Анатолий Вассерман - Прогулки по умным местам
Стандарты в определённой мере сковывают творчество. Правда, «форма освобождает»: избавившись от размышлений о форме, можно сосредоточиться на содержании. Но всё же и сама форма несколько ограничивает содержание. В результате во многих странах врач, отступивший от стандартного при данном диагнозе порядка лечения и спасший больного, рискует обрести куда больше неприятностей, чем тот, кто строго соблюдал стандарт, хотя пациент погиб. А строгое соблюдение образовательного стандарта оборачивается фактическим запретом преподавать и даже проявлять (что испытал на себе Анатолий в младших классах) сверхстандартные знания и понимание.
Стандарт мешает учитывать не только особенности личностей, но и прочие конкретные обстоятельства. Например, управленческий стандарт Magister of Business Administration предписывает избавляться от непрофильных активов, хотя зачастую служебный детский сад или отапливаемый отходящим теплом производства парник улучшает психологический климат настолько, что рост производительности труда многократно перекрывает все затраты на вроде бы постороннюю деятельность. А, скажем, бюрократическому аппарату Европейского Союза оказалось проще объявить морковь фруктом, чем разрешить португальцам производить любимый ими морковный конфитюр вопреки уже имеющемуся стандарту, обязующему членов ЕС производить конфитюры только из фруктов, но не из других съедобных частей растений.
Впрочем, «заставь дурака богу молиться – он и лоб расшибёт». Все эти (и многие не перечисленные нами) издержки не перекрывают выгоды от соблюдения стандартов. Просто надо постоянно продумывать опыт их применения и по мере надобности создавать новые. Но это уже обязанность не метрологов. Поэтому вернёмся к нашему техникуму.
Как и все ранее описанные ВУЗы, он тоже прошёл ряд «реинкарнаций», хотя целых 45 лет «продержался» как «Техникум измерений».
Коллеги отца по Государственной службе стандартных справочных данных (мы упоминали о ней в связи с Виктором Абрамовичем Рабиновичем) планировали преобразование техникума в ВУЗ ещё в годы СССР, но процесс шёл медленнее, чем процесс распада самого СССР. Только в апреле 1990-го года на базе техникума создаётся «Одесское высшее училище метрологии и качества». В ноябре 1991-го года – за месяц до референдума о независимости Украины – к названию добавляется «… Госстандарта Украины». 31-го августа 1993-го года – перед началом осеннего семестра – появляется более «заграничное» название: «Одесский колледж стандартизации, метрологии и сертификации». В апреле 2007-го это уже «Одесский государственный институт измерительной техники» и, наконец, с января 2011-го перед нами «Одесская государственная академия технического регулирования и качества».
Независимо от широкого диапазона названий и рангов учебного заведения, задача не меняется: подготовка специалистов в области метрологии, стандартизации и сертификации. Подготовлено «всего-навсего» свыше 40 тысяч специалистов для СССР и 38 зарубежных стран. Среди наград за эту масштабную работу – ордена Дружбы Вьетнама и Лаоса, а также многочисленные почётные грамоты и дипломы.
Лабораторный корпус центра стандартизации имеет № 13, а соседний двухэтажный дом – № 7. Так что метрологи могли при строительстве корпуса на месте нескольких небольших домов выбрать и № 9, и № 11, но остановились на № 13. Видно, что они не суеверны.
На первом квартале Кузнечной законный № 1 занимает ОНАС – Одесская национальная академия связи имени Александра Степановича Попова. Точнее, солидное здание её первого корпуса занимает три квартала: по Лютеранскому переулку и параллельному ему переулку Топольского расположены правое и левое крылья здания, выходящего фасадом на Кузнечную. Это территория бывшей Верхней немецкой слободы, а сама академия находится на месте одесского реального училища (ОРУ) святого Павла.
Училище открыто аж в 1825-м году, а в 1858-м – первым из одесских училищ – преобразовано в реальное училище с целью подготовки молодых людей к коммерческой и ремесленной деятельности (там обучались и девушки, но с более скромной целью: «познание домашнего хозяйства»). В училище принимались мальчики и девочки без различия национальности и вероисповедания. В результате, хотя училище существовало на деньги лютеранской общины, а управлял училищем церковный совет, лютеране в 1876–79-м занимали по численности 3-е место (после православных и иудеев) среди учеников: 15 из 105. Кроме лютеран в ОРУ обучались немцы других вероисповеданий; в 1890-м из 377 учеников было 139 русских, 111 немцев, 83 еврея, 44 поляка. Вот такой одесский интернационал в действии. Самый главный интернационалист – выпускник ОРУ, безусловно, Лейба Давидович Бронштейн (Лев Давыдович Троцкий) с его идеями и планами Всемирной революции. Не удивительно, что он получил такое хорошее образование: среди учителей ОРУ – выпускники Лейпцигского, Дерптского, Новороссийского, Киевского университетов, петербургской Академии художеств, Московской и Киевской духовных академий. Логично, что среди учеников – тоже очень разноплановые личности. Упомянем лишь известнейших: из революционеров, кроме Бронштейна, ещё Пётр Петрович Шмидт[64]; знаменитый русский спортсмен и один из первых авиаторов страны Сергей Исаевич Уточкин; видный одесский художник Евгений Иосифович Буковецкий; главный конструктор ракетных двигателей главной тяги, а впоследствии ещё и главный конструктор космических ракетных комплексов в возглавленном им объединении «Энергия» Валентин Петрович Глушко.
К 1913-му (ну куда без последнего в Российской империи мирного года!) ОРУ – одно из лучших учебных заведений Одесского учебного округа. Оно имело гимнастический зал, лучший в округе физический кабинет с 1900 приборами, библиотеку в 3000 томов. К 1-му января 1914-го в ОРУ – 524 ученика, что делало его самым крупным среди 22 реальных училищ округа.
После установления советской власти училище преобразовано в немецкую трудовую школу № 38. Её закончила жена упомянутого выше профессора Рабиновича Лидия Яковлевна. Она занималась на отлично, но чуть не «завалила» вступительные экзамены в Политехнической институт, так как совершенно не владела математической и физической терминологией на русском языке даже в объеме средней школы.
Во время Великой Отечественной войны здания бывшего ОРУ разрушены. И вот теперь на их месте монументальный корпус Академии связи.
А началась её история в последний год XIX века – в 1900-м году (блеснём эрудицией, как без этого). В Одессе открываются Высшие курсы телеграфных механиков. Открываются они на Старопортофранковской улице, № 16 (сейчас это здание не сохранилось; зато по сей день почти не изменилось соседнее, № 14, также связанное с темой книги – сейчас одно из зданий одесского автомобильно-дорожного колледжа): на границе – пусть и отменённого почти за полвека до этого – порто-франко традиционно находились всякие казённые (в хорошем смысле слова) заведения (мы уже поясняли причину этого, стоя у здания художественно-графического факультета Педина). Телеграф был главным видом электрической связи, и в 1919-м году ВПЕРВЫЕ В РОССИИ в Одессе открывается радиотелеграфный завод. Интересно, что открывается он в доме по Софиевской, № 8 – по соседству со зданием, где жил Александр Михайлович Ляпунов. «Ленинград – город маленький», – как говорил редактор издательства Андрею Павловичу Бузыкину в фильме «Осенний марафон».
