Вадим Бурлак - Неизвестный Нью-Йорк. История. Легенды. Предания
Смуглые ребята заспорили между собой на испанском. Китаец от волнения стал произносить слова на неведомом мне языке. Расстроенный француз закурил трубку.
Господа в напудренных париках и красотки в купальниках укоризненно смотрели с портретов и календарей.
Все закончилось неожиданно мирно. Смуглые ребята вдруг шустро выскочили из ресторана. Вскоре они вернулись с бородатым верзилой.
Это был местный аптекарь. Когда они ворвались к нему, потребовали спирт и рассказали, что предстоит, он пожелал своими глазами увидеть замечательный эксперимент.
Аптекарь отдал пакет бармену, а сам уставился на меня восторженным взглядом.
Я вздохнул, обреченно посмотрел на Джейн и на танцующих. Бармен тем временем занялся подготовкой к невиданному в этих стенах эксперименту.
Интернациональная компания напряженно молчала. Только шелестели долларами китаец и ирландец. Кажется, заключали пари за моей спиной…
Под одобрительные возгласы публики я успешно разделался с первым стаканом спирта.
После второго стакана я обернулся к Джейн. Она с состраданием смотрела на меня, и глаза ее становились все грустней и грустней.
Но вокруг продолжалось веселье. Мне казалось, а может, так было на самом деле, что веселые музыканты снова затянули песню об индианке Моги, и теперь уже все гости подпевают им:
Моги на прощанье
Взмахнула рукой:
«Ну что же, будь счастлив
С любовью другой.
Пусть дни твои будут,
Как перья легки,
Но все ж вспоминай
Индианку Моги…»
И вот я вернулся
В родные края,
Друзья и подруги
Встречают меня.
Гляжу я на них,
Вадим Бурлак
А в глазах пелена:
В глазах у меня
Индианка одна!..
Внезапно песня смолкла.
Мне показалось, у одного господина на портрете стал съезжать парик. Я кивнул бармену, чтобы он помог старику. Но бармен истолковал это по-своему и протянул мне третий стакан.
— Аллее!.. — почему-то по-немецки провозгласил я и возвратил пустой стакан.
Красотки на календарях разинули рты. Француз от волнения принялся выбивать трубку прямо о стойку. Отец и Джейн с двух сторон сунули мне бутерброды. Ирландец приготовил сигару.
Танцующие стали присоединяться к нашей компании. Аптекарь яростно потер бороду и поцеловал меня:
— Теперь ты мой друг до гроба…
Ирландец ни с того ни с сего вдруг показал мне язык.
Я возмутился. Хотел сделать ему замечание, но увидел, что китаец начал отплясывать «яблочко».
Озадаченный, я взглянул на Джейн.
Она в ответ молча взяла меня под руку и повела к выходу.
Мы снова помчались в горы и долго плескались в ночном, ледяном ручье…
«Время никогда не накопишь.
Чаще всего вы швыряете время на помойку решения бытовых вопросов.
Зачем?
Все можно решить не выходя из дома, с помощью старины телефона. Билет на самолет, парикмахер, мойка окон, стрижка газонов, сантехник, биржевая игра, представитель торговой фирмы, страховой агент…
Все они подчиняются Вашему телефонному звонку…»
«Зря веселитесь, “Черные крысы “/Копы примчались слишком рано, и многие наши не успели вернуться с пляжа. Расплата впереди.
И не вздумайте вылавливать наших поодиночке.
На днях выйдет из тюряги Томми Бульдог, и мы снова соберемся в сквере. Давненько вы не пробовали его кулаков.
“Оранжевые змеи “».
Выплывали серебристые лебеди
Тускнели звезды.
От озера поднимался туман. А ночь все медлила и медлила. И рассвет не мог оторваться от зеленых зубцов Роки Маунт.
— Пора возвращаться, — сказала Джейн. — Как ты себя чувствуешь?
— Прекрасно.
— Может, объяснишь наконец, зачем ты вчера устроил балаган?
— Сам не знаю. Просто решил подурачиться. Поразвлечь американских друзей.
— Глупо.
— Наверное.
На озере послышался всплеск.
— Что это? — вздрогнула Джейн.
— Рыба… А может, кто-то следил за мной, да сдуру свалился в озеро?
Джейн засмеялась.
— У вас, советских, у всех развита шпиономания.
— Ничего не поделаешь, горькое бериевское наследие, — развел руками я.
Всплеск повторился. Дрогнули клубы сиреневого тумана и стали медленно расползаться по озеру. Джейн легонько толкнула меня.
— Смотри… Смотри!..
Из тумана один за одним, бесшумно, как во сне, выплывали серебристые лебеди. Они слегка шевелили крыльями и склоняли головы к воде.
И вдруг над озером разлились гортанные звуки. Вначале мне показалось, это уходящая ночь затрубила салют рассвету. А вслед за ней затрубили земля, озеро, небо…
— Лебеди встречают рассвет… — задумчиво прошептала Джейн.
Серебристый лебедьЕще не погасло горное эхо, как снова повторились гортанные клики. Громче. Свободнее.
Им в ответ зашелестели деревья. И небо светло и весело расчищалось от ночного мрака.
Один за одним лебеди поднимались на крыло. Минута, другая, и они ворвались в рассветную полосу. Исчезли… Будто и не было их.
— Лебеди полетят в дальние края, — все так же задумчиво продолжила Джейн. — И всюду будут напоминать людям: время уносит все, и ничто никогда не повторяется… Взгляд ее был далек. Может быть, мысли блуждали где-то за вершинами Роки Маунт. Она взяла меня за руку совсем по-детски, и мы стали спускаться к машине…
Происшествие на шоссе
Сгорали одна за другой сигареты. Мчались куда-то в прошлое, в предрассветные сумерки, вершины. Проносились ручьи, деревья, лужайки. Из горных объятий нас принимала равнина. А мы все молчали и молчали.
Стало совсем светло. Впереди показался Форт-Коллинз. На лице Джейн появилась усталость. Руль она держала слишком напряженно.
Пустое шоссе. Ни единой машины.
Вдруг за поворотом — двое. Как отчетливо они виднелись на светло-сером шоссе в рассветных лучах!
Один лежал на дороге, другой, в черном костюме, щупал ему пульс. Когда заметил нас, принялся отчаянно махать.
Джейн затормозила в пяти шагах от пострадавшего. Мы выскочили из машины.
— Что случилось?!.
Человек в черном горестно развел руками, двинулся нам навстречу.
— Это ужасно… Это так нелепо и ужасно, — бормотал он. Лишь на мгновение его морщинистое лицо, скорбное и
безутешное, сжалось во что-то злобное.
И тогда интуиция или всевышний подсказали: не опоздай!
Кажется, это услышала и Джейн. Она не удивилась, когда после моего опережающего удара господин в черном рухнул на дорогу, а рядом с ним звякнуло что-то сверкающее.
Разглядывать не было времени. Тот, у кого щупали пульс, уже на ногах. Килограммов сто десять неслось стремительно и неотвратимо.
Этот не боец — даже с ножом. Непоротливый, тяжелый мешок! Предупредить бы по-русски: «Ша, урки, сейчас будет больно!»…
Но тут была Америка…
Господин в черном очухался первым и запустил трясущуюся лапу себе под мышку.
Джейн отреагировала раньше меня. В руке у нее сверкнул никелированный ствол браунинга.
— В машину! — коротко скомандовала она.
— Мне бы хотелось поболтать с пареньками…
— В машину! — оборвала меня Джейн.
Сто десять кило стояло на четвереньках. А господин в черном так и не успел выхватить пистолет. Оба зачарованно смотрели на ствол браунинга.
«Мустанг» не подвел. Через несколько секунд очаровательная пара осталась далеко позади…
— Бьешь очень жестоко, — сказала Джейн.
— Ты разбираешься в этом?
В ответ Джейн лишь молча пожала плечами.
— Что этим придуркам понадобилось? — снова спросил я.
— Откуда я знаю? Просто пьяные…
— Они трезвые, и на гопстопников не похожи.
— Что такое гопстопники?
— На воровском жаргоне — уличные грабители. Жаль, что ты не дала расспросить, какую фирму они представляют на наших дружеских переговорах.
— Это были просто пьяные.
— Сомневаюсь. Скорее, «агенты на всякий случай». Их нанимают спецслужбы на отдельные задания по дешевке, поскольку они не профессионалы.
— Откуда ты знаешь?
— Книжки читаю.
— Не злись, — Джейн оторвала взгляд от дороги и заботливо посмотрела на меня. — Как твоя рука?
— Нормально… Кстати, откуда у тебя пистолет?
— Подарок друзей.
— Где работают твои друзья?
— Какая разница?
— И разрешение на оружие они выдали?
— Это что, допрос?
— Милая Джейн… — я положил руку на ее плечо. Она нахмурилась.
— Ты так и не ответил на мой вопрос.
— Сценка на дороге напоминает мне дешевые детективные фильмы. Но не понятно, зачем она была устроена? Не знаешь?
