Юрий Рост - Эверест-82
Это была драматическая и красивая схема. Я ее демонстрировал альпинистам как нечто изготовленное своими руками и необыкновенно гордился открытием, но они сомнительно качали головой-вряд ли!
Потом я говорил с Таммом, который сам мучился оттого, что лишил Ильинского с Чепчевым вершины. С Овчинниковым, обладающим обостренным чувством справедливости и трезво оценивающим сложные переплетения альпинистских судеб, который просто заметил, что приведенные рассуждения могут возникнуть у человека, сидящего «в теплой
73 комнате на уровне моря, а не в тех условиях». С доктором Светом Петровичем, видящим людей и события как бы со своей — медицинской стороны. Я прослушал внимательно записи переговоров пятого лагеря с базой, прочитал дневники альпинистов из разных групп и пришел к выводу, что моя схема, скелет событий не обрастает мясом. А Ильинский действительно хотел идти к вершине, и подробное описание уговоров в разговорах с Таммом я привожу нарочно, чтобы лишить вас возможности повторить мою ошибку.
Смогли бы Ильинский с Чепчевым, выйдя в тяжкий путь поздно, после прихода Валиева с Хрищатым, достичь без приключений вершины и спуститься вниз-не знает никто. Кроме алма-атинской четверки почти все участники экспедиции считали, что решение Тамма было правомерно. Тренерский совет, решения которого с надеждой ждал Ильинский, единогласно поддержал Тамма.
Значит, мы сейчас обсуждали ситуацию,-
сказал Тамм, — не простая она для нас — ситуация…
Мы пришли к выводу, что поскольку двойку надо сопровождать, то это должны делать вы, до самого низа. И спускаться надо в четверке… а Хомутову подниматься, выполнять свою программу. Как понял?
Понял, понял. Значит, это решение тренерско го совета?
— Да!
Хомутов, Пучков, Голодов шли из третьего лагеря вверх, а Ильинский с Чепчевым собирали вещи, чтобы сопровождать вниз Валиева и Хрищатого.
Ильинский исчерпал все аргументы в пользу восхождения. Вершина уходила от него навсегда. Он не дошел до цели всего 348 метров…
Не помню, кто мне рассказывал, что алмаатинцы перед походом к Эвересту едва ли не поклялись поднять Ильинского-своего тренера и кумира-на руках к вершине. Команда чувствовала себя очень сильной и сплоченной. Они ехали в Гималаи премьерами. Теперь, сидя в палатке на высоте 8500 метров, они решали не как нести Ильинского на руках вверх, а как Ильинскому сопровождать обессиленных и перемерзших Валиева и Хрищатого вниз. Слова, сказанные до гималайского похода, потеряли смысл.
Ильинский между тем, понимая, что путь наверх ему заказан, пытался спасти ситуацию уже не для себя, а для Сережи Чепчева. Хорошо, ему Ерванду Ильинскому — тренеру и старшему-надо довести примороженную двойку вниз, но Чепчев ведь может пойти вверх с тройкой Хомутова! Леша Москальцов выбыл, и его место в связке свободно. Тем более что напарником Леши был Юра Голодов — алма-атинский, как и Чепчев, альпинист. Как Чепчев, как Валиев, как Хрищатый, как Ильинский…
Ильинский обратился к Тамму через ретранслировавшего его Хомутова со своим предложением.
— База, — пересказывал Хомутов, — Эрик пред лагает: самому спускаться с пострадавшими, а Чеп чеву ждать нас в пятом лагере.
Тамм решить этот вопрос не мог, это было дело альпинистов — Хомутова, Пучкова и Голодова…
— Эрик, — сказал Хомутов Ильинскому, — база предлагает нам это решить при встрече. Я один этот вопрос решить не могу, через двадцать минут решим. Сейчас я на десятой веревке (на пути в четвертый лагерь). Ребята ниже.
К этому моменту у тройки созрело решение за один день пройти, не останавливаясь на ночлег, путь от третьего к пятому лагерю. По плану экспедиции альпинисты должны были выйти к вершине 10 мая, но им хотелось подняться на Эверест в День Победы, и поэтому они спешили. К вечеру 8 мая Хомутов планировал быть на высоте 8500… Там сейчас ждал его решения Чепчев. В случае, если быстрый переход тройке удастся, Чепчеву предстоит провести в бездействии еще сутки в лагере V. Если же план ускоренного движения сорвется (а опасения у Хомутова были — заболел живот у Голодова), то Чепчеву прежде, чем выйти к вершине, придется ночевать на высоте 8500 уже три раза. Это невероятно много…
Рисковать своим восхождением Валерию Хомутову не хотелось, но и отказать Чепчеву он не мог, не имел оснований. Развеять сомнения мог земляк Чепчева Голодов.
Дождавшись Голодова, Хомутов объяснил ситуацию и предложение Ильинского. Голодов с сомнением покачал головой… Вопрос был решен.
В шестнадцать часов Хомутов поднялся в лагерь IV и стал готовить чай. Сверху послышались голоса, и скоро в палатку вполз Чепчев. Очная ставка ничего не дала-решение было принято. Потом подошли Валиев, Хрищатый и Ильинский. Штурмовая двойка спускалась самостоятельно, без помощи Эрика… Они пили теплый сок (до чая не дошло дело) и разговаривали. К пяти часам — к вечерней связи — поднялись в лагерь на 8250 Голодов и Пучков.
Две команды встретились. Тройка Хомутова, груженная кислородом (каждый нес по пять баллонов), едой, бензином, и четверка Ильинского налегке встретились в шестистах метрах от вершины, и встреча их была лишена восторженной приподнятости.
В пять часов вечера Тамм вызвал Хомутова и передал, что Спорткомитет СССР присвоил звания заслуженных мастеров спорта всему спортивному составу экспедиции… За это-спасибо!
Альпинисты поздравили друг друга, и Хомутов пообещал, что они постараются завтра оправдать высокое спортивное звание
— А вот тут ты меня не понял, Валера, — сказал
Тамм и объяснил, что произошло днем 8 мая…
Днем базовый лагерь вышел на связь с Катманду. Тамм спокойным, будничным голосом сказал Калимулину, что двойка Валиев — Хрищатый была на вершине и идет вниз, что Ильинский с Чепчевым их подстраховывают, хотя они в полном порядке, что вчера вся шестерка Балыбердин, Мысловский, Бершов, Туркевич, Иванов и Ефимов вернулась в базовый лагерь, что состояние упавшего в трещину Москальцова улучшается.
Калимулин поздравляет Тамма и передает приказ Спорткомитета о присвоении альпинистам зва ний заслуженных мастеров спорта… Все ликуют и поют.
— А теперь, — говорит Калимулин, — запишите телеграмму из центра: «В связи с ухудшением погоды в районе Эвереста и полным выполнением задач экспедиции необходимо прекратить штурм вершины…»
Это означало, что Тамму предлагалось вернуть из-под вершины тройку Хомутова… Новое испытание. В последние дни судьба ставила перед ним задачи одну занятнее другой, словно испытывала его человеческие качества. Вот сейчас он сказал Калимулину, что тройка Хомутова надежна и что она сможет достичь вершины, но Калимулин не может отменить телеграмму, а значит, решить за Тамма проблему, которая встала перед ним: возвращать Хомутова, Пучкова и Голодова или, вопреки приказу (а он был продиктован тем, что Спорткомитет получил от Гидрометцентра весьма тревожный прогноз по Гималаям), разрешить им штурм?
