Януш Вольневич - Люди и атоллы
Сначала управление островов принадлежало военноморскому флоту Японии, но вскоре было передано в руки чиновников правительства Южных морей, что, разумеется, ни в чем не меняло основного направления политики. Главная резиденция администрации находилась на острове Корор, а филиалы — на Сайпане, Япе, Труке и Ялуите.
Условия мандатного договора сохраняли свободу для миссионерской деятельности. И здесь Япония не препятствовала, но протестантских миссионеров из Германии постепенно заменила японскими евангелистами. Однако главной на островах Микронезии стала „религия“ японской империи, политике которой было подчинено все — экономика, язык, обычаи.
Быстрее всего развивалась экономика. Японцы тщательно очистили мандатные острова от иностранных торговых предприятий, и вся территория органически вросла в экономику Японии. Сайпан и Тиниан превратились в цветущие плантации сахарного тростника; Палау, Трук и Понапе стали крупными центрами рыболовства; началась добыча бокситов и магния на Роте. Разумеется, везде господствовали японские фирмы, нередко государственные. Местным жителям было оставлено лишь производство копры. Им даже помогали небольшими дотациями, если они закладывали новые плантации или строили сушильни. Острова буквально „залила“ мощная волна иммигрантов с Окинавы, из Японии и Кореи.
Такие центры, как Гарапан на Сайпане или Корор на Палау, очень быстро уподобились небольшим японским городкам. Здесь выросли кинотеатры, рестораны и даже заведения с гейшами; по идее островитяне имели доступ всюду, это приобщало их к японским обычаям. Конечно, их скромные доходы препятствовали этому.
К началу второй мировой войны на островах Микронезии было около 50 тысяч местных жителей, тогда как полных жизненной энергии иммигрантов съехалось на 20 тысяч больше. К тому времени большая часть удобных земель уже перешла в руки новых хозяев, веками принадлежащие островитянам владения значительно уменьшились. Разумеется, этот процесс происходил по-своему на разных группах островов.
Марианские острова, которые во времена немецкого владычества были менее развиты, при появлении здесь японцев пышно расцвели и стали наиболее развитым и самым богатым районом Микронезии. Там закрепилась мощная в финансовом отношении фирма, которая в короткое время превратила острова в колоссальное предприятие по производству сахара. Заодно был построен и перегонный завод. В общей сложности Марианские острова ежегодно давали 80 тысяч тонн сахара-сырца и 70 тысяч галлонов алкоголя. Под плантации сахарного тростника отнимали землю у островитян, и это отчуждение зашло на Марианских островах намного дальше, чем на каких-либо других островах Микронезии. Другой уже упомянутой областью экономики стало океанское рыболовство, центром которого являлся Корор на Палау. На Каролинском архипелаге рыболовецкий флот состоял из 400 единиц, которые достигали даже голландской (в то время) Восточной Индии. Годовая добыча только одного вида рыбы, бонито, составляла 38 тысяч тонн, и к этому надо добавить еще значительное количество тунца, не говоря уже о таких дарах моря как трепанги и крабы.
Последовательно проводимая политика японцев при. носила им все более ощутимые результаты. Коренным жителям главных островов архипелага пришлось согласиться и принять не только экономическую политику оккупантов, но и их образ жизни. Из наиболее крупных островов лишь жители Япа сумели сохранить свою древнюю культуру. Принцип землевладения и общественный строй почти не были нарушены. Ученые считают, что это произошло благодаря системе наследования земли по прямой отцовской линии (патрилинейная система), тогда как большинство островов Микронезии придерживается матрилинейного принципа.
Остров Понапе с его огромной — по микронезийским масштабам — площадью пахотных земель стал сельскохозяйственным центром, где японцы проводили эксперименты по акклиматизации всевозможных сельскохозяйственных культур. Здесь выращивали лекарственные растения, ананасы, рис, волокнистые растения. Однако в конечном счете наибольший доход приносили плоды кокосовых плантаций.
Проходили десятилетия. Испанцы и китобои, миссионеры и авантюристы, торговцы, японцы и колонизаторы — все они оставили неизгладимые следы на таких островах, как Сайпан, Трук, Палау, Понапе и Ялуит. В большинстве случаев жизнь островитян в этих главных центрах архипелага принципиально изменилась.
К счастью, неподалеку от этих центров остались „малоинтересные“ с точки зрения размеров острова и атоллы, где жители продолжали существовать так же, как в те давние времена, когда денежными знаками были шлифованные раковины, а осколки коралла служили в качестве орудий. Ни испанцы, ни японцы не заинтересовались этими грудами коралловых скал, и не нужны им оказались сильные рабочие руки местных жителей. Островитян до поры до времени оставили в покое, если, конечно, это существование на кромке коралловых скал, выступающей над водой чуть выше борта каноэ, в районах, где периодически повторяются сильнейшие тайфуны и гигантские гибельные цунами, можно назвать спокойным.
Однако самый страшный для всей Микронезии тайфун еще только приближался. За 30 лет владения этими островами японцы превратили острова Микронезии в мощный оборонный вал перед родными островами. Военный вихрь, который смел японцев с островов, силой и размерами многократно превышал опустошения нескольких десятков ураганов, вместе взятых. Каменными брызгами разлетались скалы, исчезали жилища, расколотые тротилом, выжженные ипритом. Захватив острова, американцы депортировали на родину 70 тысяч японцев.
История повторилась. Мандатная территория и Лига наций прекратили существование — возникли Организация Объединенных Наций и… подопечная территория. Как и прежде, сначала управление островами сосредоточилось в руках военно-морского флота, а затем гражданских властей. Вместо Гарапана на Сайпане появился Капитоль Хилл. Совсем иной язык, но мундиры почти прежние. Снова появилась нужда в земле, чтобы строить аэродром, базу и порт. Сравнительно тихие до этого Марианские острова приобрели возможность исторического „уравнивания шансов“. Новые власти особое пристрастие питают к уединенным атоллам.
1 июня 1947 г. мощная атомная бомба была сброшена с самолета на Бикини (кодовое название операции — „Эйбл“); 25 дней спустя — снова взрыв, но теперь уже под водой (кодовое название операции — „Бейкер“). Затонули линкоры, крейсеры „Арканзас“, „Нагато“, „Принц Евгений“ и другие, в том числе и авианосцы. Всего было затоплено и облучено вместе с кроликами, мышами и другими животными около 70 судов. Началась настоящая „казнь“ кораблей, переживших войну, уничтожение флота-призрака.
