Юрий Степанчук - Звезда и ключ Индийского океана
Так закончился этот разговор. Прошло немало времени, прежде чем я вспомнил о нем уже в Москве, прочитав заметку об «эффекте Новой Земли». Он наблюдался во время экспедиции 1595–1597 годов, снаряженной голландцами для отыскания северо-восточного пути из Европы в азиатские страны — Японию, Китай и Индию. Возглавлявший экспедицию Виллем Баренц вел астрономические измерения и заносил в журнал различные природные явления. Он записал, что во время зимовки на Новой Земле в январе 1597 года, за две недели до окончания полярной ночи, он и его спутники увидели солнце на черном небосклоне. Этот феномен и стали называть «эффектом Новой Земли». Его зафиксировали и позже в Арктике и Антарктике, но ученые смогли объяснить необычайное явление только недавно. Оказалось, эффект сродни миражам, он возникает потому, что из-за специфического распределения температуры нижних слоев атмосферы световые лучи распространяются не по прямой, а криволинейно (явление рефракции). Поэтому наблюдатели получают возможность видеть то, что находится за горизонтом. Таким образом, Баренц видел солнце, находящееся вне поля зрения. Если это так, возможно, и Ботино, наблюдая возникающие в атмосфере миражи, «видел» корабли, приближающиеся к острову. Таков был ход моих мыслей. Что же, сто́ит, наверное, разыскать публикации прошлых лет. Может, там найдется ключ к разгадке? Ведь Ботино, как я узнал на Маврикии, мог не только обнаружить суда на большом расстоянии от берега без каких-либо оптических приборов, но и столь же невероятным способом, находясь на корабле, совершенно точно указывать, где именно находится суша!
Я принялся разыскивать материалы о Ботино. Вот что удалось выяснить. В 1806 году в Брюссель приехала некая француженка, которая была знакома с сестрой Наполеона и при ее содействии получила из архива большое количество официальных бумаг, в том числе и досье с данными, касающимися Этьена Ботино. Среди этих документов было письмо трибуна Великой французской революции Марата своему другу Дали, находившемуся в Англии. Марат писал, что Ботино «претерпел много превратностей судьбы и намеревается скопить денег, чтобы добраться до Лондона». Там он надеялся обрести поддержку в популяризации своего открытия. Далее Марат сообщал, что сам он занимается вопросами оптики и относится скептически к открытию Ботино, «но тем не менее нельзя пренебрегать свидетельствами сотен людей, рекомендациями, которые Ботино получил от официальных лиц высокого ранга». Марат добавляет, что «хотя к Ботино во Франции относятся с предубеждением, надо надеяться на беспристрастную оценку открытия Ботино». К письму Марата была приложена записка Ботино о «наукоскопии», как он называл свой необычный дар. Суть этой записки сводится к следующему.
В 1762 году, когда Ботино служил во французском морском флоте, ему пришла в голову мысль, что приближающийся к суше корабль должен вызывать какие-то изменения в атмосфере, благодаря которым можно обнаружить его даже невооруженным глазом до того, как он покажется на горизонте. Уже тогда, сделав некоторые наблюдения за атмосферой, Ботино мог обнаруживать такое судно.
Два года спустя, в 1764 году, он в качестве инженера попал на Иль-де-Франс, где продолжил свои наблюдения, чему способствовали ясные солнечные дни. Не прошло и полугола, как Ботино убедился, что сделал открытие. Ему не хватало только опыта.
Довольный своим открытием, Ботино предложил губернатору Ле Бриллену ознакомиться с ним, однако встретил лишь недоверие и насмешки, более того, его выслали на Мадагаскар. После смерти Ле Бриллена был назначен новый губернатор, и Ботино вернулся на Иль-де-Франс. В 1780 году он написал министру морского флота Франции маршалу де Кастри о своем открытии. Министр поручил новому губернатору Иль-де-Франса завести специальный журнал для записи в течение двух лет результатов проверок данных Ботино. В 1782 году губернатор в письме маршалу подтверждал, что Ботино действительно сделал открытие, которое позволяет установить местонахождение судов за 300, 450 и даже 600 морских миль от острова. Губернатор сообщал также (со слов самого Ботино), что более 10 лет он регулярно предсказывал появление судов за 3 или 4 дня до того, как они попадали в поле зрения наблюдателей. В тех случаях, когда предсказание не сбывалось, речь шла о судах, прошедших мимо острова. С 1778 по 1782 год Ботино сделал сообщение о 575 кораблях, причем многие из них появились на горизонте лишь через 4 дня.
Вскоре он решил отправиться в плавание к берегам Франции. Ему хотелось проверить, существуют ли открытые им явления в океане, когда одно судно приближается к другому или к суше. Последнее обстоятельство было особенно важным для мореплавателей. Как отметил в своей записке Ботино, он с радостью убедился, что с корабля на большом расстоянии можно «видеть» другое судно или невидимый берег.
Таким образом, Ботино, возвращаясь во Францию, имел официальное подтверждение губернатора о своем открытии. И кроме того, документ, подписанный руководившим инженерной службой Иль-де-Франса полковником Табондом, удостоверявшим, что в разное время Ботино сообщил ему о прибытии более 100 судов.
И это не все. Генеральный адвокат Иль-де-Франса сообщал 5 ноября 1781 года, что не мог отказать себе в удовольствии засвидетельствовать факты поразительных данных Ботино. Генеральный комиссар морского флота в Порт-Луи отмечал, что, желая удостовериться, действительно ли Ботино обладает столь феноменальной способностью, просил его делать свои сообщения в письменном виде. За 6 месяцев Ботино правильно предсказал появление 109 судов и ошибся только дважды.
Но, пожалуй, особенно важным следует считать свидетельства адмирала Суфрена, опубликованные в одном маврикийском журнале. Суфрен плавал по морям с 14 лет, участвовал в войне против англичан за независимость Америки. Вернувшись во Францию в 1781 году, стал командовать эскадрой из 5 судов. В том же году сражался с английскими кораблями у мыса Доброй Надежды и у побережья Индии. В ноябре 1783 года его с большими почестями встречали на Иль-де-Франсе, а через год il во Франции.
Естественно, что свидетельство столь знаменитого адмирала, опытного моряка, подтверждавшее открытие Ботино, заслуживает особого внимания.
В числе документов, находившихся в деле Ботино, была объяснительная записка, касающаяся природы сделанного открытия. Однако Ботино был не до конца откровенен, ибо не желал разглашать секрет без соответствующего вознаграждения. О своей способности Ботино говорил, что она не является результатом какого-то особого чувства, а связана с наблюдениями за горизонтом, где можно обнаружить явления атмосферного характера, означающие приближение судов (или земли). Надо лишь внимательно наблюдать некий атмосферный эффект, определять его характер и отличать от облачности и других атмосферных явлений. Он заканчивает объяснительную записку так: «Я никогда не ошибался в наблюдениях, и эта точность вызывала наибольшее изумление. О ней упомянуто в свидетельствах обо мне губернатора, морских офицеров, жителей острова. Убедившись в эффективности моего способа, они не могли постигнуть, что наука существует для того, чтобы человек мог предвидеть события, отдаленные по времени и месту. Люди приписывали эту способность магии, более образованные объясняли случайными совпадениями. Однако нет ничего более естественного, чем мой метод, который изумляет каждого».
