Арни Фалк-Рённе - Путешествие в каменный век. Среди племен Новой Гвинеи
Начавшийся потоп наполняет нас неудержимой радостью. Мы как безумные пускаемся в пляс по грязи, выжимая из бутылки последние капли виски. Никто не может передвигаться в этой стене воды! Каких-нибудь полметра — и уже ничего не видно! За несколько минут тропа превращается в бурную речку.
Дождь спас нас от мести воинов, во многом благодаря ему нам удалось уйти с земель То-юна. Наступило утро, и мы побрели по раскисшей от грязи тропе. До нашего слуха вновь доносятся крики кукукуку. Но мы уже поднимаемся на вершину горы и внезапно замечаем внизу, в глубине ущелья, реку, покрытую белопенными гребнями волн и несущую свои воды к лесам равнины.
— Иагита!
Ликующий крик вырывается у нас одновременно. Мы не можем сдержать восторга при виде реки, но, скорее, потому, что замечаем перекинутый через нее жиденький висячий мостик.
Его соорудили из лиан местные жители. Построен он довольно высоко над рекой. Если нам удастся достичь его раньше преследователей и после переправы перерубить, То-юну и его воинам нас не поймать. Без моста перебраться через реку невозможно.
Кукукуку появились на вершине поросшего травой холма и один за другим покатились по склону, стараясь опередить нас. Охваченные яростью, они издавали злобные, нечеловеческие крики.
Мне трудно бежать, я задыхался, но все же успел крикнуть Джону, чтобы он достал пистолет и выстрелил в воздух — может, это их испугает. Но у Джона не было больше оружия, он потерял его вчера на одной из скользких от грязи тропинок. Итак, мы оказались беззащитными. И хотя у нас было некоторое преимущество в скорости, нам не устоять перед вооруженными воинами, которые уже натянули луки и приготовились стрелять. Едва мы добежали до середины мостика, как обрушился первый шквал стрел. К счастью, ни одна из них не достигла цели.
Как только мы оказались на противоположном берегу, Джон швырнул на землю мешок с топорами и перочинным ножом вспорол парусину. Каждый из нас схватил по топорику и полулежа, чтобы не стать мишенью для стрел, принялся перерубать лианы. Жесткие плети поддавались с трудом, а между тем первые воины уже подошли к мостику. Но никто из них не решался вступить на это хлипкие строение… Через несколько секунд мы перерубили лианы, и мостик со свистом устремился в воды реки Иагита.
Спасены!
Но мы находимся на незнакомой территории, без проводников, почти без провианта и знаем лишь, что где-то за горами и за реками лежит земля племени форе и патрульный пост Окапа.
Глава двенадцатая
По местам, не обозначенным на карте. — Жили ли здесь цивилизованные народы? — Находка в Чимбу. — Раковины — разменная монета. — Неприкосновенность торговцев. — Встреча с Рупертом. Болезнь куру — Рассказ Марии Хорн — Необычное применение сахарного тростника. Роль колдуна. Против «смерти от смеха» лекарства нет
1
К западу от висячего мостика в глубь густых, высотой с человека зарослей бамбука тянется едва заметная тропа, мало похожая на протоптанные тропинки, какие встречаются в наших северных лесах. В лесах Новой Гвинеи изобилие подлеска, и немногочисленному населению — часто лишь случайно проходящим племенам — не под силу остановить буйный рост лиан и других тропических растений. Вот почему тропы обычно проложены там, где болота не преграждают путь, а колючий кустарник не встает неодолимой стеной.
Однако в местах, куда мы попали, не было возможности проложить тропу в обход цепких растений, а потому висячие мостики удавалось строить либо с высоких деревьев, либо перебрасывая сплетенные лианы с одного берега реки на другой. Где-то здесь должна проходить главная тропа, соединяющая земли племен форе и кукукуку. Амбути и Джон острыми мачете рубят лианы. Внезапно одна из них взлетает вверх, и мы видим перед собой длинный, скользкий, черный от старости ствол пальмы, который, видимо, давным-давно положили здесь для удобства передвижения.
Наш путь ведет через заросли бамбука и колючего кустарника, по горам, в обход болот. Наконец после многочасового, утомительного перехода мы попадаем в лес с высокими, стройными деревьями, которые тянутся вверх, словно колонны средневекового собора. Кругом тихо — слышатся только птичьи голоса и свист наших мачете в воздухе. На какой-то миг нам кажется, будто мы попали в заколдованный лес и никого, кроме нас, на свете нет.
Я не устаю удивляться своим спутникам: хотя никто из них не бывал тут раньше, они, как самые опытные следопыты, без труда находят дорогу. Им не впервой отыскивать следы, ведущие к нужным тропам, и они действуют как заправские археологи. И само путешествие по этим местам представляется мне не менее интересным, чем раскопки на земле древних этрусков или вавилонян. На расчищенных полянах некогда стояли деревни, на деревьях то и дело замечаешь остатки дозорных хижин. В одном месте перед обтесанной скалой мы замечаем выложенные из камешков узоры. Что это? Уж не священное ли это место неизвестного древнего народа? Невольно ловишь себя на мысли о том, что если бы вдруг все эти бесчисленные деревья и кусты сгорели, то перед изумленным человечеством предстали бы огромные сокровища в виде брошенных селений, следов древней культуры. Кто знает, не приоткроет ли Новая Гвинея через несколько лет завесу тайны археологических загадок, как это произошло в джунглях Латинской Америки? Ведь еще несколько десятилетий назад ученые и не догадывались, например, о священном городе инкских девушек в Мачу Пикчу, в горных долинах Перу, или о солнечных храмах и других строениях на полуострове Юкатан в Мексике, или о мощеных дорогах чибчей в Колумбии. Сколько удивительного смогут, быть может, раскрыть джунгли перед учеными, как только те получат возможность изучать их! На плоскогорье вокруг Чимбу несколько лет назад под слоем почвы обнаружили каменный жернов, хотя нынешние жители этих мест никогда не выращивали зерновых. Находка эта говорит о том, что когда-то здесь жило племя, которое занималось полеводством. Археолог Сесил Абель в бухте Мили обнаружил остатки ирригационной системы…
Начинается дождь, и мы спешим разбить примитивный лагерь на поляне возле тропы. Сомана и Джон натягивают уцелевший брезент, разводят под ним костер и разогревают пару банок солонины. Провианта хватит еще на три-четыре дня, а за это время мы надеемся встретить местных жителей, у которых сможем выменять батат и бананы. Где-то здесь должны жить люди — об этом говорит утоптанная тропа да и висячий мост через реку Иагита.
По мнению Джона, этим путем здешние торговцы перевозили раковины. На побережье моря Бисмарка (ныне Новогвинейское море) они собирали раковины каури, издавна служившие среди племен внутренних районов страны единственным средством платежа. Чем дальше от побережья, тем больше ценятся раковины. Джон без малейших угрызений совести признается, что не только он сам, но и его товарищи, собираясь в глухие места, по дешевке скупали в Порт-Морсби тысячи раковин, которыми они расплачивались за «ночи любви».
