Джером Джером - Трое за границей
— Но книга ведь стоила таких денег? — предположил я.
— Конечно стоила, — ответил низенький англичанин. — Стоила еще как! Но разве же так торгуют?
Если немецкий характер что-нибудь да изменит, это будет немецкая женщина. Сама она меняется быстро — прогрессирует, как говорим мы. Десять лет назад ни одна немка, которая дорожит своей репутацией и рассчитывает выйти замуж, не рискнула бы прокатиться на велосипеде; сегодня они колесят по стране тысячами. Старики качают головами; молодые догоняют и едут рядом. Еще не так давно в Германии считалось, что женщине не подобает кататься на катке по внешнему кругу. Умение кататься правильно, как считалось, заключалось в том, чтобы безвольно повиснуть на каком-нибудь родственнике мужского пола. Теперь она отрабатывает восьмерки самостоятельно, пока какой-нибудь молодой человек не устремится на помощь. Она играет в теннис, и я даже наблюдал, с безопасного расстояния, как она управляет двуколкой.
Блестяще образованной она была всегда. В возрасте восемнадцати она говорит на двух или трех языках, и уже успевает забыть больше, чем средняя англичанка прочтет за всю жизнь. До сих пор дальнейшее образование бывало для нее пустой тратой времени. Выйдя замуж, она удалялась на кухню, и торопилась выбросить из головы все, что бы освободить место для искусства плохо готовить. Но я полагаю, она начинает понимать, что женщина не обязана класть все свое бытие на алтарь домашней каторги, равно как и мужчина не должен превращать себя только в деловую машину. Представим, что она взрастила тщеславие и стремится принять участие в общественной и государственной жизни. Тогда-то на немце и скажется влияние своей супруги, женщины здоровой телом и поэтому крепкой духом, и это влияние обязательно будет долгим и всесторонним.
Ибо нельзя забывать, что немец — человек исключительно сентиментальный, и необычайно легко подвергается влиянию женщины. О нем сказано: из любовников самый лучший, из мужей самый плохой. В этом была виновата женщина. Выйдя замуж, немка не просто расставалась с романтикой; она хватала выбивалку для ковров и гнала романтику прочь со двора. Девушкой она никогда не разбиралась в нарядах; став женой, он начинает драпироваться во всякие случайные тряпки, которые случится найти по хозяйству (во всяком случае, такое впечатление она производит). К фигуре, которая могла принадлежать Юноне, к цвету лица, которому позавидует здоровый ангел, она начинает относиться с ненавистью и полна решимости их угробить. Свое данное ей по рождению право на преданность и восхищение она продает за порцию сладостей. Каждый вечер в кафе можно видеть, как она набивает себя пирожными с жирным кремом, заливая их обильными дозами шоколада. Очень скоро она становится толстой, вялой, одутловатой, и совершенно неинтересной.
Когда немка бросит пить днем кофе, а вечером пиво, когда она займется гимнастикой для восстановления утраченных форм, когда, выйдя замуж, снова начнет читать не только кулинарную литературу — тогда немецкое правительство столкнется с новой и неведомой силой, с которой ему придется иметь дело. И по всей Германии уже налицо очевидные знаки того, что старая немецкая «Frau» уступает место новой «Dame»[34].
И когда думаешь о том, что будет дальше, становится любопытно. Немецкая нация по-прежнему молода, и ее созревание важно для мира. Немцы — привлекательные, хорошие люди, и они должны во многом помочь сделать мир лучше.
Самое страшное, чем можно их упрекнуть — у них есть свои недостатки. Сами они этого не знают; они считают, что они совершенны, что с их стороны глупо. Они заходят так далеко, что мнят себя выше англосакса — уму это непостижимо. Похоже, они все-таки притворяются.
— Свои достоинства у них есть, — сказал Джордж. — Но немецкий табак — смертный грех нации. Я иду спать.
Мы поднялись, и облокотившись на низкий каменный парапет, любовались танцующими огнями на мирной темной реке.
— В целом наш «Bummel» получился на славу, — сказал Гаррис. — Я рад, что мы едем домой, и в то же время мне жалко, что все закончилось. Надеюсь, вы меня понимаете.
— И что такое «Bummel»? — спросил Джордж. — Как ты это переведешь?
— «Bummel», — объяснил я, — это такая поездка, долгая, или короткая, которая не заканчивается. Единственное, что здесь требуется, вернуться в заданное время в тот пункт, из которого отбыл. Иногда путь лежит по загруженным улицам, иногда по полям и проселкам, иногда у тебя уходит пара часов, иногда несколько дней. Но долго мы едем или недолго, здесь или там, мы всегда помним, что в часах струится песок. Мы киваем и улыбаемся людям навстречу, иногда мы остановимся и перекинемся парой слов, с кем-то немного пройдемся. Нам было весьма интересно, часто мы уставали. Но в целом нам было здорово, и нам жаль, что все это кончилось.
Примечания
1
Боже праведный!
2
Круглая разрезанная булочка с ветчиной или сыром.
3
Место для проезда стоя.
4
Так-так.
5
Букв. выброс из окна.
6
Минеральный источник.
7
Прохода нет!
8
Билет на скорый поезд.
9
С собаками вход воспрещен!
10
Выход.
11
Только для пешеходов.
12
Только для взрослых.
13
Детская площадка.
14
Боже праведный!
15
Таверна, трактир.
16
Накрытый к обеду стол.
17
Золотой орел.
18
Столовое вино.
19
Студенческую корпорацию.
20
Элитарное студенческое объединение.
21
Землячество.
22
Ранняя, утренняя кружка.
23
Кабак; место, чтобы напиться.
24
Растереть саламандру.
25
У всех доверху?
