Гавриил Давыдов - Двукратное путешествие в Америку морских офицеров Хвостова и Давыдова, писанное сим последним
Но нельзя описать всех примеров равнодушие Островитян к жизни и ненависти их к Русским. Они всегда убивают промышленных, когда только надеются скрыть то, и может быть еще бы дерзновеннее были, если в пуще смерти не боялись сечения. Когда с ними один Русский, то всячески берегут его, зная, что не поверят если он и своею смертью умрет; но когда в партии случатся двое или больше Русских промышленников, то не заботятся спасать того, кому из них приключится бедствие, надеясь на свидетельство других, что не Коняги были причиною его погибели.
VI
Воспитание Детей.
Но мы перестанем дивиться сему зверскому нраву, когда узнаем образ воспитания сих Американцев. В прежние времена, дети часто имели перед глазами своими примеры неслыханного жестокосердия. Когда отцы их привозили пленников, то заставляли ребят колоть их или стрелять из луков по сим несчастным, дабы наслаждаться продолжительным их мучением; ибо слабая рука детская не сильна еще дать смертельного удара. Иногда (поверит трудно таким злодействам) распоров брюхо заставляли их вытаскивать кишки из живых еще пленников! Как не ожесточиться, привыкая к сим зверствам с самого малого возраста?
Женщины здешние редко родят более четырех или пяти детей, но большею частью меньше, a многие и ни одного. Когда Островитянка почувствует, что скоро должна избавиться от беременности, то заставляет другую давит себе кулаками брюхо, или стянуть живот, в мнении ускорить минуту разрешения, или уменьшить чревоболение. Можно подумать, сколь таковое действие пагубно, и для матери, и для ребенка; и конечно от сей причины нередко родятся мертвые. Co всем тем родильница весьма скоро оправляется и принимается за обыкновенные упражнения. Детей кормят до трех лет, a иногда и долее, если нет вновь родившихся. Маленьким делают колыбели, только не качают в оных, a ставят на пол и никогда детей не пеленают.
Весьма странно, что ни один Островитянин не учится и не умеет плавать, хотя казалось бы оное необходимым для людей проводящих не малую часть жизни в байдарках, и столь часто подверженных опасности утонуть. Стараются как наивозможно приучить детей к переношению с твердостью болезней и суровости воздуха. С самого младенчества нарочно держат их в сухом, или сыром месте. Если ребенок раскричится, то опускают его в воду, хотя бы то было зимою, и держат в оной пока не перестанет плакать. Когда дитя начнет ходить, то уже не смотрят за ним: он волен бегать босиком, по полям и камням, в теплое и студеное время; a от сего после с толикою твердостью переносит сырость и непогоды. Зимою, даже в сильный мороз, гоняют всех детей в море, где и держат довольно долго. Колюжи тоже делают, только в прибавок выходящих из воды дрожащих ребят секут розгами. Отец радуется когда сын бросит в него или в мать камнем и зашибет до крови. С самого ребячества дети начинают строить байдарки, спускают их на воду, обделывают луки и стрелы, учатся стрелять в птиц, или просто в цель. Отец сажает пяти или шести лет сына в байдарку с собою и обучает ездить; a скоро потом сделав ему маленькое веселко, пускает одного в таких местах, где крутые валы с шумом и пеною разбиваются о берет. с начала отец привязывает к байдарке веревку дабы помощью оной вытащить на берег сына, если он опрокинется; a после и того не делает.
Я сказал, что они еще маленькие хвастаются разрезывая себе тело, и сия склонность к мучительствам возрастает кажется в них вместе с силами; ибо не токмо ребенок, но и большой не пройдет никогда мимо птицы, чтобы не оросить в нее камнем. Если вытянутая в неводе рыба шевелится, то мимоидущие останавливаются, дабы иметь удовольствие бить оную по голове. Поймав ворону, или сороку выколют ей глаза, или переломят ногу и пустят. Когда рыбы очень много, то для забавы втыкают в иную палку, или выкалывают глаза, и опять пускают в воду. Если подстрелит утку, то Американец вместо того чтобы дорезать ее, раскусит ей голову.
Девочки учатся шить, разводить узоры, вышивать сумки, плести снурки, привязки или мауты к стрелкам, шляпы, рогожки, шкаты или ведра и словом: всем принадлежащим их полу рукоделиям. Должно подивиться искусству и вкусу некоторых работ островитянок. Правда, что все сие делается очень мешкотно: часто за колпаком, приготовляемым к игрищу, женщина просиживает несколько месяцев; да и тот после отдает за несколько листков табаку.
Родители не токмо не занимаются непорочностью дочерей, но по большей части сами за бездельные подарки, поощряют их к нарушению целомудрия, хотя бы дочь была еще в не зрелых летах.
VII
Продолжение о нравах и обычаях Коняг.
Описывая новый народ, который наиболее подходит к первобытному состоянию, должно иметь в виду не одно удовольствие читателей, но пользу могущую произойти от точности наблюдений. Следуя сему правилу я предлагаю здесь все, что мне о том узнать и самому видеть случилось.
У всех диких народов женщины более рабы, нежели подруги мужчин; здесь же напротив имеют они великую власть, и даже не мужья жен, но жены выбирают себе мужей. Повествуют о подобном сему обыкновении у жителей Марианских островов, но там мужчины, говорят, уродливы; a здесь мужской пол очевидно превосходнее женского. При всем однако ж кажущемся владычестве женщин, не допускают их в заседания, когда рассуждают о делах общественных, и даже за обедом не бывают вместе с мужчинами. У Колюжей напротив женщины почти как дворовой скот, употребляются во все тяжкие работы, но участвуют в советованиях о важных делах. Как согласить такие противности! Любовь между мужеским и женским полом начинается здесь весьма рано: девочки десяти или одиннадцати лет оказывают уже оную к мальчикам такого же возраста. От сего происходит, что сохранение девственной до брака чистоты есть вещь почти неслыханная в здешнем краю. Может быть рыба, почти единственная пища Островитян, способствует возрастать склонностям и ускоряет действие природы. Сверх сего отцы и матери не только не воздерживают дочерей своих от сего разврата, но даже поощряют их к тому и примером своим и наставлениями. Мудрено ли, что первейшая женская добродетель, целомудрие, здесь вовсе неизвестна? Женщины здешние, напротив, полагают все свое тщеславие в томи, что бы понравится большему числу мужчин. Кажется, как будто они поставляют пороком сделать отказ какому то ни было волоките, хотя бы старику, ни мало не стыдятся открывать одна другой всех своих любовников, и даже хвастаются тем. От сего между женщинами бывает превеликая зависть: мужья же редко ревнуют к женам. Однако был здесь жестокий тому пример: жена одного Начальника полюбила русского, за что муж отрезал у ней нос, сказав: теперь ни кто тебя не полюбит. через несколько времени, женщина эта найдя удобный случай, отрезала мужу тайный уд, примолвив: теперь, если кто тебя и полюбит, то тебе не будет уже в том пользы. Правда, таковые примеры здесь весьма редки, и хотя случается иногда видеть женщин без носа, однако смело утверждать можно, что худая болезнь тому причиною, a не муж отрезал за частые неверности.
