Богуслав Шнайдер - Золотой треугольник
История третья: последняя реформа
После поражения в «опиумных» войнах некогда цветущая империя разлагалась все больше и больше. В 1850 году вспыхнуло Тайпинское восстание, продолжавшееся четырнадцать лет. По самым скромным подсчетам, оно унесло от двадцати до тридцати миллионов человек.
В 1856 году началась вторая «опиумная» война. После нового поражения китайцам пришлось подписать договор, по которому ввозимый опий почти не облагался налогом. В беззащитную страну хлынул ничем не сдерживаемый поток наркотиков: в 1880 году Китай ввозил из Индии уже более 6500 тонн опия.
Одурманивающие яды внедрялись на каждом шагу в масштабах, дотоле истории неизвестных. Трубка с опием становилась мерилом социального успеха. Богатые родители навязывали ее детям, чтобы соседи видели: они могут себе это позволить. Распространенным способом самоубийства стал прием большой дозы опия. Десятки тысяч кули умирали с голоду из-за того, что не могли отказаться от курения опия — единственного средства забыть о своем жалком жребии: на еду им просто не оставалось денег.
Не преуспев в попытках приостановить наркоманию силой, императрица Цыси решила превратить неизбежное зло в источник доходов и удержать таким образом все дорожающее серебро в пределах страны. С 1860 года китайские крестьяне стали сеять мак в идеально подходящих для этого горных провинциях Сычуань и Юньнань. В 1875 году красный мак уже распространился на треть юньнаньской земли. В начале XX века Китай выращивал 22 тысячи тонн собственного опия. Теперь он больше не зависел от доброй воли «заморских варваров»: он мог уничтожать себя собственными силами.
В 1894–1895 годах Китай проиграл войну с Японией. Четыре года спустя Англия, Соединенные Штаты, Россия, Франция и Япония подавили «боксерское восстание». Для взятия Пекина не потребовалось даже специального экспедиционного корпуса: для этого хватило моряков с кораблей, стоявших на якоре у берегов Китая.
Отдельные императорские чиновники пытались приостановить упадок страны мерами, которые могло подсказать уже только отчаяние. Так, генерал Цзо Цзунтан велел отрезать наркоманам губы, чтобы им нечем было сосать трубку. Но и столь радикальные меры не могли остановить рост наркомании. В начале XX века в Китае потребляли наркотики 15 миллионов человек. И не менее ста миллионов, то есть треть населения, пробовали опий хоть однажды.
Под угрозой оказалось само существование китайского государства. Международная кампания против аморальной торговли наркотиками вынудила Лондон наложить запрет на экспорт индийского опия в Китай, где и своих посевов мака уже почти хватало для удовлетворения внутреннего спроса. Императорский же двор начал энергично действовать лишь на пороге подлинной катастрофы. На сей раз запрет производить опий возымел успех: в горных провинциях мак начал исчезать. Однако миллионы наркоманов жаждали наполнить свои трубки. Цены на черном рынке подскочили и продолжали расти. Так нехватка опия открыла путь морфину.
Новый опиат ввезли в Китай миссионеры — как средство, позволяющее освободиться от одурманивающего зла. Дьявола изгоняли с помощью Вельзевула. Наркоманы быстро поняли, что одна белая таблетка дает не меньший результат, чем трубка с чистым опием, а стоит в девять раз дешевле. Новый заморский наркотик получил название «иисусов опий».
Морфин, ввозимый из Франции и Соединенных Штатов кружным путем, через Японию, распространился по стране со скоростью лавины — большей частью в виде таблеток. Бедняки довольствовались инъекциями. Разведенной унции «иисусова опия» хватало на две тысячи доз, а то и больше.
Деловые японцы быстро поняли, что еще выгодней производить морфин самим. Они использовали наркотики и как действенное средство для разложения Срединной империи. Массовая наркомания должна была отравить целый народ и уничтожить остатки государственной власти. Общая неразбериха позволила бы японцам совершить победоносный поход на Пекин. А овладев гигантскими природными и человеческими ресурсами по другую сторону Желтого моря, можно было реально поставить задачу объединения всей Азии под флагом Страны восходящего солнца.
В 20-е годы самая населенная страна мира потребляла уже столько наркотиков, что на каждого китайца в год приходилось три-четыре дозы.
В Индокитае и Таиланде дела обстояли не лучше. И там иностранные державы сумели добиться свободного ввоза наркотиков.
История четвертая: два круга — Зеленый и Красный
Хаос, начавшийся в Китае после свержения в 1912 году маньчжурской династии, достиг своего апогея в начале 20-х годов. В революции кроме гоминьдана приняли участие и другие группы и организации. И хотя доктор Сунь Ятсен временно стал президентом, его власть была ограниченна. Республиканский Китай напоминал мозаику из больших и малых частных владений. Это создало благодатную почву для произвола. Генералы в мундирах всевозможных цветов бесчинствовали, как настоящие разбойники. По сведениям Лиги наций, в 1924 году в одной лишь провинции Фуцзянь на восточном побережье доходы от продажи наркотиков обеспечивали содержание пяти генералов и около семидесяти тысяч солдат. В провинции имелись даже военный флот и морская пехота. Подобные «личные» армии первым делом собрали дань на пять лет вперед. Когда же деньги у них кончились, они заставили крестьян сеять мак. Того, кто роптал, расстреливали.
Главным центром торговли одурманивающими ядами стал промышленный Шанхай. Четырехмиллионный порт — в пору «опиумных» войн маленькая рыбацкая деревня — превратился в Марсель Дальнего Востока. Здесь одновременно возникли прекрасно организованные профсоюзы и самые отчаянные гангстерские банды. В международном квартале, не подчиняющемся китайским властям и занимающем треть города, химики овладели и довольно сложным производством героина, который в виде розовых пилюль вывозился даже в Соединенные Штаты.
Шанхайским преступным миром заправляли два тайных общества: Зеленый и Красный круг. Оба они были основаны еще в XIX веке торговцами и моряками, которые привозили хлеб и контрабандой доставляли соль на территорию, примыкающую к Великому каналу. В беспокойную пору раздоров и гражданских войн их влияние распространилось и на Центральный Китай, и даже на побережье. Условия для деятельности гангстеров создались идеальные.
В январе 1924 года 1-й конгресс гоминьдана согласился на создание единого фронта с коммунистической партией. Несколько молодых офицеров, среди них и Чан Кайши, поехали учиться в Москву. По возвращении они должны были составить ядро национальной армии, способной подавить произвол сотен мятежных генералов. С помощью Коминтерна на острове Хуанпу (Вампу) была создана военная академия, во главе которой поставили Чан Кайши. Чжоу Эньлай был там начальником политотдела.
