Игорь Латышев - Япония, японцы и японоведы
Наглядным свидетельством безусловно положительного, дружественного отношения к нашей стране были в те годы массовые первомайские демонстрации трудовых людей, организованные японскими профсоюзами. В Токио неизменно на первомайские митинги и уличные шествия выходили в те годы от пятисот до шестисот тысяч человек. В отличие от первомайских манифестаций последнего десятилетия эти митинги и шествия носили боевой характер. Проходили они обычно под антиправительственными, антиамериканскими лозунгами. Чаще всего в 1958-1960 годах на этих лозунгах были начертаны требования отставки правительства Киси. Основная, самая многочисленная колонна участников первомайских демонстраций шествовала обычно из парка Мэйдзи, где проходили их митинги, по проспекту Аоямадори, а затем поворачивала в сторону Роппонги и, миновав советское посольство, направлялась через Тораномон к парламенту и правительственным учреждениям. Участники этого шествия числом более 300 тысяч человек в течение нескольких часов проходили мимо ворот посольства СССР, единодушно выражая дружеские чувства к нашей стране. Это обстоятельство ежегодно побуждало наших дипломатов заранее обсуждать одну деликатную политическую проблему. Суть ее сводилась вот к чему: дипломатический статус работников посольства исключал их вмешательство во внутренние политические дела страны. А как надлежало поступать дипломатам, если демонстранты с красными флагами и антиправительственными лозунгами под родные нам звуки "Интернационала" и тем более советских песен - "Катюша", "Варшавянка", "Смело, товарищи, в ногу" - приблизятся к воротам посольства и начнут прикреплять на его воротах свои красные флаги рядом с теми нашими красными флагами, которые по праздникам вывешивались обычно у посольских ворот? Что следовало делать, когда демонстранты останавливаются и начинают скандировать приветствия, пытаясь войти в пределы посольства, чтобы пожать руки нашим людям? Выходить им навстречу и пожимать руки? Или отвечать приветствиями на приветствия, стоя у посольских ворот? Нельзя! Это могло бы быть истолковано как вмешательство во внутренние дела страны, как поощрение тех антиправительственных лозунгов, которые демонстранты одновременно скандировали. Ну а если наглухо закрыть ворота и исчезнуть с глаз идущих, как поступали дипломаты США во время антиамериканских демонстраций? Но с какой стати? Это же наши друзья! И выход в те годы был найден такой: к решетчатым металлическим воротам посольства приближались не сотрудники посольства, а их дети. Мальчишки и девчонки, прильнув к решеткам, приветливо махали демонстрантам руками, принимали из их рук цветы и те красные флажки, которые с улыбками протягивали им идущие, а дети им также отвечали улыбками. Но ведь это же были дети! А какие к ним могли быть претензии у японских властей? На то они и дети. Так и выходили наши дипломаты в те времена каждый год из деликатного положения.
Во избежание возможных нареканий со стороны японских властей посольским работникам запрещалась в дни первомайских антиправительственных демонстраций покидать без согласования с начальством пределы территории посольства. Даже в те времена эти предписания были, на мой взгляд, ненужной предосторожностью. Но, кстати сказать, ни меня, ни других советских журналистов они не касались. Наоборот, каждый год я неизменно бывал на первомайских митингах и получал у их организаторов заранее отпечатанные тексты резолюций и прочие документы. Далее же, установив на флагштоке своей машины красный флажок с надписью "Газета "Правда", объезжал шедшие по городу колонны демонстрантов скорее из личного любопытства, чем по служебной необходимости, т.к. телеграммы о том, как отмечалось Первое мая за рубежом приходилось писать коротко по причине недостатка свободного места в праздничных номерах газеты.
Первые годы моего пребывания в Японии стали памятны мне повсеместным интересом японцев к Советскому Союзу. Представители самых различных слоев японского общества стихийно стремились восполнить пробелы, образовавшиеся в результате длительного отсутствия нормальных отношений между нашими странами. По этой причине, как никогда прежде, расширился обмен делегациями обеих стран, причем чаще эти делегации направлялись из Японии в нашу страну. Особенно участился обмен после открытия регулярного судоходного сообщения между Иокогамой и нашим, тогда еще небольшим, портом Находка.
Ездили в те годы к нам и политические деятели, и ученые, и писатели. Возвращаясь в Японию, они делились обычно своими впечатлениями со своими знакомыми и коллегами. Летом 1958 года я побывал на одном из собраний токийской общественности, где с рассказами о нашей стране выступали только что возвратившиеся из Москвы известные японские писатели. В своей корреспонденции, посланной в "Правду", я процитировал тогда несколько их выступлений: уж очень светлое и, возможно, несколько приукрашенное представление о нашей стране получили они тогда. Известный японский прозаик Абэ Томодзи в своем выступлении отметил жизнерадостность советских людей на улицах. "Глядя на их жизнь своими глазами,- сказал он,- я уверовал в возможность мирного сосуществования и убедился в том, что социализм - это замечательный строй". Столь же светлое представление о нашей стране вынес после поездки в Москву и председатель Всеяпонского общества писателей Аоно Сэйкити. "Выражая кратко наше общее впечатление о жизни советского народа,резюмировал он,- можно сказать, что это спокойная, миролюбивая и чистая жизнь, основанная на доверии народа к своему правительству".
Сопоставляя подобные отзывы маститых японских писателей о нашей стране, с нынешней повседневной болтовней московских телевизионных комментаторов и газетных обозревателей, норовящих то и дело очернить прошлое и изобразить прежнюю жизнь советских людей как сплошной кошмар, испытываешь возмущение несправедливостью таких оценок. Ведь японские писатели, обладавшие зоркими глазами и аналитическим складом ума, сумели заметить тогда в нашей стране отсутствие тех зол капитализма, с которыми они сталкивались повсеместно в Японии: коррупции в политике и государственных учреждениях, наглого, откровенного всевластия магнатов финансового капитала, массовой проституции и неспособности полиции совладать с могущественными гангстерскими кланами. Да, в отличие от тогдашней Японии и сегодняшней рыночной России жизнь советских людей в конце 50-х годов была "чистой" и "спокойной", как о ней отзывался Аоно, и очень жаль, что нынешние правители России, справедливо критикующие советскую власть за многие упущения и прегрешения, стараются без зазрения совести предать забвению и то хорошее, что было в стране при советской власти.
