю Нгуйя, Виктору Тсиба и иногда Луи Бунгу. Все они обладали настолько зорким глазом, что не пропускали ни одного алмаза.
Наш путь сильно затрудняют заросли и завалы. Колючки всевозможных размеров царапают руки, рвут одежду; сильно надоедают мириады мелких мух. На тонких ветках небольших деревьев и на лианах висят термитники правильной шарообразной формы, словно футбольные мячи. Отбиваю кусочек от одного из них и бросаю в воду. На него бросается стайка мелких рыбешек. Термиты — лакомое блюдо рыбы.
Ручей изобилует небольшими водопадами. Около одного из водопадов решили отдохнуть. Луи достал из сумки маниоку и приступил к трапезе. У него волевое, с довольно правильными чертами лицо, умные, проницательные глаза, черные с проседью волосы. Худощав, необычайно мускулист, в свои сорок пять лет неутомим в ходьбе. Обладает удивительной памятью: помнит не только тропы к той или иной реке, но и изгибы и повороты рек и ручьев, может изобразить их на бумаге.
