Жюль Верн - Агентство «Томпсон и К°»
Общий крик возмущения не дал ему закончить.
— …как раньше,— продолжал Томпсон совершенно спокойно,— но агентство в этом вовсе не виновато, и господин Саундерс не стал бы так говорить, если бы знал, как обстоят дела.
— Пустые разговоры! — грубо оборвал его Саундерс.— Этим меня не купить! Вам придется заплатить мне звонкой монетой,— добавил он, вытаскивая из кармана свой неизменный блокнот,— как только мы вернемся в Лондон. В том числе и за очередной моральный ущерб, нанесенный всем нам сегодня.
— Довожу до сведения присутствующих,— снова заговорил Томпсон, никак не реагируя на реплику Саундерса,— что Канарские острова, как вы знаете, находятся вблизи Африки. Сюда с континента завезли саранчу. Ее набеги очень редки, но мы как раз попали в неудачный момент: здесь все уничтожено саранчой. И если агентство стало сокращать порции, то только потому, что на Канарах действительно не хватает съестного.
— Будет вам,— неумолимо возразил Саундерс.— Скажите лучше, что все стоит дорого.
— Но ведь я так и сказал,— как ни в чем не бывало заявил Томпсон, и всем стало окончательно ясно, что больше всего беспокоит администратора!
Пассажиры были обескуражены подобной откровенностью.
— Да, действительно! — сказал Саундерс.— Но мы с этим разберемся, когда вернемся в Лондон. А пока единственное, что можно сделать,— это уйти с острова сейчас же. Поскольку нельзя поужинать на Гран-Канарии, сделаем это на Тенерифе.
— Прекрасная мысль! — послышалось со всех сторон.
Томпсон жестом потребовал тишины.
— Относительно этого, господа,— сказал он,— с вами сейчас поговорит наш уважаемый капитан.
— И он вам скажет, что сняться с якоря нельзя,— проговорил капитан Пип.— К сожалению, машины нуждаются в серьезной прочистке, все прокладки следует заменить. На это потребуется не меньше трех дней. Таким образом, продолжить путь мы сможем не ранее седьмого июня.
Слова капитана подействовали на пассажиров удручающе. Еще целых три дня просидеть на корабле!
— Да еще при таком питании! — добавил Саундерс, он упорно бил в одну точку.
Гнев вскоре прошел, осталось скверное настроение. Тем не менее пришлось встать из-за стола и подняться на верхнюю палубу.
А в этот момент в бухту вошел огромный пароход, один из тех, которые выполняют регулярные рейсы между Англией и ее колониями на юге Африки. Судно возвращалось в Лондон, и на «Симью» об этом немедленно узнали.
Некоторые пассажиры решили воспользоваться случаем и отправились на пароход со всем своим багажом. Среди этих нетерпеливых была и леди Гайлбат со сворой собачек.
Томпсон сделал вид, что ничего не заметил. К тому же беглецов было немного. То ли из соображений экономии, то ли по каким другим причинам, но большинство пассажиров не покинуло «Симью».
Саундерс тоже остался, но не из-за денежных соображений. Пересесть на другое судно? Ну уж нет! Томпсон у него в руках, и следует дело довести до конца. У неутомимого преследователя не было, кажется, более сильного чувства, чем жажда мести.
Но не у всех не покинувших «Симью» были столь же серьезные, как у Саундерса, причины остаться.
Почему, например, миссис Линдсей собиралась продолжить путешествие, которое принесло ей столько неприятностей? Чем объяснить ее верность «Агентству Томпсон»? Робер пытался найти ответ на эти вопросы. Он стоял на палубе, в нескольких шагах от Элис, и не сводил с нее глаз. А миссис Линдсей смотрела на проплывающий мимо огромный пароход и, казалось, не видела его. Нет, она не собирается покидать «Симью». Доказательство тому — слова, обращенные к Роже:
— Надеюсь, эти два дня мы не будем сидеть на корабле?
— Нет, конечно,— ответил Роже как всегда весело.
— Благодаря задержке можно, по крайней мере, лучше осмотреть остров, если вы согласны использовать это время для экскурсии.
— Да, безусловно,— ответил Роже.— Мы с господином Морганом уже сегодня вечером могли бы подыскать средства передвижения. Мы ведь отправимся впятером?
Робер ждал этого момента. Он считал, что, как бы ни было тяжело, ему не следует присоединяться к этой компании: он останется на судне, чтобы не нарушать правила.
— Позвольте…— начал было он.
— Нет, нас будет четверо,— твердо прервала его Элис.— Мой деверь с нами не поедет.
У Робера сильно забилось сердце. Таким образом миссис Линдсей сама повелевает ему ехать, определяя его роль в этой поездке. Она хочет, чтобы Робер был рядом с ней…
Он так обрадовался, что забыл о своих сомнениях. Тысячи невероятных мыслей промелькнули у него в голове. Не закончив фразу, он глубоко вдохнул вечерний воздух и посмотрел на небо, где, как ему показалось, зажглись новые звезды…
Глава IV
ЕЩЕ ОДНО ЗВЕНО В ЦЕПИ ПРЕСТУПНЫХ ДЕЙСТВИЙ ДЖЕКА
На следующее утро, в шесть часов, наши друзья сошли на берег. Здесь их должны были встретить проводник и лошади, о чем накануне позаботились Робер и Роже. Но компанию ожидал сюрприз. Лошадей оказалось больше, чем ожидалось: пятнадцать, не считая лошади проводника.
Скоро все само собой разъяснилось. Вслед за миссис Линдсей и ее спутниками на берег сошли Саундерс, семейство Гамильтон и еще несколько пассажиров. Среди них оказался и Тигг. О мрачных планах этого господина пассажиры уже стали забывать. Но, к счастью, не все. Девицы Блокхед все так же беспокоились о нем и не спускали с него глаз. Как только где-нибудь появлялся Тигг, можно было с уверенностью утверждать, что девицы рядом.
И сейчас они были в десяти шагах от предмета своих забот. Следом за ними спускался на берег отец. Хочешь не хочешь, а приходилось подчиняться капризам дочерей; он вопросительно посматривал на лошадей, не зная, на какой остановить свой выбор.
Очевидно, слух об экскурсии распространился среди пассажиров, и, к большому неудовольствию молодых американок и обоих французов, прогулка в тесной компании, как было задумано, не получилась.
Но судьба готовила им еще одну неприятность. На берег сошел, отдельно от всех, пятнадцатый участник похода — Джек Линдсей. Увидев его, Долли и Роже недовольно переглянулись, а Элис и Робер покраснели от гнева, но оба промолчали.
Джек, не обращая внимания на то, как холодно и даже враждебно встретили его появление, сел на лошадь. Другие, не тратя времени даром, последовали его примеру. Вся процессия готова была отправиться в путь.
Не совсем, правда, вся. Один из участников похода выбивался из сил, пытаясь взобраться на лошадь. Он то повисал, уцепившись за гриву, то пытался подтянуться, ухватившись за седло, но неизменно падал на землю, терпя поражение в неравной борьбе с земным притяжением. Он был весь в испарине, задыхался, его попытки оказаться в седле стоили ему больших усилий и были чрезвычайно неуклюжи. А зрелище казалось настолько комичным, что окружающие веселились от души.
