Джейн Крайл - За подводными сокровищами
— Даме не идет держать такую штуку во рту, — сказал он, грустно покачав головой.
— Не спешите, не спешите, — предупредил Бруссар. — Делайте все не торопясь. В этом секрет успеха. Не спешите, и вам там наверняка понравится.
Он протянул мне руку, чтобы поддержать меня во время спуска по ступенькам с тяжелым металлическим баллоном на спине. Старичок с удочкой ободряюще помахал рукой.
Как только прошло первое неприятное ощущение от погружения в холодную воду, я почувствовала, что могу делать медленные и ровные вдохи, как учил этому господин Бруссар. Дыхание не требовало сколько-нибудь значительных усилий, чувствовалось, что воздуха как раз достаточно. Я чувствовала себя так же, как и в маске «Джекки Браун», подключенной к одному компрессору вместе с двумя или тремя другими водолазами. В таком случае каждому достается его норма воздуха. Я уже начинала привыкать к автономному прибору и даже почувствовала себя вполне хорошо, как вдруг мной овладело странное ощущение, будто я нахожусь на топчане. Я глянула на ноги, дно казалось неподвижным. Плыть было трудно. Неужели меня относило сильным течением? Этого быть не могло, в Средиземном море не бывает течений; но вот я фактически стала двигаться назад, увлекаемая мощной тягой. Я стала бороться с этой тягой, пытаясь плыть вперед. Меня держала какая-то невидимая сила; она тянула меня к причалу и вытаскивала на поверхность. У меня не хватало сил бороться с ней, и я всплыла, обеспокоенная и озадаченная. Все кругом смеялись; громче всех смеялся старичок с удочкой. Он высоко поднял свою бамбуковую удочку. Крючок его удочки впился в мои трусики.
— Я поймал мадам! — воскликнул он. — Такой большой женщины мне еще ни разу не приходилось ловить. — Он поднес ко рту бутылку и осушил её до дна.
Мы надеялись взять с собой автономные водолазные приборы на Корсику, чтобы продолжать спуск под воду на средиземноморский манер. Но Бруссар сообщил нам, что на острове невозможно перезарядить воздушные баллоны.
Барни нелегко было разубедить. Он был убежден, что корабли и рифы во всем мире одинаковы. В Средиземном море наверняка найдутся затонувшие корабли не только в глубоких водах, но и в мелких. Мы решили добыть амфоры при помощи обычных водолазных масок без запаса воздуха. Мы собирались следовать нашим традиционным принципам и искать погибшие суда среди мелких рифов, наиболее опасных для судоходства.
Одним из наиболее коварных фарватеров в Средиземном море является бурный пролив Бонифачо между островами Корсика и Сардиния. Здесь лежит необитаемый остров Лавецци. На его берегу рядами стоят черные кресты на могилах моряков с затонувших кораблей.
С незапамятных времен течение в проливе и прибрежные скалы этих островов угрожали судоходству. Есть даже легенда, что шесть кораблей Одиссея потонули у южного побережья Корсики, а их экипажи были съедены каннибалами. Мы думали, что дикий остров Лавецци будет очень подходящим местом для наших погружений.
Ночной пароход доставил нас из Ниццы в Аяччо, родину Наполеона. Дикая необычная природа острова Корсики очень красива. Она как бы воплощала первобытную сущность гор и моря. В заливе Лавы мы охотились с копьями за рыбой. В цветущих зарослях кустарника мы преследовали диких кабанов, а в озере Дианы пытались обнаружить затопленный город. Мы пили ненатуральные виноградные вина с отставными бандитами. Где бы мы ни появлялись, повсюду мы встречали крепких, уверенных в своих силах людей, подчиняющихся лишь единственному закону — закону гостеприимства. Но местом нашего назначения оставался остров Лавецци. Подходы к нему лежали через Бонифачо — старинную крепость, охраняющую самую южную точку острова Корсики.
В маленьком, взятом напрокат «Рено» мы ехали по узкой извилистой дороге, преодолевая захватывающие дух горные перевалы; проезжали по обрывистым скалам мимо рощ пробкового дуба. Обнаженные стволы деревьев, озаряемые жарким полуденным солнцем, были красновато-коричневого цвета. Покрытые соснами гранитные горы сменились белыми меловыми скалами. На самой высокой меловой скале на фоне вечернего неба выделялся силуэт города-крепости Бонифачо. О таких городах обычно говорят: «века, подобно снежинкам, падали на его крыши и таяли, исчезая бесследно».
Город Бонифачо — анахронизм. Он на тысячу лет отстал от современности, став жертвой собственных укреплений. Его строители в порыве отчаяния, вызванного постоянными нашествиями врагов как с суши, так и с моря, изолировали его на окруженной морем горе и обнесли его неприступными стенами. Город сохранил свою собственную культуру, собственный язык и даже городского глашатая.
Было уже темно, когда мы стали подниматься по длинной мощенной булыжником аппарели, ведущей в крепость. Белые скалы слабо освещались молодым месяцем. Выше были стены из каменных глыб, старых и неровных, как шкура слона. Аппарель упиралась в деревянный подъемный мост, висевший на железных цепях. По нему мы подошли к утыканной металлическими шипами двери, ведущей в крепость. Перешагнув через порог, мы попали в другой, давно ушедший век.
Проходивший мимо одетый в черную рясу священник остановился и дружески приветствовал нас. Мы спросили его — кто из рыбаков может знать воды, окружающие остров Лавецци.
— Пожалуй, Кристоф, — ответил священник, — если хотите, я могу вас провести к нему. Священник повел нас по уличкам города. Они были настолько узки, что, вытянув руки, можно было коснуться стен домов с обеих сторон. На скалистом фундаменте высились каменные шести- и семиэтажные здания. В стенах этого города проживали две тысячи человек. Они стучали каблуками по булыжной мостовой, погоняя осликов, навьюченных вязанками хвороста. За тысячу лет ничто не изменилось в их быту. Мы поинтересовались у священника, чем занимается население города, добывая себе средства на пропитание.
— В городе живут одни старики, — ответил он. — Горожане в основном живут на получаемые ими пенсии. Но на пенсиях далеко не уедешь; здесь много больных, и люди бедствуют. У нас даже нет своего врача.
Священник повел нас по круто спускающейся тропе мимо церкви святого Эразма — покровителя моряков. Затем он повернул на набережную, на которой сушились рыболовные сети.
— Здесь вы найдете Кристофа, — сказал он, оставляя нас у небольшого кафе с баром.
Там рыбаки разговаривали с одетой в черное женщиной средних лет, стоявшей за баром. Мы заказали пива и спросили у нее про Кристофа. Женщина подозвала худого старичка с обветренным лицом в одежде из грубой синей хлопчатобумажной ткани. Он, не торопясь, встал из-за своего столика и подошел к нашему. Когда мы спросили его об острове Лавецци, на его добром лице появилась улыбка.
