Александра Давид-Неэль - Тайные учения Тибета (сборник)
Мне самой пришлось побывать здесь в сумеречный час, и я знаю, что мог почувствовать жаждущий приобщиться к оккультной мудрости монах, очутившийся в этом безрадостном месте.
Учителю доложили о прибытии Гьятцо, но он его не принял. В этом не было ничего удивительного. Иешес не огорчился и воспользовался гостеприимством одного из учеников, разделившего с ним свою келью.
Прошло около недели. Иешес с робостью просил товарища напомнить учителю о нем. Ему передали не подлежащий обсуждению ответ: гомштен приказывает ему немедленно уйти и вернуться в свой монастырь.
Не помогли ни громкие мольбы, возносимые к орлиной обители ламы, ни коленопреклонения у подошвы горы — все было напрасно. Иешес пришлось отправиться восвояси.
В первый же вечер по лежащему на его пути пустынному плато пронесся свирепый ураган с градом. Монах отчетливо видел угрожавшие ему гигантские призраки. Он заблудился во мраке и всю ночь брел наугад. Я сокращаю. Следующие дни перехода были полны злоключений: он чуть не утонул, переходя через поток, и вернулся, наконец, в монастырь изможденный, больной, в отчаянии.
Но интуитивная вера в высокую духовную мудрость отшельника не поколебалась. Через три месяца он снова отправился в путь, вступил в новое единоборство со стихиями, уверенный, разумеется, что это или лама спустил их с цепи с целью испытать его твердость и мужество, или же непогоду вызвали враждебные ему духи, желая воспрепятствовать его посвящению в тайное учение.
Гьятцо опять прогнали. В следующем году он проделал то же путешествие еще два раза и во второй раз был, наконец, допущен пред лицо учителя.
— Вы сошли с ума, мой милый, — без обиняков начал старец. — Почему вы так упорствуете? Мне совсем не нужны новые ученики. Кроме того, как мне известно, вы уже изучали философию и не раз предавались медитации в уединении. Я просто старик. Чего вы хотите от меня? Если вы стремитесь приобщиться к тайному знанию, разыщите ламу X. из Лхасы. Этот лама ученый схоластик. Он изучил все Священное писание и постиг до конца тайное предание. Именно такой наставник нужен подобному вам молодому ученому.
Иешес прекрасно знал, что так говорит всякий учитель, желающий проверить степень доверия к нему кандидата в ученики. Кроме того, он действительно в него верил.
Он не отступился и в конце концов добился своего.
Я знала другого монаха, воодушевляемого в своем стремлении обрести духовного наставника далеко не такими возвышенными целями. Его история послужит контрастом к первой и даст читателю представление о другой стороне психики тибетцев.
Карма Дорджи поместили еще совсем ребенком в монастырь. Там он оказался мишенью для насмешек и презрения монашков из более состоятельных и знатных семейств. Когда Дорджи подрос, издевательства над ним не прекратились, но характер их немного изменился. Многие его товарищи постоянно подчеркивали разницу между их и его происхождением. Карма Дорджи отличался гордостью и редкой силой воли. Он рассказывал мне, как еще маленьким мальчиком дал себе клятву стать выше всех унижающих его товарищей.
Благодаря простому происхождению и сану монаха перед ним был открыт только один путь: нужно было стать отшельником, великим магом, одним из тех, кто порабощает демонов, превращая их в покорных рабов. Тогда он увидит, как затрепещут перед ним все его обидчики.
Обуреваемый такими весьма неблагочестивыми мечтами, Дорджи попросил настоятеля монастыря дать ему отпуск на два года, так как он желает предаваться медитации в лесном уединении. В таких просьбах отказа никогда не бывает. Дорджи взобрался на высокую гору, нашел подходящее место у родника и построил себе хижину. Чтобы лучше уподобиться аскетам, владеющим искусством развивать внутреннее тепло, он, не теряя времени, разделся догола и перестал стричься. Люди, изредка приносившие ему припасы, всегда — даже среди зимы — находили его обнаженным и неподвижно сидящим в позе глубокого созерцания.
О нем начали поговаривать, но это было еще очень далеко от вожделенной славы. Он понял, что отшельничеством и наготой многого не добьешься, и снова спустился в монастырь. На этот раз он попросил разрешения уйти на поиски гуру в чужие края. Никто его не удерживал.
Его странствия были гораздо удивительнее, чем путешествие Иешес Гьятцо. Последний, по крайней мере, знал, куда идет, а Карма Дорджи не имел об этом ни малейшего представления.
Ему никак не удавалось найти для себя достойного учителя, и он решил прибегнуть к оккультным средствам. Вера Карма Дорджи в богов и демонов была беспредельной. Он знал наизусть историю Миларепы, обрушившего дом на головы своих врагов. Он помнил еще много преданий о «великих духах зла», приносивших по требованию мага в середину магического круга киилкхор окровавленные головы его недругов.
Дорджи был немного знаком с искусством киилкхор. Он построил магический круг из камней на дне глубокого ущелья и начал заклинать грозные божества направить его к одному из повелевающих ими магов-учителей. На седьмую ночь раздался оглушительный гул. Протекающий по ущелью поток внезапно вздулся. Водяной смерч, возникший, должно быть, из-за прорыва горного резервуара или выпавшего выше в горах ливня, внезапно хлынул в ущелье и смыл молодого монаха вместе с киилкхором и его нищенскими пожитками. Ему необыкновенно повезло. Он не утонул. Перекатывая отшельника вместе с валунами, поток выбросил его при выходе из ущелья на мель в огромной долине. Когда рассвело, Карма увидел прямо перед собой на отроге горы приютившийся под сенью каменной стены рите (обитель отшельника).
В лучах восходящего солнца побеленный известью домик был облит бело-розовым сиянием. Чудом уцелевшему монаху привиделось, будто от домика к нему тянутся, осеняя ореолом его чело, длинные золотые лучи. Конечно, так долго разыскиваемый учитель живет здесь. Никаких сомнений во вмешательстве оккультных сил, ответивших на его призыв, у Дорджи не было. Ведь он собирался подняться по ущелью, перевалить через горную цепь, а они его направили (правда, немного бесцеремонно) вниз, в долину, прямо к этому рите.
Карма Дорджи, приятно польщенный оказанной ему услугой, даже не вспомнил об унесенных водой припасах и одежде. В том же виде, в каком он, в подражание Херука (персонаж ламаистского пантеона, изображаемый в виде нагого анахорета), священнодействовал возле своего киилкхора, — т. е. совершенно голый, — он направился к обители учителя.
В это время один из учеников пустынника спускался с горы по воду. При виде внезапно возникшего перед ним удивительного прохожего, он чуть было не уронил кувшин. Климат Тибета сильно отличается от климата Индии. Если в Индии нагих аскетов или лжеаскетов легион и никого они удивить не могут, — в Стране снегов дело обстоит по-другому. Только очень немногие налджорпа присваивают себе обычай ходить без одежды, но они живут в стороне от всех дорог, в складках высоких горных хребтов, и их обычно никто не видит.
