KnigaRead.com/

Элоиза Джеймс - Парижский флёр

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн "Элоиза Джеймс - Парижский флёр". Жанр: Путешествия и география издательство -, год -.
Перейти на страницу:

Балерины выбегают из консерватории покурить. Они стоят стайкой у лестницы, и кости на бедрах так и выпирают. Сегодня две из них просто великолепны в розовых пачках, и они разминаются с отсутствующим видом.

* * *

Сегодня днем я упорно трудилась над «Поцелуем в полночь» – это мой ремейк «Золушки». Моя героиня – плоскогрудое, несчастное создание, и ее преображение включает пару восковых грудей. Это достоверный исторический штрих, о котором очень забавно писать. Я подкинула ей множество бед и не нарадуюсь тому, что прошла через пластическую хирургию и мне не надо разгуливать с восковыми грудями.

* * *

Сегодня у Алессандро была первая встреча с французом, откликнувшимся на объявление в Интернете об «обмене беседами». Его зовут Флоран, и он хочет изучать итальянский, так как купил земельный участок в крошечной деревушке возле Лукки, в Тоскане, и планирует построить там дом. Но главная причина заключается в том, что он влюбился в официантку, которую встретил в этой деревушке. Очевидно, она очень, очень застенчивая и сдержанная.

* * *

Проснувшись сегодня утром, мы увидели завесу из дождя, который лупил с такой силой, что мне со сна показалось, будто наша спальня находится позади водопада: мы в темной прохладной пещере, а вместо наших больших окон – лавина низвергающейся воды.

* * *

Сегодня Анну выставили из класса на уроке математики и послали в вестибюль «поразмыслить о самой себе». Я спросила, о чем же она думала. Вместо того чтобы заняться самооценкой, она, оказывается, планировала новую семью в Симс. Правда, она призналась, что боится, как бы я ее не убила, прежде чем она займется этой компьютерной игрой.

* * *

Обеспокоенная подруга только что сообщила мне из Англии, что в книге ее сына по экономике приводится следующий факт: каждый год госпитализируют 650 парижан из-за несчастных случаев, виной чему собачьи фекалии. После того, как я прожила здесь почти два месяца, меня ничуть не удивила эта информация. К счастью, мы (пока что) не входим в число пострадавших.

* * *

Я шла домой в сумерках, и все прохожие отщипывали от багетов. Тротуар выглядел так, будто сотни потерявшихся детей разбрасывают крошки, чтобы потом найти дорогу домой.

* * *

Главная соперница Анны, Домитилла, только что вернулась с похорон своей бабушки в Италии. Когда Домитилла оторвала взгляд от гроба, то, посмотрев вверх, увидела Иисуса, висящего в воздухе. Комментарий Анны: «Я была сильно удивлена, услышав такое». Но другой одноклассник, Винченцо, вступил в разговор и сказал, что знает мальчика, у которого совсем нет ног. Он пошел в церковь и помолился, а после того, как увидел в воздухе мужчину с седой бородой, встал и пошел. «И это даже лучше, чем просто увидеть Иисуса», – заключила Анна.

* * *

Моя издательница заехала в Париж по пути на книжную ярмарку во Франкфурте. Она пригласила меня на ланч в «Брассери Липп»[21], где каждый день завтракали Симона де Бовуар и Жан-Поль Сартр. Я ела какой-то темный рыбный суп, очень вкусный, и выпила слишком много вина. Мы беседовали о кулинарных книгах и о нашей жизни до детей.

* * *

Люди здесь целуются все время: романтично, печально, нежно, страстно, здороваясь и прощаясь. Они целуются на берегах Сены, под мостами, на углу улиц, в метро. До вчерашнего дня я не подозревала, что Анна это замечает. Дело было так: я высказала предположение, что, возможно, ситуация в ее классе с матерью-одиночкой объясняется разводом. Анна со мной не согласилась. «Они здесь не разводятся, – заметила она. – Это все из-за того, что они так много целуются».

* * *

Очень ранним утром свет исходит лишь из закрытых пекарен. Стулья поставлены вверх ножками на столы, но запах свежеиспеченного хлеба – словно приглашение.

Выволочка от Диора

В начальной школе Мэдисон я носила исключительно платья. Даже если на улице был глубокий снег, мы с сестрой снимали в школьном вестибюле теплые комбинезоны, под которыми обнаруживались шерстяные колготки. В глазах моей матери мы были юными леди, а леди носят платья, надевают белые перчатки в церковь, шляпы на Пасху и спят в длинных фланелевых ночных рубашках.

Обычно она сама шила эти платья по выкройкам «Симплисити»[22], к которым прилагались иллюстрации. На них были изображены невероятно стройные девицы с неестественно длинными ногами. Этими рисунками был завален дом, и стильный пояс, охватывающий бедра нарисованной девушки в платье из шотландки, никогда не удавался в маминой интерпретации. К тому времени, когда мне исполнилось десять, у меня появились приступы вожделения к тряпкам. Даже сейчас, столько лет спустя, я помню некоторые предметы туалета, которых страстно желала в 1974 году. Моя одноклассница Рейчел Ларсон, конечно, забыла свои джинсы с джинсовой курткой, в которых появилась в первый учебный день в четвертом классе.

Я не забыла.

Только после поступления в среднюю школу мне позволили купить экзотическую вещь, а именно – брюки. Это были оранжевые с подпалинами брюки клеш из вельвета. Недавно я осознала, что и теперь, когда мне скоро стукнет пятьдесят, все еще ношу версию тех же брюк клеш.

На занятия я надеваю женский вариант деловой одежды для мужчин, вплоть до туфель со шнурками. Но когда мне не нужно думать об аудитории, я жертвую модой ради тепла и натягиваю ботинки на меху, неизменные брюки клеш и шелковые блузки, отделанные кружевами, которые кокетливо выглядывают из любого просторного свитера. Я создала этот имидж, когда мне было двадцать с небольшим и когда соблазнительные кружева были… вот именно, соблазнительными. Теперь в них нет ничего чувственного и даже отдаленно модного, но я верна однажды созданному имиджу.

Почти весь четвертый класс школы Леонардо да Винчи ходит на занятия в церковь, которая находится в районе самых шикарных магазинов Парижа. Однажды в сентябре я оставила Анну заниматься ее духовными исканиями и приступила к своим собственным, прогуливаясь по авеню Монтень, мимо витрин Диора, Фенди, Лакруа и Готье.

Витрины Диора были особенно чарующими. Я повернула назад, чтобы еще раз взглянуть на платье из темно-лилового шелка с плиссированной юбкой и с широким хомутиком того же цвета на шее. Манекен ожил в моем воображении. Я представила себе роскошную женщину, которая вплывает в гостиную – правда, потом она укоризненно взглянула на мои поношенные туфли и запачканную манжету белой рубашки.

И тут я обнаружила, что на мне один из бесчисленных черных свитеров Алессандро, такой мешковатый, что я в нем выглядела беременной. Я поспешно застегнула пальто. Туфли были мужского фасона, удобные для долгих прогулок. И конечно, брюки клеш. У меня не было полной уверенности, что я подкрасилась перед тем, как выйти на улицу.

На обратном пути в церковь я заметила, что на улице полно парижанок, которым за сорок и за пятьдесят – они ни под каким видом не стали бы выпускать кружева из-под мужского свитера. Они шли мимо меня торопливой походкой, цокая высокими каблучками черных сапог. Шарфы были завязаны с небрежным изяществом, пальто ловко облегали фигуру.

И тут на меня вновь нахлынули тоска и вожделение, с которыми я пожирала глазами стильный джинсовый костюм Рейчел Ларсон. Элегантность манекена в витрине Диора, безмятежность, вздернутый пластмассовый подбородок и изгиб пластикового запястья делали эту высокую моду столь же недостижимой и мучительной, как тот вожделенный костюм.

Почти весь октябрь я слонялась по авеню Монтень целый час, который Анна еженедельно посвящала духовному образованию, и смотрела на манекен, облаченный в шелковые творения кутюрье. К Новому году было принято решение: я должна выяснить, что значит элегантность в пятьдесят – эта веха уже маячила впереди, и до нее оставалось всего несколько лет.

Я отказываюсь во второй половине моего столетия носить ботинки на меху и свитера Алессандро. Я намерена досконально узнать, что именно покупают эти француженки и (что еще важнее) как им удается выглядеть потрясающе элегантно после достижения «определенного возраста». В самом деле, жаль, что моей мамы уже нет в живых.

Наконец-то я решила одеваться как леди.

* * *

Вчера Анна заявила, что она вместе со своей приходящей няней видела «сердитую толпу, штурмующую улицу». Я мысленно взяла на заметку, что Алессандро следует сократить чтение Диккенса перед сном. Но затем прочитала о забастовке: вероятно, в знак протеста против цен на зерно фермеры разбросали на Елисейских Полях охапки сена и подожгли их. Это действительно говорит об определенном уровне недовольства.

* * *

Я хожу по улицам и с наслаждением слушаю болтовню французов, понимая не больше, чем человек, внимающий щебету воробьев, усевшихся на телефонные провода. Эти люди действительно беседуют или просто что-то напевают друг другу? Они выглядят слишком элегантными и изысканными, чтобы произносить те грубые фразы, которыми обмениваются жители Нью-Йорка.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*