Рене де Баржи - В стране минувшего
— Этого мало, — сказал Леон Беран.
Он показал ей, что отверстие должно быть глубже. Оставив тогда свой топор, Меча вынула свой нож и стала орудовать пилообразной стороной. Она выполнила задание, но на это ушло несколько часов. Исследователь посмотрел на часы и заявил:
— Теперь слишком поздно взрывать мину. Мы очутились бы на воле в полном мраке, не зная где. Лучше подождать до утра. А теперь будем спать. Я надеюсь: это — последняя ночь в подземелье.
На этот раз первым проснулся Леон Беран и тотчас вызвал Мадембу помогать закладывать мину. Подумав с минуту, сколько класть динамита, он решил положить его весь.
— Может быть, стена толще, чем мы думаем. И чем больше мы положим, тем шире образуется отверстие.
Он уложил в глубь дыры все двадцать доз, затем извлек пули из трех карабиновых патронов, а лежавший под ними порох высыпал в кусок ткани, который он свил.
— Много хуже, чем бикфордов шнур, — проворчал он, — но, надеюсь, этого довольно.
Он кончал последние приготовления, как Меча вдруг схватила его за руку.
Живое беспокойство отразилось на ее лице. Она повернулась в ту сторону, откуда они шли, и сказала:
— Племя…
Исследователь прислушался. Но его слух, менее тонкий и менее изощренный, не уловил ничего.
— Нет, Меча. Ты ошибаешься.
— Меча знает. Меча слышит шаги.
— Тогда надо спешить, — подумал он и, повернувшись к ученым, крикнул:
— Отходите возможно дальше. Я зажигаю.
Он вставил импровизированный огнепровод, приблизил свечу к его пустому концу и бросился назад, увлекая за собой Мечу.
Он наблюдал, как медленно горел кусок материи. А издалека теперь уже явственно доносился шум.
— Она права, — проговорил Беран, — приближаются.
Глава VII
КОНЕЦ МИРА
Раздался страшный взрыв, по всему подземелью отразился он, и среди ужасающего крушения скал Леон Беран почувствовал, что он поднимается, подбрасывается вверх.
В одну секунду он потерял сознание.
Ощущение сырости было первое, какое он испытал, придя в себя. Он оказался в плотной, смрадной воде.
Вокруг него болотные растения, водоросли. А наверху — солнце и голубое небо. Инстинктивно он пустился вплавь. Заметив над водой скалистый пригорок, он направился к нему, вышел и огляделся кругом.
— Но ведь это болото, — воскликнул он.
Он стал искать глазами своих спутников. И вскоре увидел, что два человеческих существа, с трудом плывя, направляются к нему. Он признал сначала Жана Норе, потом Леопольда Мессена. И тот, и другой сохранили свой багаж, несмотря на его тяжесть. Француз пристал первый. Леопольду Мессену надо было помочь, и Беран вновь бросился в воду и извлек его на скалистый островок.
Но он тщетно искал на поверхности воды следы Мечи и негра.
В трех или четырех километрах высился гигантский лес. А почти рядом, в расстоянии каких-нибудь нескольких сот метров, заметен был страшный водоворот. Вода сильным движением низвергалась куда-то в глубину.
Исследователь понял. Сырость, которую он заметил в конце подземной галереи, объяснялась просачиванием болотных вод. Подземелье лежало под жидким покровом, и теперь вода устремлялась туда через огромное отверстие, проделанное взрывом.
Теперь у него не было сомнения, что и молодая девушка, и Мадемба погибли, убитые куском скалы или брошенные взрывом на какой-нибудь выступ.
— Бедная Меча, — подумал Леон Беран, — такая милая, такая преданная… Но, по существу, это, пожалуй, для нее — самое лучшее… Каких радостей можно было ждать для нее после…
Его глаза увлажнились слезами, волнение давило ему сердце. С грустью подумал он и о Мадембе, — простом, боязливом, но верном.
— А наши преследователи, конечно, все погибли, застигнутые ринувшимся навстречу им потоком. Боюсь даже, как бы не затоплено было все подземелье — ведь оно ниже уровня воды, — как бы и все остальные члены племени не подверглись той же участи… Ужасно.
Он направился к ученым. Они были в полной прострации и плохо воспринимали то, что их окружало.
— Где же мы? — слабым голосом спросил Жан Норе.
— Положение наше не блестящее, — сказал Беран. — Изолированные на этом островке, без оружия, без орудий, с одной только провизией, сохранившейся в моем мешке, — я, право, не знаю, как мы выпутаемся.
Страшный шум прервал его слова.
Слышался треск, гремели обвалы. Дрожал и тот скалистый островок, на котором они находились.
Наконец, пораженные до оцепенения, они увидели, что и лес стал передвигаться, деревья стали принимать невероятные положения, как будто бы почва, на которой они росли, колебалась от небывалого землетрясения. Потом медленно весь занавес, замыкавший горизонт, опустился, точно схваченный подземными силами.
Безумные крики гигантских животных раздирали воздух. Вокруг них уровень воды быстро понижался.
Очнувшись от своего столбняка, оба ученые наблюдали теперь это апокалипсическое зрелище.
— Я понимаю, — сказал Леопольд Мессен, печально качая головой. — Вода, проникшая после взрыва в пещеры, вызвала крушение порфирового массива. А он представлял собой арматуру острова. Один за другим стали падать внутри скалистые выступы, как части карточного домика. Под этой скалистой корой, должно быть, находится огромное пустое пространство. И весь остров мало-помалу погружается туда. Это конец одного из миров… Не знаю, каким чудом, но он пережил столько катаклизмов, отовсюду уносивших следы отдаленнейших веков. Но нынешний катаклизм кладет конец и этому необъяснимому пережитку… Мы будем единственными людьми, которые его видели…
И действительно, вдали, в громе сейсмического потрясения, берег острова постепенно исчезал.
— Да, — повторил задумчиво исследователь, — конец одного из миров…
Эпилог
НЕОЖИДАННОЕ СПАСЕНИЕ
Два дня и две ночи протекали среда перипетий катастрофы. Мало-помалу вода стала опускаться. До самого горизонта со всех сторон расстилался теперь ровный покров. Никакого остатка, никакого следа не было от той сказочной страны, где они прожили столько недель.
Царило молчание, — подавляющее, мрачное. Ни одного движения, ни живого звука не было там, где несколькими днями раньше кипела такая богатая, причудливая жизнь.
Изолированные на своем скалистом островке, размеры которого с понижением воды значительно увеличились, без всякой защиты от палящих лучей солнца, три европейца ждали смерти. Никаких средств к спасению у них не было. Не было никакого материала, из которого можно было соорудить хоть какой-нибудь плот. Кругом — огромное, неодолимое водное пространство.
